Адрес неизвестен - Александр Зелёный
— Так в чём же секрет?
— Секрет? — не поняла Инесса. — Какой секрет?
— Секрет счастливой жизни.
— А вы разве ещё не поняли, молодой человек? Нужно быть в мире с собой, быть честным с самим собой. Жить для других, брать мало, а отдавать много. И вот тогда в вашей душе будет мир и идти по жизни вы будете легко. Ничто не будет тянуть вас назад.
— Ну а если вам нужно держать ответ не только перед собой, а перед Богом? — возразил таксист.
Инесса широко улыбнулась.
— Бог у каждого в душе, разве вы не знали? И если ваша душа в покое, если не терзается ничем, то, значит, и перед Богом вам стыдиться нечего. Неужели Он не оценит ваши благие дела?
Такси остановилось. Водитель повернулся к ней, обхватив правой рукой сиденье.
— Мы приехали. Вы уверены, что вам сейчас сюда?
Инесса улыбнулась и наконец отвернулась от окна.
— Конечно. Что мне там позади? Там я уже сделала всё, что могла. Пора отдохнуть. Так что запомните, молодой человек: деньги и власть для нашей скоротечной жизни — ничто. Вы не заберёте их с собой.
— А что же заберу?
— Улыбки. Детский смех. Солнечный свет. И радость ребёнка, бегущего к проснувшейся маме. Прощайте, молодой человек.
Глава 4
Он откинулся на спинку, оставив правую руку на руле и стал легонько барабанить по нему пальцами. Левой задумчиво тёр щетину. Таксист вспоминал разговор с пассажиркой и улыбался. Наконец, он мотнул головой и машина вновь поехала сквозь дождь и тьму.
Дверь открылась и внутрь забралась бойкая девчушка лет трёх. Она весело подмигнула водителю. Тот усмехнулся. Девчушка стала карабкаться по сиденью, стараясь определить идеальное место для поездки.
Следом села молодая женщина, очевидно, мама девчушки. Красивые светлые волосы ниспадали на простую белую футболку. Большие голубые глаза были влажными и покрасневшими — похоже, их обладательница часто и много плакала.
— Что нужно сказать? — глухо спросила мама.
— Здласте! — радостно воскликнула девочка и, наконец, плюхнулась на сиденье. — Я Луа! А это моя мама! Её зовут Джесси!
Джесси поморщилась.
— Пожалуйста, не кричи так, зайка.
— Всё в порядке, — улыбнулся водитель.
Он отвернулся и такси вновь тронулось с места. Девочка принялась дышать на стекло и рисовать пальчиком смешные рожицы. Джесси тяжело вздыхала и не знала, куда деть взгляд. Её явно что-то беспокоило.
— Не холодно? — участливо спросил водитель, взглянув на Джесси. — Включить печь?
— Не-не, не надо! — тут же крикнула Луа, не отрываясь от рисунков. Мама улыбнулась и потрепала дочку по голове.
Какое-то время они ехали молча. Джесси продолжала смотреть сквозь пространство, мыслями она была далеко. Луа закончила с рисунками и полезла к маме обниматься. Та машинально сгребла её в охапку. Луа аж похрюкивала от восторга.
— Вас что-то беспокоит? — наконец спросил водитель.
— А? — Джесси наконец-то посмотрела на него. — Нет-нет, просто… Знаете, мысли.
Водитель понимающе кивнул. Луа отвлеклась от висения на маминой шее, внимательно посмотрела сначала на маму, потом на дядю-водителя.
— Мама часто плачет, — сообщила она. — Но это ничего. Она говолила, что сколо она не будет плакать никогда-никогда. А я, когда плиедем, получу столько моложеного, сколько захочу!
Водитель странно посмотрел на девочку. Глаза блеснули. На мгновение ему показалось, что легкое платьице девочки испачкано то ли бетонной крошкой, то ли песком.
— Луа! — воскликнула мама.
— Всё в порядке, — примиряюще сказал водитель, — я могу как-то помочь?
— Помочь, — с горечью повторила Джесси, — это вряд ли.
Она достала из сумки маленького плюшевого котёнка. Луа радостно взвизгнула, схватила игрушку и тут же потеряла всякий интерес к разговору взрослых.
— Вот вы общаетесь со многими людьми, — начала Джесси, глядя в пространство, — много слышите. Почему жизнь так несправедлива?
— Несправедлива? Почему вы так решили?
Она горько усмехнулась.
— А вы сами не видите? Сколько подонков живёт до старости без всяких проблем? И ничего их не беспокоит, всё у них в порядке. А другие, которые ничего никому в жизни плохого не сделали, страдают.
Водитель молчал. Джесси всхлипнула и продолжила.
— А дети? Они-то ни в чём не виноваты? — она кивнула на малышку, усердно убаюкивающую плюшевого друга. — И сколько из них болеет? Сколько страдают всю жизнь от страшных болезней? А сколько погибают, так и не поняв, что такое жизнь?
Водитель молчал. Его губы сжались в прямую линию, а руки покрепче сжали руль.
— Вот я, — продолжила Джесси, немного взяв себя в руки, — я в своей жизни никому ничего плохого не сделала, никого не обижала. Да и не требовала многого никогда.
Я росла обычной девчонкой. Многие называли меня красавицей, но я себя такой не считала никогда. Средняя внешность, средний ум. Разве что тихая, — она пожала изящными плечиками, — но это же не повод мною пользоваться, верно? Ах, надо было продолжать учиться.
Она чуть расслабилась и откинулась на спинку сиденья, устроившись поудобнее. Джесси вновь потрепала дочку по голове, та с готовностью обняла маму и вернулась к игре.
— Хотя тогда бы не было её, — Джесси впервые улыбнулась. — После школы в мою жизнь пришла любовь. И я не стала учиться дальше. Родилась моя зайка. А вот наш папа был к этому не готов и бросил нас.
Водитель продолжал молчать, хмуро поглядывая на неё через зеркало.
— Но это ничего, — она вновь улыбнулась, — в моей жизни не было большего счастья, чем она. Ах, как было хорошо тогда! И представить не могла, что буду вспоминать те времена и скучать по ним.
Она уставилась в окно, на пролетающие за пеленой дождя серые бетонные заборы. Джесси крепко обняла дочку. Та отчаянно пыталась вырваться и вернуться к котёнку. Водитель продолжал рассматривать её. На коже, в области шеи и плеч темнели синяки и ссадины.
— Случилось что-то плохое? — спросил он наконец.
— Да, — ответила она, помолчав, — в нашу жизнь пришла война. Мне помогали родители, но они погибли во время одного из ударов. И мы остались вдвоём.
В её глазах вновь заблестели слёзы.
— Нам пришлось бежать. На новом месте нам какое-то время помогали, но потом мы остались вдвоём. Луу удалось отдать в садик, но где найти работу? Кому нужна беженка без образования и с маленьким ребёнком на руках? Я старалась найти работу. Правда старалась. Мытьё полов, фастфуды, доставка. Я ведь не отказываюсь от работы. Ради дочки я готова на всё, но… Везде был или график двенадцать часов, или мне
