Линда Фэйрстайн - Мертвечина
Ужин проходил сумбурно и весело. Мы обсудили личную жизнь и напомнили Майку о деталях в деле Триппинга. Я хотела вернуться пораньше, поэтому еще не было десяти, когда Мерсер отвез меня домой, а Майк отправился в офис возиться с бумажками и готовиться к предстоящему дежурству.
Портье открыл мне дверь и передал почту и одежду, которую я сдавала в химчистку. Я поднялась на лифте на двадцатый этаж, вошла в квартиру и включила свет.
Около часа я провела за письменным столом, подготавливая вопросы на завтра. Джейк позвонил в четверть двенадцатого, как только закончил работу и сдал материал в редакцию.
— Ты не против, если я останусь в Вашингтоне?
— Наоборот, это даже кстати. Мне надо сосредоточиться на деле. Чем скорее я с ним покончу, тем лучше буду себя чувствовать.
— Напомни, что у нас запланировано на выходные?
— В субботу вечером мы идем в театр с Джоан и Джимом. А в пятницу можем провести спокойный вечер дома.
— Значит, мне придется готовить?
— Да, если мы не закажем еду у Шан Ли. Или будем голодать и откусывать друг от друга по кусочку.
На кухне от меня никакого толку. Я могу приготовить на скорую руку салат из тунца и собрать с лотка кубики льда, но этим ограничивается мой скудный репертуар.
— Ладно, постараюсь не опоздать на наше пиршество.
Я повесила трубку, разделась и залезла в горячую ванну, добавив в воду пену с запахом ванили. Моя подруга Джоан Стаффорд написала новый триллер, и я решила почитать рукопись в ванне, надеясь угадать, кого из общих знакомых она искусно изобразила под видом персонажей книги.
После ванны я быстро заснула. Встала в шесть утра, чтобы успеть сварить себе кофе и прочитать газету, прежде чем спуститься в подземный гараж.
— Доброе утро, Джей Пи, — поздоровалась я с дежурным, который подкатил мой джип к выходу.
— У вас пассажир, мисс Купер.
Я открыла дверцу машины. На переднем сиденье дремал Майк Чэпмен.
Он не шелохнулся, когда я села на водительское место. Я включила первый попавшийся диск и прибавила громкость так, что колонки завибрировали.
Майк открыл левый глаз и слегка пошевелился.
— Когда я хочу просыпаться под Арету Франклин, то ложусь спать с женщиной.
— В любом случае, ты хотел проснуться не со мной. Почему не зашел? В моей каморке всегда найдется для тебя диванчик.
— И потом мучиться от соблазнов в твоей спальне? Прости, я просто продолжаю твою мысль. Вообще-то я пришел пятнадцать минут назад и решил устроиться в гараже, чтобы не пропустить тебя. Безумная ночь в безумном городе.
— Что-то случилось?
— Два трупа за дежурство. Надо срочно возвращаться на работу и разбираться с мертвечиной.
Вот что для Майка Чэпмена убийство. Мертвечина. Так говорят охотники про убитую дичь, а также военные летчики, когда рассказывают о сбитых самолетах противника. Существа, которых насильственно лишили жизни.
— Что произошло?
— Первый случай — стрельба, скорей всего, самозащита. Владелец погребка на 110-й угробил парня, который угрожал ему ножом и пытался стащить упаковку пива. Второй случай — просто жуть. Я подумал, ты сможешь помочь.
— Постараюсь. А в чем дело?
— Ограблен дом в Гарлеме. В комнатах все перевернуто вверх дном, по полу разбросана всякая рухлядь. — Майк убавил громкость. — Женщина восьмидесяти двух лет. Ее изнасиловали, а потом задушили подушкой. Может, объяснишь, почему?
— Почему — что? — спросила я.
— Почему он это сделал? Кого я должен искать? Что у него в башке? Какие мотивы могут быть у человека, который насилует восьмидесятилетнюю старуху с частичным параличом после инсульта?
— Я могу говорить несколько часов подряд, но мне все равно не удастся ответить на твой вопрос. И никому другому тоже. В последний раз, когда у меня был похожий случай, я обратилась к своему любимому судебному психиатру. «Этот парень или ненавидит свою мать, или слишком сильно ее любит. У него комплекс Электры, а возможно, мать била его в детстве. Ему нравится власть над жертвами или он зациклен на…»
— Интересно, кем нужно быть, чтобы наслаждаться властью над старым инвалидом? Наши профилисты ни к черту не годятся.
— Ты когда-нибудь изучал схему таких преступлений? Возьмем наш отдел. У нас были случаи, когда преступник проникал в дом под видом водопроводчика. Оказавшись внутри, он жестоко избивал женщин и обыскивал квартиру в поисках денег или драгоценностей. А потом насиловал, словно спохватился в последнюю минуту.
— Женщины были старыми? — спросил Майк.
— Нет. Но ему было все равно, кто под руку попадется.
Майк открыл дверцу и собрался выйти из машины.
— Ты не посмотришь со мной фотографии с места преступления и результаты вскрытия, на случай, если я что-то упустил?
— Я весь день в суде.
— А что у нас сегодня? — сказал он, взглянув на часы. — Утро четверга? Первые данные от патологоанатома поступят не раньше субботы.
— Вот и отлично. А пока я скажу Саре, чтобы она подыскала тебе кого-нибудь в помощь.
Майк захлопнул дверцу, и я включила зажигание. Он подошел к моему окну и оперся на крышу джипа.
— Когда ты была маленькой, мама разрешала тебе носить белые туфли в сентябре?
Мне хотелось поскорей добраться до работы.
— Ты о чем?
— О малышках Чэпмен, — ответил он, имея в виду трех своих старших сестер. — Мать никогда не позволяла им надевать белое после Дня Труда.
— Понятно.
Я рассмеялась, вспомнив рассказы матери о причудах моды в пятидесятых.
— Сегодня около двух ночи патрульная машина стояла возле дома, из которого пропал твой приятель Кевин Бессемер. Наши парни заметили девушку, одетую именно так, как мы говорим. Белые кожаные туфли на высоком каблуке и белая сумочка через плечо. Но в целом все как-то не сходилось.
— Что с чем?
— Ночью на термометре было почти девяносто.[5] При такой жаре я бы не удивился цвету ее обуви, но она щеголяла в меховом манто.
— На ней было пальто?
— Скорее, шуба, до пят, из шкуры какого-то грызуна. Возможно, норковая. Кевин отблагодарил свою подружку за окно.
— Ты нашел его девушку? Где она? — Это был шаг к тому, чтобы разыскать Бессемера. — Значит, ты все это время заговаривал мне зубы. Неудивительно, что ты пришел сообщить такую новость лично.
Он постучал рукой по дверце.
— Она у наших ребят. Я буду держать тебя в курсе. Мы собираемся с ней побеседовать. Ее зовут Тиффани Гаттс. Кстати, можешь добавить в ордер на арест Кевина еще один пункт.
— Какой?
— Совращение малолетней. — Майк повернулся ко мне спиной и направился к выходу из гаража. — Малышке Тиффани едва стукнуло шестнадцать.
4
— Штат Нью-Йорк против Эндрю Триппинга. В зале присутствуют ответчик, защита и помощник окружного прокурора, — бесцветным голосом объявил секретарь суда.
На скамьях за спиной Питера Робелона — «на стороне невесты», как говорил Майк Чэпмен, — сидели всего трое.
Харлан Моффет отложил программу скачек и спросил, готовы ли мы начать. Судья увлекался скаковыми лошадьми и порой прерывал заседания, чтобы по телефону узнать результаты забегов.
— Кто у вас сегодня, Александра?
— Не думаю, Ваша Честь, что кто-то из сидящих в этом зале считает себя свидетелем обвинения. Полагаю, — я оглянулась на двух женщин во втором ряду, — здесь находится мисс Таггарт. Я говорила с ней вчера вечером, но она себя не назвала.
С места поднялась женщина средних лет в длинном цветастом платье и шагнула вперед.
— Я Нэнси Таггарт, сэр. Представляю Манхэттенский приют.
Она кивнула на свою соседку, помоложе, но такую же суровую на вид.
— Это доктор Хуанг, психолог. Она наблюдает за сыном Триппинга.
— А вы? — Молоточек Моффета указал на мужчину, одиноко сидевшего в первом ряду. — Из той же братии?
— Джесс Ириззари. Юрисконсульт Службы опеки и попечительства. Мы поместили мальчика в приют.
— Черт возьми, здесь больше юристов, чем свидетелей. Что дальше? Есть какие-нибудь предложения по ведению дела?
— Ваша Честь, на прошлой неделе я просила вызвать в суд Даллеса Триппинга…
— Да, и что? Я вам отказал?
— Нет, сэр.
Гранатовый перстень судьи описал полукруг и уперся в Триппинга.
— Что это за имя — Даллес? Вы назвали сына в честь аэропорта?
Питер Робелон и Эмили Фрит наклонились к своему клиенту и зашептали ему что-то на ухо, вероятно, советуя помалкивать. Робелон, который сидел, почти касаясь головой головы Триппинга, выглядел гораздо эффектнее, чем его клиент. Черноволосый, тщательно причесанный, загорелый, Питер походил на лоснящуюся рептилию, поэтому я не доверяла серьезным взглядам, которые он бросал в мою сторону.
— Его назвали в честь Аллена Даллеса, бывшего главы Центрального разведывательного управления. Мальчик сам рассказал об этом в день ареста отца, когда Даллеса привезли на осмотр в Беллвью. Я читала его ответы при оформлении документов в больнице, — объяснила я суду. — Этот факт имеет отношение к делу. Мы подробней поговорим о нем во время слушаний.
