Владимир Ераносян - Крестная мать
Антон Шарун был молодым человеком двадцати семи лет от роду, довольно не глупым и элегантным; его кожа казалась младенческой. Глядя на его слащавое личико, можно было предположить, что его щек и подбородка ни разу не касалась бритва. Лишь стертая эмаль нижнего ряда зубов выдавала разрушительную работу времени. Блатные и рэкет не могли взять в толк: откуда появился этот молокосос с миллиардами и как это он мог подняться за один год прямо у них под носом? Они чувствовали, что Шарун — "подстава", и томились желанием разузнать, кто. за ним стоит.
Прощупать фраера решился Арсен, под чьим контролем был городской супермаркет, ювелирные мастерские и ночной клуб. Доверенное лицо Арсена, стопятидесятикилограммовый Макс, никогда не расстававшийся с бейсбольной кепкой, пришел днем в офис к Шаруну, рассчитывая быстро обставить дело и уже вечером укатить на своей вишневой "девятке" в Ялту с очаровательной молодкой.
Шарун еще не переехал в свою новую резиденцию. Макс нашел его в старом офисе в районе Камышовой бухты. В приемной Макса спросили о цели визита. Он не замедлил ответить, что пришел к владельцу Торгового дома с выгодным предложением и был бы очень благодарен, если бы Антон Юрьевич выслушал его немедленно, так как он очень спешил. Его пустили в кабинет. После вежливого приветствия Макс сказал:
— Я представляю организацию, которая готова предложить вашей фирме некоторые услуги за договорную цену.
— А о каких услугах идет речь? — с блеском в глазах спросил Шарун.
Макс был уверен, что Шарун прекрасно знал, о чем идет речь. Макса в городе знали все, и если он к кому-то приходил, то, во всяком случае, не точить лясы.
— Эти услуги заключаются в благосклонности нашей организации к вашей организации и искренней готовности в любой момент прийти на помощь. Прошу великодушно извинить, мне надо идти, неотложные дела. О своем решении сообщите по этому телефону. — Макс неуклюже швырнул визитку на стол бизнесмену.
В этот же день в пустую машину владельца Торгового дома прямо у здания его магазина, подложили бомбу. Приобретенный на днях "опель колибри спорт" превратился в железный лом. Отлетевшей от взрыва дверью придавило оказавшуюся рядом маленькую девочку, ее в тяжелом состоянии забрала "скорая". Еще двое прохожих получили незначительные ранения, отделавшись легким испугом.
Через два дня блатные и рэкет с тревогой восприняли новость о кровавом убийстве Арсена, которому вскрыли вены в сауне. Изуродованный труп непосредственного исполнителя задуманной Арсеном операции с бомбой нашли в пригородном лесу. Макс пропал без вести. В последний раз его видели в Ялте, в гостинице "Ореанда". Он исчез, даже не сдав ключей администратору, оставив в одиночестве в гостиничном номере своего белокурого "цыпленка". И тогда городские авторитеты решили обратиться за советом к крымскому Папе, дядюшке Цезарю.
* * *В день похорон Арсена, несомненно, больше всех радовался лучший в городе художник-каменотес, на совесть выполнивший полученный заказ. Надгробное изваяние из черного гранита "габбро" с объемным портретом усопшего, обрамленным в неповторимый орнамент, могло бы посоперничать с бюстами у Кремлевской стены, и даже самое предвзятое жюри застряло бы на перепутье: какому памятнику отдать главный приз. Покрытые золотом буквы напоминали тончайшую гравировку музейного экспоната, безукоризненная симметрия обелиска, исполненного в виде увядшего кленового листа, размерами с автомобиль, заставила усомниться, что это дело рук человека. Тем паче, никто бы не поверил, что художник со своим напарником смастерили все это за два дня. Каменотес был по-настоящему счастлив, он взаправду считал, что ему отвалили денег с явным перебором. Он бы согласился и на третью часть полученной суммы. Однако хозяин — барин, а он — не осел; сколько предложили — столько и взял. Перепало и напарнику. Заведующую кладбищем, выделившую участок на аккуратно подстриженной клумбе в "почетном" квартале, тоже не обидели. Она предоставила место из личной брони. Хорошо вознаградили сотрудников бюро ритуальных услуг, музыкантов, могильщиков. В этот день траурный зал, где родные и близкие прощались с покойным, был усеян венками, как никогда. Администрация кладбища поспешно отменила другие похороны, назначенные на это время. За полученное от заказчика вознаграждение она готова была выслушать тысячи упреков и пройти через неминуемый камнепад неприятностей.
Самый приличный на вид в похоронном бюро катафалк еле-еле волочился в сопровождении бесконечной кавалькады иномарок по центральной городской улице. Водитель было заартачился и спросил, нельзя ли ехать быстрее.
Ему надо было успеть в погребальную контору за очередным "клиентом" в ящике. Его сразу предупредили, что успевает всюду только тот, кто никуда не спешит, что ему отрежут ноги, если он не будет ехать еще медленнее. Шоферу не надо было повторять, он все понял.
На похороны Арсена съехалось много народу. Родные и знавшие Арсена близко люди его круга стояли у самой могилы. Чуть поодаль в одинаковых позах и примерно с одинаковыми выражениями лица своих хозяев опекали "телохранители". Пришли проститься с Арсеном и проводить его в последний путь не только крупные боссы — все, начиная от вышибал, рядовых бойцов рэкетирских дружин, барменов и заканчивая официантками и проститутками, все, кто имел с Арсеном лишь мимолетные контакты, прибыли засвидетельствовать свое почтение и отдать дань уважения усопшему. А если быть точнее, просто засветиться.
Молоденькая стройненькая девчушка в мини-юбке заливалась не меньше супруги Арсена слезами, делая вид, что личное неумолимое горе постигло ее юную неокрепшую душу. Арсена она видела только издалека, но тому был свидетель только Арсен, а значит, ее актерская наживка даст повод подумать, что она была близка с этим влиятельным мафиози. Если обман удастся, у нее есть шанс когда-нибудь обратиться за помощью к одному из присутствовавших здесь дельцов. Мало ли что может случиться. Главное, чтобы ее запомнили, — размышляла хитрая девушка. Во всяком случае, уже одно только присутствие ее здесь многое для нее значило. Она восхищалась сама собой, что решилась прийти. Вот это зарисовка. И таких здесь было не так мало. Вся шушваль, имевшая честь когда-либо крутиться, вертеться, шестерить, выполнять мелкие поручения правящей в городе мафиозной элиты, была здесь, чтобы потом, в кругу себе подобных, с важностью и апломбом небрежно проронить: "Я был на похоронах Арсена".
Друзья покойного, прибывшие из Ростова-на-Дону, Самвел Минасбегян, вор в законе, пользующийся большим авторитетом среди богатых и бедных армян ростовской Нахичевани, и Вадим Кандыбка, авторитет ростовских катал и шулеров, содержатель казино на Большой Садовой, настояли на том, чтобы на погребение пригласили священника Григорианской апостольской церкви из самого Эчмиадзина. Узнав о такой просьбе, католикос всех армян не замедлил откликнуться, так как его не раз информировали о миллионных пожертвованиях Минасбегяна на строительство армянских церквей в Ростове. Несмотря на проходящую в эти дни забастовку авиадиспетчеров и трудности с топливом, самолет из Еревана с григорианским священником встретили в Симферопольском аэропорту в день похорон. Все расходы на себя взял дядюшка Цезарь, крымский Папа. Этим жестом он показал, что считает убийство Арсена личной трагедией. По всеобщему мнению, только дядюшка Цезарь был в состоянии утрясти все неурядицы без суеты и лишнего шума. Власть и могущество этого человека были безграничны, и вряд ли в Крыму нашлись бы люди, способные серьезно поспорить с его силой. Да, так можно было бы сказать, если бы не было братьев Каблуков.
Вотчиной Цезаря был Севастополь, однако его влияние не ограничивалось городом русских моряков. Его люди шныряли везде. После нескольких потасовок в Ялте с разрозненными группировками кавказцев дядюшка Цезарь смог укрепиться и на Южном берегу. В Ялте у него еще были проблемы, зато гурзуфскими и алуштинскими санаториями он правил безраздельно.
Цезарь быстро смекнул, что надо понемногу отходить от рэкета, с законом шутки плохи, пора легализовать бизнес. Его мечтой была финансовая корпорация. А первенцем, рожденным его фантазией, стала строительная фирма, существовавшая за счет подрядов городских властей. Снискав к себе уважение горисполкома, Цезарь ковал железо, пока горячо, продолжив карьеру предпринимателя. Вначале коммерческие магазины и сеть шашлычных, объединенных названием "бриолет", затем — транспортная компания, брокерские конторы и наконец — морская товарная биржа. Все это в совокупности приносило колоссальный доход. Нанятые экономисты, программисты, юристы не переставая ворковали, куда вложить деньги.
