А. Квиннел - Эта черная, черная смерть
Как бы подзадоривая его, она сказала:
– Значит, вы опасаетесь, что вас вызовут в Независимую комиссию по борьбе с коррупцией?
С самым серьезным видом он ответил:
– Люси, вы должны понять: я обязан быть предельно осторожным. Как только я получил сегодня утром ваше любезное приглашение, я тут же отослал факс руководителю комиссии и сообщил ему, где сегодня буду ужинать и почему… а также о том, кто оплатит счет.
Она искренне удивилась.
– Вы шутите?
– Конечно, нет. Я даже попросил выслать мне уведомление в получении моего факса, и оно пришло десять минут назад.
Ей принесли заказанный напиток, и как только официант удалился, Чапмэн продолжил:
– Вы ведь понимаете, что «Триады» считают меня своим врагом. В прошлом году они узнали номер моего счета в лондонском банке Ллойда и перевели на него три миллиона гонконгских долларов. Я ничего не подозревал. К счастью, как только я возглавил отдел по борьбе с «Триадами», я принял меры предосторожности. Последние три года копии всех моих банковских документов – как в Лондоне, так и здесь, – автоматически отсылаются в Комиссию по борьбе с коррупцией.
– Это потрясающе, – сказала она. – Единственная взятка, которую я могу вам предложить, – моя дружба. Уверена, что у членов комиссии это не вызовет особых возражений. Как бы то ни было, больших денег у меня нет. Мне кажется, что все средства моего отца были потрачены на исследования. Но сегодня я позволила себе быть немного экстравагантной… Так что же мы заказываем на ужин?
Глава 7
Первая стычка между ними произошла на высоте тридцать пять тысяч футов над уровнем Атлантического океана.
Частный реактивный самолет «Гольфстрим IV» был подлинным произведением искусства. Сразу за кабиной летчиков – небольшой салон для отдыха экипажа. Дальше, после небольшого коридора, – подсобные службы, столовая, комната отдыха. В хвостовой части находился главный салон, за ним – два небольших отсека, в каждом из которых было по три спальных места.
Два стюарда приготовили ланч, после которого Майкл и Раби пошли в комнату отдыха поиграть в карты. Кризи и Глория Мэннерз остались за обеденным столом.
– Что вы собираетесь делать в Брюсселе? – спросила Глория.
– Мне нужно получить консультацию, – ответил Кризи. – Там живет мой друг Макси Макдональд. По рождению и воспитанию родезиец. Во время войны за независимость Макси служил в элитной воинской части – «Скауты Селоуза». Они действовали против повстанцев как раз в тех местах, где убили вашу дочь, и поэтому он их прекрасно знает. Я, конечно, тоже кое-что знаю об африканском буше, но по сравнению с Макси я там просто зеленый новичок. Несколько месяцев я тоже воевал в составе «Скаутов Селоуза», но наше подразделение действовало в другом районе страны, ближе к Мозамбику. Мы с Макси добрые друзья. Много лет работали вместе. У меня неплохие связи в Зимбабве, но его – намного лучше. Там все еще живут его родственники. Прежде чем отправиться на юг, хочу с ним поговорить. А еще в Брюсселе нужно бы встретиться еще с парой друзей, узнать, какой там сейчас расклад. Так случилось, что Брюссель стал для наемников своего рода информационным центром. Нам может понадобиться кое-какая поддержка, и обязательно надо запастись там оружием. Надеюсь устроить все это за два дня.
– Что вы предусмотрели для меня и Раби? – спросила Глория.
– Я заказал вам номер в гостинице «Амиго» со смежной комнатой для вашей сиделки. Эта гостиница по классу выше пятизвездочной и чертовски дорогая.
– Значит, вы назначили встречу вашему другу Макси в гостинице?
– Нет. Макси сейчас на пенсии. Вместе с женой и ее младшей сестрой они держат небольшое бистро. Мы с Майклом пойдем к ним сегодня поужинать. Я вкратце объясню ему положение вещей и послушаю, что он скажет.
Он почти физически ощутил исходившую от нее враждебность.
– А мне что прикажете делать? – спросила Глория. – Сидеть в гостинице и бить баклуши?
– Так нужно, – ответил Кризи, – это важная часть подготовительного этапа. Знания и связи Макси могут сослужить нам хорошую службу.
Реакция последовала незамедлительно. Глория Мэннерз слегка приподнялась в кресле и сказала:
– Я не хочу оставаться просто сторонним наблюдателем. У меня поэтому есть другое предложение. Вы приглашаете этого Макси Макдональда, а если в том будет необходимость, то его жену и даже его сестру, поужинать в мой номер в гостинице. Тогда и я услышу все, о чем вы будете говорить.
Кризи отрицательно покачал головой.
– Ничего не получится. У Макси постоянные клиенты – местные жители. Он просто не может закрыть бистро на целый вечер. У Макси будет время поговорить со мной, только когда схлынет народ.
Глория Мэннерз протянула руку и нажала кнопку стенной переборке. Через десять секунд явился стюард. Глория взглянула на Кризи.
– Я буду коньяк. Вы что-нибудь выпьете?
– Да, тоже коньяка.
Пока стюард разливал коньяк, они сидели молча. Потом Глория слегка подалась вперед и сказала:
– Думаю, нам бы надо более четко определить наши отношения.
– Вы правы.
– Вы работаете на меня.
– Ну и что?
– Когда кто-то на меня работает, он делает то, что я ему велю.
Кризи улыбнулся. Она впервые увидела улыбку на его лице. Он произнес:
– Миссис Мэннерз, я на вас работаю лишь потому, что сам выбрал эту работу. Скажу вам откровенно, я нуждаюсь в деньгах, которые вы мне предложили… но не настолько, чтобы выслушивать от кого бы то ни было всякую чушь. Либо мы будем делать то, что я считаю нужным, либо сразу же по приземлении в Брюсселе мы пожелаем друг другу всего наилучшего, вы на вашем самолете улетите обратно в Денвер и наймете там команду бывших «зеленых беретов», которые будут себя чувствовать в буше Зимбабве так же комфортно, как я на коктейле в компании голливудских звезд.
Пока он говорил, она не отрывала от него глаз. Потом пригубила коньяк.
– Джим Грэйнджер вам обо мне рассказывал?
– Что именно?
– Что со мной непросто иметь дело.
– Это и так очевидно.
– Он никогда меня не любил.
– Почему?
– У него на то есть свои причины. Но вас это не касается.
– Конечно, – ответил Кризи. – Трудно с вами иметь дело или нет, касается меня лишь постольку, поскольку мы занимаемся вашей проблемой. Вы платите мне весьма скромную сумму за то, что я выясняю, имеет ли вообще смысл продолжать поиски убийц вашей дочери. И если оказывается, что имеет, дальше вы должны будете играть по моим правилам. Прежде всего это значит, что вы не будете мне указывать, как пользоваться моими связями и строить отношения с моими друзьями. И не надо меня учить, как проводить операции такого рода. Решайте прямо сейчас.
Когда взгляды их скрестились, Кризи понял, что именно сейчас все и решится.
Глория отчеканила:
– Я лечу в Брюссель не для того, чтобы сидеть сложа руки в номере роскошной гостиницы… Мне нужно участвовать в этом деле.
– Вы во всем будете участвовать. Но на моих условиях.
– А каковы они, ваши условия?
– Могу объяснить вам это на простом примере. Если вы хотите присутствовать при разговоре с Макси Макдональдом, я закажу специальную машину, которая привезет вас из гостиницы в бистро, и вы сможете с нами поужинать. Раби, разумеется, приедет с вами.
Снова воцарилась тишина. Над столом шел шквальный обстрел взглядами. Потом она опустила голову, безмолвно признавая свое поражение.
Спустя некоторое время миссис Мэннерз спросила:
– Вы сказали, что забронировали мне с сиделкой номера в гостинице «Амиго». А вы с Майклом тоже там остановитесь?
– Нет. Мы с Майклом остановимся в борделе. – Он встал, взглянул на ее ошарашенное лицо и сказал: – Я расскажу вам о нем, когда прилетим в Брюссель.
Он направился в комнату отдыха. За его спиной раздался раздраженный голос Глории:
– Раби! Вы мне нужны.
Сиделка вздохнула, бросила карты на стол и встала.
Кризи сел в ее кресло, наблюдая, как Майкл тасует карты.
Молодой человек тихо спросил:
– Почему мы должны горбатиться на эту стерву? Почему, вообще, мы должны больше тридцати секунд терпеть ее? Да мне плевать на тех, кто замочил ее дочку. А если и выясним, кто это сделал, скажем об этом старой грымзе и пусть дальше сама во всем разбирается.
Кризи взглянул на пасынка.
– На то есть две причины, Майкл. Одна из них состоит в том, что меня попросил сделать эту работу Джим Грэйнджер, а он – хороший друг и тебе, и мне. Сейчас, как ты знаешь, он присматривает за твоей сестрой в Америке. Вторая причина заключается в том, что, хотя разорить нас очень непросто, деньги нам все равно нужны. Последнее дело стоило нам целое состояние.
Майкл продолжал тасовать колоду. Он оторвал взгляд от карт и сказал:
– Ты как-то говорил мне, что мы никогда не работаем на тех, кто нам не нравится.
– Верно.
