Александр Благов - Ужасы Вест-Сайда
– Я тебя слушаю, говори.
– Это касается вчерашних происшествий, как ты догадался.
– Я не понимаю тебя, – ответил Джим, – если честно, то нихрена не помню вчерашний день.
– Вообще ничего?! – удивленно спросил Джо, но затем понимающе кивнул. – Хотя это неудивительно, учитывая, как сильно ты вчера двинулся.
– Просвети мою дырявую память, – усмехнулся Джо, – перед глазами иногда всплывают какие-то отрывки, но все это кажется полнейшим бредом больного шизофренией.
– Боюсь тебя огорчить, но возможно большая часть из твоих отрывочных воспоминаний – чистая правда, – вздохнул Джо и начал пересказывать события минувшего вечера.
– Мне показалось, что ты принял чересчур большую дозу и тогда..
– Все, вспомнил! – перебил его Джим. – Меня торкнуло, а потом откуда-то взялись белые нигеры, окружили меня кольцом и начали угрожать мне. Я вынужден был применить оружие. Но только как я оказался на улице, и почему вас не было поблизости? – задумчиво закончил он.
– Ты пропустил самую важную часть, Джим, – напомнил Джо, – что ты делал, когда находился под кайфом?
– Я думаю, сидел в избе вместе с вами, хотя у меня были сильные глюки и сказать уверенно я не могу.
– Ты побежал в сторону лагеря беженцев и устроил там настоящий переполох. Ты гонялся за тремя их бабами, пока не поймал одну и не изнасиловал, судя по всему, прямо на глазах у ее мужа, а затем ты достал пушку и уложил его и еще двух негров..
– Я помню только одного нигера, которому я пробил башку, – задумчиво ответил Джим, – по-моему, их вождь или шаман, не знаю, кем его там считают.
– Это было уже после этого, когда они стали окружать тебя в кольцо. Но неужели ты ничего, кроме этого не помнишь?
Джим отрешенно покачал головой.
– Почему же никто из вас меня не остановил? – искоса посмотрев на Джо, спросил он.
– Ты бы видел себя! – воскликнул Джо. – Тебя-то трезвого с трудом остановишь, а тогда ты представлял реальную угрозу для жизни. Никто не думал, что ты достанешь пушку… Понимаешь? Вот тогда дело уже приняло скверный поворот, но было поздно.
– Тот нигер-старик не хотел убивать меня, – вспоминая ярко-алые горящие глаза альбиноса, сказал Джо. – Он хотел что-то другое…
– Тем не менее, сейчас они хотят кое-что определенное, Джим, – ответил Джо и достал из кармана пиджака маленький белый конверт.
– Что это? – с некоторым раздражением в голосе спросил Джим.
– Данные банковского счета, куда ты должен перевести три миллиона фунта стерлингов, у тебя есть семьдесят два часа на раздумье, в противном случае они примут меры.
Джим громко расхохотался, его хохот эхом отлетал от стен стеклянного замка, в котором он жил.
– Джони, Джони, с каких это пор я должен бояться кучки негров, а? – вальяжно спросил Джим, закуривая папиросу.
– Я знаю, что ты большой игрок, Джим, и у тебя много связей в «верхах». Но это совсем другое. Этот наркотик приносит миллиарды прибыли, но секрет его изготовления знают лишь эти самые негры. Ты, вместе с их соплеменниками, убил и их доверие к наркодилерам. И теперь они не будут сотрудничать с белыми до тех пор, пока не получат обещанную сумму.
– Зачем этим папуасам столько денег? – со смехом спросил Джим, все еще не вер в эту дикую историю.
– Они иммигранты, Джим. Причем, естественно, незаконные. Они хотят остаться жить здесь в Англии, – ответил Джо спокойным голосом. – Пойми, Джим, бояться нужно не их, а тех, кто стоит во главе стола. Тебе не поможет даже королева Великобритании.
Джим внимательно посмотрел на Джо: тот не лгал, либо был очень хорошим актером.
– Я волнуюсь о тебе, Джим, – с волнением в голосе добавил Джо, – о тебе, а не о НИХ. Я твой друг, Джим.
Скажи это кто другой, Джим бы не поверил, но Джо действительно был его другом. Белый конверт остался лежать на столе, нетронутый. Дверь еще не закрылась, как Джо напомнил о себе, выходя: «Тебе лучше бы сходить к врачу, Джим. Выглядишь ты болезненно, да и кровь из носа течет».
Джим приложил ладонь к лицу и почувствовал теплые капли жидкости медленно скатывающиеся вниз. Это было уже второй раз за день.
Он прекрасно понимал, что большая часть из этих трех миллионов пойдет в карманы «больших людей». И лишь небольшая часть достанется голодранным туземцам. Но откуда они узнали, что он богат? Кто-то выдал его с потрохами, возможно, тот, кто знал его лучше всех. Точно знал, что три миллиона фунтов стерлингов для Джима не такая и критичная сумма. Легкое недоверие все же закралось в голову: а говорил все—таки Джо правду или нет? Был только один способ проверить. Пистолет лежал в спальне: из девяти пуль исчезло ровно четыре…
Вечер наступил довольно быстро. Джим сидел в старой таверне «Громкая пуля», которая располагалась недалеко от его дома. К своему удивлению он почувствовал, что ему хочется тишины. Этот вечер, в отличие от остальных он проводил один, погруженный в нелегкие размышления.
«Большую кружку эля!» – крикнул он бородатому бармену за стойкой.
Медленно попивая теплый эль, он прикидывал все возможные варианты решения возникшей проблемы. У него было много «полезных» друзей, которых он смог бы привлечь. Но стоило ли это того? По глазам Джо он видел, что дело пахло жареным. Его врагами стала не мелкая преступная шайка, а крупная корпорация наркодилеров, для которых человеческие жизни ничего не значили, если на кону стояли счета с большим числом нулей. Он знал, что они не остановятся ни перед чем, чтобы достать его, отомстить ему, если он не захочет платить назначенную сумму. Он понимал, что обмануть ему их никак не удастся, впервые в жизни он настолько остро ощущал, что он больше не кукловод, а кукла.
– Обмагзовываешь делишки, Большой Джим? – раздался голос рядом с ним.
Хуан Карлос с невозмутимым видом уселся перед ним с наполненной кружкой.
– Что тебе еще нужно? Я уже все понял, – огрызнулся Джим. – Уходи, пока не переломал твои ребра!
– Да ни черта ты не понял, молодой человек – спокойно парировал мексиканец, – и ты не в том положении, чтобы угрожать, кому бы то ни было.
– Это дурь так подействовала на меня..
– Не оправдывайся, дурь превосходная, – перебил его Карлос как ни в чем не бывало, – то, что ты совершил – это следствие передоза, огромного количества спиртных напитков, выпитых до этого и твоего неуравновешенного буйного темперамента, который стал еще раскованнее под воздействием дури. Но скажи, что ощущения были и вправду необыкновенные?
– Что тебе нужно? – еще раз повторил Джим, смотря на мексиканца покрасневшими глазами.
– Во всем этом есть доля и моей вины и вины Фила, конечно, – прикладывая руку к сердцу, начал издалека Хуан. – И мы тоже получили по заслугам. Поверь, никто не хотел тебя подставить. Все, как и ты, хотели просто хорошо отдохнуть. Ты же понимаешь, как высоки ставки в этой игре? Без африканцев мы не сможем получать качественный продукт, что разорит нас.
– А если не отдам деньги? Что тогда будет? – пытаясь скрыть страх под легкой ухмылкой, спросил Джим.
Карлос тяжело вздохнул, раздумывая некоторое время, а затем ответил безо всякой улыбки:
– Ты не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался. Наша корпорация понесет потери, но это не сравнится с потерями племени, над членами которого ты надругался. Ты в ответе перед ними, а не перед белым начальством.
– Скажи еще, что все деньги пойдут к туземцам-альбиносам, так я и поверю!
– Тебе это не должно волновать, Джим, – произнес Карлос, лицо его приняло жесткое хищное выражение, которое до этого было ему не свойственно. – Я говорил тебе и твоим дружкам, что происходим с врагами племени Тумберта? Они исчезают, прямо как ты сейчас.
– Что ты имеешь в виду под «исчезают»? – настороженно спросил Джим.
– Ты проклят, Джим, – не моргая, загадочно ответил мексиканец. – Сделай перевод денег в течение шестидесяти часов, иначе тебя не станет.
– Вот номер телефона, – добавил он, продвигая к Джиму бумажку. – Если возникнут вопросы – звони, но лучше бы у тебя их уже не было.
Мексиканец поднялся со стула и скрылся за барной стойкой, оставив Джима наедине со своими мыслями, которые еще больше запутались.
Вечером он снова заглянул в зеркало – кровь больше не текла из носа. Почувствовал странный привкус во рту, он сплюнул в раковину: у сливного отверстия лежали два белых резца в месиве из крови и слюны.
Огромный альбинос стоял над ним, протягивая к нему длинные костлявые конечности, его кровавые глаза буравили Джима с головы до ног. Черты лица стали меняться: и вот перед ним олень, лишенный меха и шерсти, невозмутимо смотрит на него своими пустыми глазами. Оленья морда сменилась изуродованным проказой лицом индуса, и Джим закричал, потому что понял, что видит собственное отражение. Он очнулся в холодном поту, тяжело дыша, кошмар, снившийся всю ночь, не хотел уходить. Близился рассвет, солнце игриво щекотало кромку горизонта, готовое вот-вот подняться выше. Джим бросился в ванную и уставился в зеркало, едва переступив порог: ужасное лицо прокаженного пропало – перед ним был все тот же красавчик Джим Карслоу.
