Кукла из вечной тьмы - Артур Гедеон

– Так, вот что, Сорокина. Иди погуляй, поищи.

Девушка с вызовом поморщилась:

– И что именно мне поискать?

– Третий труп.

– А-а, я так и думала. А если найду?

– Сразу беги ко мне.

Фотограф подмигнул девушке: мол, терпи, молодежь. Старики развлекаются.

– В мастерскую загляните, – посоветовал фотограф.

Дом был буквально напичкан куклами. Самым интересным местом в этой обители была, конечно, мастерская. Лиза в ней провела добрых полчаса. Ходила по периметру, трогала куклы.

А еще сыскари отыскали склад готовых кукол. Старые, некондиция, заготовки. Опытный следователь Федор Иванович обнаружил в этой комнате настоящую засаду: дернешь шнурок – и проваливаешься вниз, в подпол. Он чуть и не провалился. Выматерился так, что крыша избы задрожала. Вся опергруппа собралась у порога, освещая фонариками темный подвал. Оттуда пахнуло могильной сыростью. Затем нашли лестницу и приказали спуститься вниз самому молодому из криминалистов.

– А если я не вернусь? – осторожно спускаясь, спросил тот.

– Тебя Панкратов заменит, успокойся, – бросил сверху майор Фомкин.

– Дурацкая шутка, Федор Иванович, – ответил снизу молодой криминалист.

Лиза попросилась за ним, но тут уже Фомкин встал стеной:

– Не пойдешь, это приказ. Семенов пропадет – отделаемся рапортом. Ты пропадешь – нас твой папаша всех к стенке поставит.

– Я все слышу! – из темноты, где гулял по стенам свет фонаря, откликнулся криминалист.

– Молодец, – похвалил его циничный майор Фомкин. – Трупов нет? Скелетов там, костей? Цепей на стенах?

– Кажись, пусто, – отозвался из могилы криминалист.

– А сокровища?

– Хрен вам, а не сокровища. Но следы тут есть.

– Бабы-яги?

– Нет, ботинок сорок четвертого размера. Навскидку говорю.

– Тоже неплохо.

– Я обижусь, Федор Иванович, – пригрозила Лиза.

– Такого слова в уставе нет, – успокоил ее майор и тотчас отвлекся: – А этот Беспалов был непрост и вел интересную жизнь. А, коллеги?

Худой фотограф Поляков кивнул:

– Очень непрост.

– Точно обижусь, – пригрозила лейтенант.

– Иди на улицу – отдышись.

Поджав губы, Лиза вышла на крыльцо – тут и впрямь дышалось упоительно. Март. Было пронзительно свежо. Сад готовился пробудиться с весною. Она спустилась с крыльца и обошла дом. За ним был потухший костер. Среди угольев что-то блестело. Лиза подошла ближе. В потухшем костре лежала сгоревшая кукла – остался один только металлический скелет. Причем непростой. Хитро сделанный, несомненно дорогой. Таких кукол просто так не сжигают – только со зла. С большой обиды. Ведь этот скелет мог найти новую оболочку. Лиза села на корточки, вытащила скелет из пепла. Шарниры крутились во все стороны: шея, локти, колени, талия. Она диву давалась: да этот механизм был произведением искусства! И наверняка стоил бешеных денег. Только одна рука и была надломана, но из-за такого дефекта куклу ведь не сжигают? Тем более стальную. Осталась в пепле и прядь рыжих волос куклы. Не до конца сгорели ее сафьяновые сапожки. Как это было странно…

Она вдруг ясно увидела картину: человек, лица которого она различить не могла, убивает парня на пороге дома, затем идет в мастерскую и жестоко и хладнокровно убивает старика – пятью выстрелами в лицо. Или не хладнокровно? А от всего горящего ненавистью сердца? А потом… потом… он берет дорогую куклу и направляется прочь из дома. Но вначале вешает записку на двери. А потом идет с куклой за дом и бросает ее в костер. Ему, убийце, словно нет никакого дела до великолепного механизма внутри этой куклы, целой машины. Он уничтожает ее, как живого человека. Потому что хозяин куклы, старик, такого бы никогда не сделал! Он-то был ее создателем…

– Сорокина! – услышала она из-за дома знакомый голос. – Сорокина, ты где? Домой на автобусе уехала? Или такси вызвала?

Она вновь обиженно поджала губы и двинулась назад. На крыльце стояли майор Фомкин и тощий фотограф. Поляков дымил сигаретой.

– Ну что, Сорокина, третий труп пока не нашла? – поинтересовался ее шеф.

– Нашла, товарищ майор.

И вновь Фомкин переглянулся с фотографом Поляковым. Тот лишь вопросительно поднял брови. Майор, напротив – нахмурился.

– Чего, Сорокина? – не понял Фомкин.

– Нашла третий труп – лежит в костре за домом.

– Дразнишь меня, да?

– Почему дразню? В костре за домом лежит сгоревший труп уникальной куклы – только скелет и остался. Уверена, что это сделал убийца, когда уходил из этого дома. Кукла-то – дорогущая. Только зачем он это сделал, вот вопрос?

И вновь мужчины переглянулись.

– Хитра, – кивнул Поляков. – Она тебе покоя не даст.

– Путаешь следствие? – усмехнулся Фомкин. – А это преступление, между прочим.

– Стоп, – задумалась Лиза. – У меня есть версия. Разрешите проверить, товарищ майор?

– Валяй, Сорокина, работай. – Фомкин переглянулся с фотографом и подмигнул ему. – Если что, зови на помощь.

– Обязательно, товарищ майор.

Лиза устремилась в дом, пролетела по длинному коридору и ворвалась в мастерскую. Там на большом оформительском столе лежало одеяло. Ни с того ни с сего. Что оно тут делало, поверх каких-то важных рисунков, даже кистей? И шкаф слева был открыт. Почему? А еще под ногами лежали веревки. Мозаика складывалась перед глазами стремительно. Кукла, сгоревшая в саду, была завернута в это самое одеяло и обвязана веревками. И лежала она на дне этого самого шкафа…

Убийца пришел не только поквитаться с Беспаловым и его подмастерьем, но и уничтожить куклу. Но чем она ему так насолила, что он бросил ее в огонь? За десять минут Лиза переворошила все рисунки и фото и нашла снимок этой самой куклы – рыжей красавицы в синем платье и сафьяновых сапожках. Но кукла и впрямь была уникальна – произведение искусства, сама красота. За что же с ней обошлись так?

Лиза подняла голову: в дверях стояли майор Фомкин и фотограф Поляков.

– Кажись, наша красотка и впрямь вышла на след, – скептически сказал Федор Иванович. – Не будем ей мешать. У меня коньяк с собой, глотнем, Веня?

– А то? – усмехнулся фотограф. – Чего раньше молчал-то?

– Случая подходящего ждал. Чем больше актер, тем длиннее пауза. Слышал о таком явлении?

– Представь себе.

– Да, Елизавета Михайловна…

– Аюшки, товарищ майор?

– В комнате колдуна, ну этого, кукольника, стоит черная тумба. А в ней камушек. Загляни, поинтересуйся. Наши только что обнаружили.

– А что за камушек?

– А вот ты сходи и посмотри. Там надписи какие-то. Ну что, Веня, двинули?

– Двинули. У меня печенье в бардачке. – Они уже уходили по коридору. – В машине долбанем?

– Ага, чего девчонку смущать?.. – уже еле донеслось до слуха Лизы.

Вскоре она переступила порог очень скромной комнаты убитого хозяина дома. Все как обычно, нехитрая мебель, рабочий стол. Если бы не тумба – и впрямь