Уоррен Мерфи - Клиника смерти
У нового сотрудника были особые функции. Он хронометрировал рабочий день Уилберфорса. В его задачу входило выяснить, почему отдел Уилберфорса работал так эффективно, и довести эту информацию до сведения всех остальных. Он все время будет находиться рядом с Уилберфорсом и наблюдать, как тот распределяет время между работой и отдыхом, включая и сон.
Уилберфорс поинтересовался опытом работы мистера Римо в этой сфере, но получил туманный ответ. Спросил о его подготовке, но также ничего толком не узнал. Хотел позвонить его начальнику и сообщить о недостойном поведении на работе, но никак не мог избавиться от этого человека, чтобы поговорить по телефону без свидетелей.
Как обычно, Уилберфорс работал допоздна, так что, когда они уходили, в здании уже было темно. В коридоре на восьмом этаже свет не горел. После уборки помещения в воздухе чувствовался запах дезинфицирующих средств.
– Лифт налево, – сказал Уилберфорс.
– Обычно в коридоре горит свет? – спросил новый сотрудник.
– Да. Не волнуйтесь. Держитесь за мою ру… нет, лучше идите вдоль стены на мой голос.
– А почему бы вам не идти за мной?
– Но вы же не найдете лифт.
– Не волнуйтесь. Я вижу лучше вас.
Именно тогда Уилберфорс заметил, что не слышит его дыхания. Он подумал, что это странно, так как прекрасно слышал свое собственное. Уилберфорс даже не слышал его шагов по мраморному полу, тогда как собственные звучали в тишине коридора словно ружейные выстрелы. Его новый сотрудник будто растворился в темноте.
Уилберфорс двинулся к лифту и, дойдя до конца коридора, хотел уже нажать кнопку, когда услышал быстрый топот. Рядом с ним кто-то был – двое или трое, потом он услышал нечто вроде звука протыкаемой пальцем бумаги, какое-то бульканье и шум, напоминавший полет птицы. Как раз у себя над головой.
Затем вспыхнул свет. Уилберфорс охнул и почувствовал, что у него закружилась голова. Новый сотрудник стоял рядом, держа его за руку. Перед Уилберфорсом предстало страшное зрелище.
Дверь шахты лифта была открыта, но кабины на месте не было. Уилберфорс стоял перед пустой шахтой. Восемь этажей пустоты!
– Боже мой! Кто-нибудь мог упасть. Какая небрежность! – сказал, задыхаясь, Уилберфорс.
– Кое-кто и упал, – заметил новый сотрудник, придерживая Уилберфорса за руку, чтобы тот мог глянуть вниз.
Там внизу, во мраке, Уилберфорс различил чье-то тело, пронзенное пружинами, и, кажется, еще два других. Он мог разглядеть только руки и ноги и что-то еще, полетевшее вниз. Это был его завтрак.
Римо помог ему дойти до лестницы, и они вместе спустились вниз. С каждым лестничным пролетом Уилберфорс все больше приходил в себя. Внизу он уже жаловался на то, что в государственных учреждениях нет должного порядка. Его ум проделал то, что, как говорил Чиун, делает нетренированный ум. Столкнувшись с непонятным фактом, он истолковывает его так, чтобы в него поверить, либо отвергает его.
Стоя на улице под пенсильванским снегом, Римо понял, что Уилберфорс воспринял попытку покушения на его жизнь просто как плохую работу вахтеров.
– Я напишу утром докладную начальнику эксплуатационной службы, – сказал Уилберфорс, застегивая свое серо-оранжевое зимнее палью.
Римо знал, что такие поношенные пальто обычно распространялись среди бедных, но новым такое пальто видел впервые.
На Римо были серые слаксы, легкая голубая рубашка и серо-голубая куртка, трепетавшая на ветру.
– Где ваше пальто? – спросил Уилберфорс.
– У меня его нет, – сказал Римо.
– Не хватает денег?
– Да нет, мне оно не нужно.
– Невероятно. Ведь на улице холодно.
– Почему вы так думаете?
– Так говорит термометр, – ответил Уилберфорс.
– Вот и побеседуйте с ним. Скажите ему, что он врет.
– С температурой это не пройдет. Такова природа.
– А вы разве не часть природы?
– Я Натан Давид Уилберфорс и всегда застегиваюсь на все пуговицы, – сказал Уилберфорс. – Мне кажется, ваша мама недостаточно хорошо воспитывала вас.
– У меня не было матери. Я вырос в приюте.
– Извините, – смутился Уилберфорс. – Не могу представить себе, какова жизнь без матери.
– Вполне нормальная, – сказал Римо.
– Как вы можете говорить такое? – испугался Уилберфорс. – Не знаю, что бы я делал без мамы.
– Ничего страшного, все было бы в порядке, Уилберфорс.
– Вы ужасный человек!
– Если работать над собой, вы тоже стали бы таким, то есть – человеком, – пояснил Римо.
– Вас интересует только мой рабочий день или мой досуг тоже?
– Что не обязательно, я только загляну к вам домой.
– Вы ничего не записываете.
– Я все держу в голове, – сказал Римо. – В голове.
Римо знал, что этой ночью Уилберфорсу ничего не грозит. Больше того: вероятно, это будет самая спокойная ночь в его жизни. На Западе, как учил Чиун, нападение носит характер отдельных атак и никогда не осуществляется одновременно со всех сторон. Чиун объяснял это еще в начале обучения Римо, положив на стол лакированные деревянные шарики размером с виноградину и желтый шар побольше, размером с грейпфрут.
– На Западе убийство это один шар, – сказал Чиун, держа в руках небольшой черный шарик. Тот, будто подвешенный, едва касался кончиков его ногтей. – Такой взгляд отражает представления бизнесмена и ориентирован не на достижение максимального результата, а на наименьшую затрату усилий. Смотри, – Чиун указал на большой желтый шар на столе, – вот цель. Когда желтый шар упадет на пол, задача будет решена. Для нас убийство – это тоже своего рода задача.
– Называй все своими именами, – сказал Римо. – Убийство есть убийство, и не морочь мне голову разговорами о каких-то задачах.
Чиун терпеливо покачал головой. Только спустя годы, когда Римо уже постиг мудрость, изменившую саму его сущность, Чиун стал поругивать его и называть свиным ухом, а в начале обучения Чиун был терпелив.
– Смотри, – сказал Чиун – Вот так поступают на Западе.
Он бросил маленький черный шарик, и тот слегка чиркнул по большому, который откатился к краю стола. Чиун сложил руки на коленях и демонстративно уставился на этот шар. Помедлив, бросил второй шарик. Тот прокатился мимо. Он опять уставился на большой желтый шар, долго думал, потом бросил третий маленький шарик, который попал в центр большого и сбил-таки его на пол. Маленький же покрутился на столе, вернулся и замер прямо перед Чиуном.
– Такова западная техника убийства, – сказал Чиун. – А вот техника Синанджу. Дай мне желтый шар.
Римо нагнулся, поднял шар, почувствовав при этом боль – он еще только осваивал основной комплекс физических упражнений, – и положил шар на стол.
Чиун кивнул, улыбнулся и достал из кармана пригоршню шариков. Взял по несколько штук в обе руки, развел их в разные стороны перед собой, а потом – бац! бац! бац! – шарики ударили один за другим прямо в центр желтого шара и мгновенно сбили его со стола.
Чиун опять сложил руки на коленях.
– Теперь ты понимаешь? Западный метод включает в себя периоды затишья, перестройки, нагнетания опасности, что только мешает идти к цели.
– Как это у тебя получается с шарами? Они вылетают как пули, а пальцы вроде бы и не двигаются.
– Ты хочешь стать жонглером или убийцей?
– А шарик, который вернулся к тебе по кругу? Как ты его закрутил?
– Я хочу, чтобы ты усвоил не технику вращения шаров, а технику убийства.
– А если я отращу ногти подлиннее, то у меня получится так же, как у тебя?
Чиун вздохнул.
Римо продолжал:
– Так вот, если я соберусь кого-нибудь прикончить, то для верности просто возьму ружье побольше. Теперь покажи мне свой фокус с шариками. Все дело в кисти руки? – спросил Римо.
Только потом, когда он стал лучше понимать систему Чиуна и его тело стало другим, он обнаружил как-то, что может проделывать с шарами то же самое. Дело было не в ловкости, а в понимании и ощущении того, чем является шар. И Римо навсегда запомнил о том, что говорил Чиун о технике убийства на Западе и на Востоке.
Сейчас, когда они шли к старому «фольксвагену» Уилберфорса, Римо был спокоен за сегодняшний вечер. В данный момент Уилберфорс был, как никогда, в безопасности, и, по крайней мере, пару дней ему ничего не грозит. На Западе одномоментно предпринимается только одна попытка убийства.
Уилберфорс открыл капот расположенного сзади двигателя.
– Помните тех троих, что заходили сегодня днем? Это были приставленные ко мне телохранители. Они всегда проверяли заднюю часть машины. Я не знаю, что нужно проверять. Может быть, вы знаете?
– Да, знаю, – сказал Римо, устраиваясь на переднем сиденье.
Уилберфорс оставил мотор открытым, отпер дверь и заглянул внутрь.
– Тогда взгляните. Выйдите и взгляните.
– Я и так знаю. Того, что искали телохранители, там нет.
– Откуда вы знаете?
– Помните тех, на дне шахты лифта?
– Не напоминайте мне об этом…
