Матросик - Евгений Геннадьевич Гаврилин
Софья Николаевна проснулась от крика служанки Зои. Она вскочила с дивана и побежала в детскую комнату. Там на кровати лежал мёртвый Митя с лицом тёмно-серого цвета. В воздухе чувствовался противный удушающий запах гниения. Софье Николаевне стало дурно, и она облокотилась на стену, чтобы не потерять равновесие. Зоя выскочила из комнаты, а Софья Николаевна последовала за ней.
***
Вторые похороны прошли ещё тише первых. Могильщики были прежние. Они весьма удивились, когда узнали, что это тот же мальчик, что и полмесяца назад. Могилу, засыпанную после неудачных похорон, вновь раскопали. Родственников и знакомых Софья Николаевна не стала приглашать. На похоронах присутствовали только она, Зоя и Андрей Макарович. В городе ходили кривотолки, которые весьма не нравились Софье Николаевне. Она была крайне нервозна, старалась ни с кем не встречаться и не обсуждать события последнего месяца. Андрей Макарович снова взял на себя все хлопоты насчёт похорон. Фактически он освободил Софью Николаевну от всех неприятных забот. Она была очень признательна Андрею Макаровичу, о чём постоянно ему говорила.
В ночь после похорон Софья Николаевна долго не могла уснуть. Она бралась за вышивание, но тотчас откладывала пяльцы в сторону, потому что не могла сосредоточиться. За окном шёл дождь. Софья Николаевна смотрела в окно, в тёмную пустоту, а по её щекам текли слёзы. Она села на диван и взяла в руки фотографию Митю. На фотоснимке, сделанном больше года назад, он стоял на стуле и улыбался. Софья Николаевна вспоминала, как вместе с мужем и сыном они ходили в фотосалон на Осыпной улице, совсем рядом с Большой Покровской. После фотографирования они гуляли по городу и радовались весеннему солнцу. Митя очень любил прогулки и с нетерпением их ждал.
После полуночи Софья Николаевна прошла к себе в комнату и легла в кровать. Её сон был тревожным и прерывистым. Она несколько раз за ночь просыпалась и засыпала вновь. Керосиновую лампу она оставила горящей на всю ночь.
Внезапно Софья Николаевна проснулась и открыла глаза. Посреди комнаты неподвижно стоял Митя. Он был одет в форму матроса. Свет керосиновой лампы тускло освещал его фигуру, и лицо Мити казалось слишком тёмным. Софья Николаевна оцепенела и не могла пошевелиться. Она попыталась что-то сказать, но из груди не вырвалось ни звука. Митя слегка наклонил голову в сторону и медленно пошёл к постели Софьи Николаевны. Только во время движения Мити Софья Николаевна заметила еле уловимое тусклое свечение, которое исходило от её сына. Митя подошёл к постели и склонился над матерью так, что его лицо нависло над её лицом. Софья Николаевна увидела вблизи его застывшие глаза, которые не моргали и совершено не двигались. Белки глаз мальчика были красными, а зрачки необычайно широкими. Софья Николаевна хотела закричать и броситься прочь из комнаты, но не могла пошевелиться. Её грудь сжалась со страшной болью. Через минуту Митя упал сверху на Софью Николаевну и растворился в воздухе. Она проснулась и села на кровати. За окном уже было утро. Софья Николаевна с трудом оделась и прошла в гостиную. Всё её тело ужасно болело. Навалилась невыносимая усталость, Софья Николаевна шла по дому, придерживаясь стен, потому что боялась ненароком упасть. Весь день она практически ничего не ела, была рассеяна и подавлена, отвечая на вопросы Зои немногосложно и отрывисто. На предложение служанки Зои съездить за врачом Софья Николаевна ответила отказом. Она легла пораньше спать, надеясь, что нервное напряжение пройдёт. Утром Зоя вошла в комнату Софьи Николаевны и увидела, что хозяйка была мертва.
***
Микроволновка просигналила о том, что разогрев закончен. Ольга вынула из микроволновки миниатюрную пиццу и положила её на тарелку. Нужно было подкрепиться, потому что до прихода её мужа Артура оставалось ещё около часа, а есть очень хотелось.
Ольга налила себе в кружку чай, положила в него две ложечки сахара и сделала телевизор погромче. На местном канале шла передача о парке Кулибина. На фоне деревьев журналист брал интервью у нижегородского краеведа Михаила Владимирович Петрова. Пожилой краевед сокрушался, что в парке ведутся многочисленные земляные работы, которые могут навредить зоне отдыха нижегородцев. Тем более, парк является важным историческим и культурным объектом.
Последний кусок пиццы был отправлен в рот, и Ольга с удовольствием запила его сладким чаем. Краевед Петров не вызывал у неё особого интереса, и она переключила телевизор на другой канал, где шли нижегородские новости. Ведущая новостей с негодованием рассказывала о вредном влиянии мелких питейных заведений на жителей города. Ольга взяла прихватку и открыла крышку кастрюли, стоявшей на плите. Она зачерпнула содержимое кастрюле столовой ложкой, подула на неё и попробовала. Ужин был почти готов. Ольга водрузила крышку снова на кастрюлю и села на табурет, развернувшись лицом к маленькому телевизору, который стоял на холодильнике.
Краем глаза Ольга заметила какое-то движение в дверном проёме. Она повернулась в сторону и увидела на пороге кухни мальчика лет семи или восьми. Он был одет в морскую форму, на груди виднелась тельняшка, а на голове была бескозырка. Мальчик неподвижно стоял на месте и ничего не говорил. Ольга в испуге встала с табурета.
– Мальчик! – воскликнула Ольга. – Ты откуда? Ты чего здесь делаешь?
Фигура мальчика светилась еле уловимым светом, который Ольга заметила не сразу. Мальчик молчал и не делал никаких движений. Ольга неуверенно сделала шаг ему навстречу и замерла. Она почувствовала холодное дуновение сзади. Телевизор продолжал бодро рассказывать о борьбе местных властей с «разливайками», которые мешают жить одним простым гражданам и отравляют здоровье других простых граждан.
Внезапно мальчик исчез. Ольга пришла в себя и подошла к дверному проёму. Никаких признаков посторонних людей она не обнаружила. Следов на полу не было. Потрясённая Ольга прошла
