Анна Белкина - G.O.G.R.
— Ничего, потом расколется, — сказал Зайцев и Объегоркин отвёл тракториста в КПЗ.
Итак, главарь банды был схвачен. Скоро он выдаст сообщников и можно считать, что милиция победила чёрта.
Глава 6. Поп
А лягушинские старушки решили по-своему от чёрта избавиться. И для этой цели пригласили в Верхние Лягуши из Красного попа — отца Иллариона. Поп был колоритный, как в книжках. Толстый, бородатый, в длинной рясе. На шее попа висел большой позолоченный крест. Отец Илларион ходил, помахивая кадилом и окуривая ладаном всё вокруг. А приехал он не один, а с четырьмя помощниками — мальчишками лет тринадцати, тоже обряженными в рясы и с глазами пятидесятилетних дядюшек. Трое были обыкновенные, а четвёртый — рыжий и конопатый с оттопыренными ушами. Вся пятёрка сначала обошла вокруг чёртового дома крёстным ходом, напевая молитвы и расставив на углах иконы святых угодников. К крёстному ходу присоединились все лягушинские старушки и плотник Гаврила Семёныч. Они тоже пели молитвы и несли каждый по свечке. Прежде чем переступить порог, отец Илларион и его помощники долго крестились, говорили особые молитвы и поставили ладанницу на притолоку. Кроме того, отец Илларион нёс икону Божьей Матери, что бы установить её в доме после завершения всех обрядов. Все старушки и плотник остались на улице и ждали, что будет. Первым зашёл поп с иконой, хорошенько окуривая ладаном из кадила всех чертей и бесов. За ним гуськом шли трое обыкновенных мальчишек, а замыкал — рыжий. Лягушинцы на улице прислушивались к тому, что происходит в доме. Сначала было слышно только басовитое, монотонное пение отца Иллариона и писклявые подпевки мальчишек. Но потом какой-то жуткий, леденящий кровь голос прорычал:
— Не выгоните вы меня песенками, аминь, сейчас всех вас посъедаю-ю-ю!!! — и на органе была исполнена какая-то загробная мелодия.
Затем в доме воцарилась гробовая тишина, а минуту спустя, раздался ужасный рёв, сменившийся воплями, топотом и звоном разбитого стекла. И тут же поп и его помощники, наступая на рясы и крича на разные голоса, как ошпаренные выскочили из злополучного дома и разбежались в разные стороны. Но икону всё-таки оставили. Вслед за ними убежали и все лягушинцы. Дьявольский хохот в последний раз огласил мрачный особняк, и всё смолкло.
Всё это видели и слышали участковый Зайцев и его помощник Вовка Объегоркин. И они поняли, что нет в Лягушах никакой банды. Началась уборка озимых. Все пьянчужки заняты на работе в поле. И никто не филонит. Гойденко — в камере. А чёрт появился опять. В тот же день Зайцев выпустил Гойденко — ещё и извиниться перед ним пришлось. А Гойденко, довольный такой, ехидненько так похихикивает!..
А на следующий день икону нашли висящей на ручке двери. Причём к лику Богородицы кто-то водостойким фломастером пририсовал лихие гусарские усы. И под этим всем красовалась приписка: «В чужое жылище соваться низя. Чёрт».
Глава 7. Чёрт победил милицию
В верхнелягушинский ОПОП пришёл тракторист Гойденко. Постучал в кабинет участкового Зайцева.
— Войдите! — послышалось изнутри.
Тракторист зашёл. Самого Зайцева в кабинете не было. Там сидел только его помощник, белобрысый Вовка.
— Здравствуйте! — поздоровался Вовка.
— Привет… — буркнул в ответ Гойденко. — Скажи, а Сергей Петрович скоро будет?
— Не знаю, — пожал плечами Вовка. — Садитесь, подождите пока.
— Ладно… — тракторист сел на малиновый пыльный диванчик, подняв облако пыли.
— А-а-апчхи!! — чихнул Гойденко и мрачно сказал:
— Чего пылищу развели?
— Извините, не в ресторане, — ответил Вовка.
Тракторист насупился: мелюзга всякая, а уже дерзит! Только он хотел обратить на это внимание Вовки, как дверь открылась, и вошёл Зайцев.
— Здрасьте, Сергей Петрович! Вот, к вам посетитель пришёл, как будто давно не виделись! — хихикнул Объегоркин.
Тракторист злобно зыркнул на нахального мальчишку, но промолчал.
Не успел участковый и рта открыть, как Гойденко птичкой спорхнул с диванчика, опять подняв пыль, и подбежал к нему.
— Сергей Петрович, с вами хочет поговорить один замечательный человек! — тихо затараторил тракторист на ухо Зайцеву.
— Какой ещё человек? — фыркнул участковый, недоверчиво косясь на Гойденко.
— На месте увидите! — пропел тракторист. — Приходите завтра в дом Гопникова в 7 утра!
— В дом Гопникова? — поддельно удивился Зайцев. — Так он же заброшен… — а сам подумал: «Ага! Павел Кузьмич сам решил сдать своих дружков! Ну и прищучу же я их!»
— Ну и что? — Гойденко старался говорить сахарным, зазывающим голоском. — Приходите, Сергей Петрович! Если вы не придёте, то очень обидите этого замечательного человека!
— Это что — свидетели Иеговы? — насмешливо спросил Объегоркин. — Вступили в секту, Павел Кузьмич?
Тракторист смерил Вовку презрительным взглядом и хотел сказать: «Не твоего ума дело, сопля зелёная!». Но раздумал, не желая снова бросить на себя подозрение в том, что он связан с «чёртом» и ворует чужие вещи. А ограничился только такими словами:
— Там у них — выставка какая-то…
«Ах, выставка! — подумал Зайцев, делая вид, что крайне заинтересован. — Уж я предоставлю им павильончик! „Кутузка“ под названием!»
Сказав ещё что-то, Гойденко удалился. Участковый специально его отпустил, что бы завтра накрыть всю шайку. Пускай этот вахлак думает, что его уже ни в чём не подозревают!
— А Гойденко не такой уж и дурак, — сказал Вовка. — Но, хитрый. Прикидывается, а сам — ух!
— Вот я и хочу разузнать, какой там «ух», — сказал Зайцев. — Не думай, что я просто так клюнул. Меня, вон, Соболев опять в Красное вызывает. Хочет снова нагоняй устроить. А я узнаю всё про Гойденковскую банду и вместо оправданий попрошу Соболева дать мне подкрепление.
— Сергей Петрович, а вы чёрта не боитесь? — спросил вдруг Вовка.
— Какого тебе ещё чёрта? — удивился Зайцев. — Ты что, до сих пор в чёрта веришь?
— Все верят… — потупился Объегоркин. — Вон, попа вызывали…
— Да, все… бабки с дедками! — съехидничал Зайцев. — А мы — милиция. Нам такого не позволено. Мы разбираться должны и уличать виновных, а не верить в какого-то средневекового чёрта!
— Вы пойдёте, а мне что делать? — спросил Вовка.
— Ты держи связь, — сказал Зайцев.
— А можно, я — с вами? А вдруг их там много будет? Вдруг они решили вас просто — того? — Объегоркин провёл большим пальцем по шее, будто отрезал себе голову.
— Да нет, не думаю, что бы они были прямо такие урки. — возразил Зайцев, вертя в руках коротенький тупой карандашик. — Просто мелкие жулики. И не из лягушинцев. У нас преступников нет… Только Гойденко иногда куролесит…
Так, или иначе, но на следующий день ровно в семь часов утра Зайцев пошёл к дому Гопникова. Немножко покрутился по заросшему чертополохом и сурепкой двору. Погодка стояла — чудо. На одичавших яблонях весело пели птички. Бабочки порхали над васильками. Веяло утренней свежестью. Где-то высоко-высоко в голубом небе, пронизанном солнечными лучами, выводил заливистые рулады жаворонок. Послушав немного этого птичьего виртуоза, участковый зашёл в дом. В прихожей было сыро и зябко. Зайцев аж съёжился и недовольно пробормотал:
— Фу, ну и сырость!
Его уже ждали. Гойденко и ещё один какой-то совершенно незнакомый участковому человек.
— Здравствуйте, Сергей Петрович! — как можно вежливее поздоровался тракторист. — Спасибо за то, что вы не отказались прийти.
Незнакомый же ничего не сказал. Только кивнул головой.
— Здравствуйте, коль не шутите… — бестолково сказал Зайцев обоим, а потом обратился к незнакомому:
— А вы кто такой? Я уж точно знаю, что в Верхних Лягушах вы не прописаны.
В ответ на такое не очень вежливое обращение незнакомый улыбнулся по-голливудски и мягко сказал:
— Сергей Петрович, я — ваш хороший друг. Если вы согласитесь выполнить одну мою малюсенькую просьбу, то получите всё, что захотите. Всё: деньги, жильё в городе — всё самое лучшее. Только для этого вам нужно стать моим другом.
«Жульё. Взятку предлагает за то, что бы я его не трогал! Ну, берегись, мазурик!»
— Знаете, что? Тамбовский волк вам друг! — сухо и без обиняков отрезал участковый. — И вообще, надоело мне с вами цацкаться! — Зайцев вытащил пистолет. — Гражданин, пройдёмте в отделение. Вы задержаны. И ты, Гойденко, тоже.
Незнакомый и глазом не моргнул. Только сделал какое-то неуловимо быстрое движение, и пистолет участкового оказался у него.
— Теперь я могу в вас выстрелить, — спокойно сказал незнакомый — Надеюсь, больше не будет сюрпризов?
Обескураженный участковый невесело уставился в пол.
— Не-а… — промычал он в ответ. — Если хотите меня убить — пожалуйста.
