Виктор Глебов - Дыхание зла
– Больше, чем совпадения. – Самсонов придвинул стеклянную вазу с букетом тюльпанов. Три были желтого цвета, а два – красного. – Чудные цветы. Ваши?
– Да, от неизвестного поклонника. – Женщина кокетливо поправила бутоны. – Только сегодня утром прислали.
– Правда?
– Да. Так что там с Йоргом?
– Та же история, что и с Бончовска.
– Хотите сказать… – женщина запнулась. – То есть…
– Именно. Маньяк! – почему-то Самсонову пришло в голову, что сведения такого рода помогут разговорить администратора. Он интимно придвинулся, перегнувшись через стойку, и продолжил почти шепотом. – Запредельная жестокость! И обе жертвы – члены «Табии». Теперь понимаете, почему я здесь?
– Да-да-да! – забормотала женщина, глядя на него, будто завороженная. – Кажется, понимаю!
Однако было видно, что она представления не имеет, что хочет сказать Самсонов. Полицейский выпрямился.
– Кто принес цветы?
– Какие цветы? – растерялась женщина. – А, тюльпаны! Не знаю, какой-то курьер. Из службы доставки.
– Что за фирма?
– Не помню.
– Упаковка сохранилась?
– Вот она, – Женщина извлекла из-под стола прямоугольную коробку. – А что?
Самсонов внимательно осмотрел ее и сунул под мышку.
– Если вы не против.
– Нет, ради бога. Да зачем она вам?
– Мало ли. Как, кстати, вас зовут? – Самсонов достал из кармана блокнот и ручку.
Женщина прочистила горло.
– Кроликова Анна Юрьевна.
– Хорошо знали убитых?
– Да не особо. Приходили они часто, но со мной просто здоровались и прощались.
– Они приходили вместе?
– Нет, порознь. В смысле, часто встречались уже тут, но являлись в разное время.
– А уходили?
– Уходили иногда вместе.
Самсонов поднял глаза на администраторшу:
– То есть дружили?
– Откуда же я знаю? Об этом вы у Пети спросите. Он с ними часто ходил.
– Кто таков?
– Антонов. Член клуба. Сегодня здесь, кстати.
Полицейский сделал пометку в блокноте.
– Проводите меня к президенту, пожалуйста.
Кроликова с трудом выбралась из-за стойки. Ее объемные телеса перекатывались под цветами платья в такт движениям.
– Идемте, – проговорила она, обдав Самсонова волной духов.
Кабинет президента «Табии» располагался в конце коридора, из которого вели еще четыре двери. Две из них были распахнуты, и, проходя мимо, Самсонов увидел сидевших за шахматным столиком игроков и стоящих рядом с ними членов клуба.
– Сюда, – сказала Кроликова, нажимая на ручку обшитой рейками двери с латунной табличкой, на которой красовалась надпись: «Президент клуба Донников Андрей Валентинович». – Андрей Валентинович, к вам! – добавила она громко, переступая порог.
Самсонов последовал за ней и увидел сидящего за большим стеклянным столом мужчину лет пятидесяти, аккуратно подстриженного, с высоким шекспировским лбом и слегка закрученными кверху усиками. Президент «Табии» поднялся и взглянул на полицейского сквозь дымчатые стекла очков.
– Спасибо, Анна Юрьевна, – проговорил он.
Кроликова вышла в коридор, бросив на Самсонова быстрый взгляд. Полицейский прикрыл дверь и подошел к столу.
– Старший лейтенант Самсонов, – представился он.
– Андрей Валентинович, – президент протянул руку. – Присаживайтесь.
Полицейский опустился в глубокое мягкое кресло из искусственной кожи. В кабинете пахло лимоном (видимо, освежителем), но вонь, встретившая Самсонова в холле, проникла и сюда.
– Чем могу? – поинтересовался Донников.
– Я по поводу убийства членов вашего клуба.
– Членов? – удивился Донников. – Но ведь умер только Бончовска.
– К сожалению, ваши сведения устарели. Йорг тоже скончался. И так же точно, как его предшественник.
– Вы серьезно? – Седые брови Донникова взметнулись над очками. – И когда?
– Недавно. Что можете сказать об убитых? – Самсонов демонстративно раскрыл блокнот и приготовился записывать.
Президент развел руками. На левом мизинце сверкнуло золотое кольцо с зеленым камнем.
– Даже не знаю. А что конкретно вас интересует?
– Убитые были друзьями?
– Это мне не известно. Но они часто играли друг с другом, причем каждый всегда старался обставить соперника во что бы то ни стало.
– Они были знакомы и до вступления в клуб?
– Не могу сказать. Во всяком случае, вступили они в «Табию» с разницей почти в год. Сначала Бончовска, затем Йорг.
– И первый не рекомендовал второго?
Донников покачал головой.
– Нет, никогда. Думаю, они познакомились уже здесь. Вы можете спросить об этом остальных членов клуба.
– Непременно. Кстати, сколько в «Табии» членов?
– Ровно тридцать два, считая меня самого.
– Почему такая цифра?
– По числу шахмат на доске перед началом партии. Шестнадцать белых и столько же черных.
– Ясно. Анна Юрьевна, администратор, тоже член клуба?
Донников усмехнулся:
– Нет, что вы! Не думаю, чтобы она вообще знала, как ходят фигуры.
– Кроме нее, кто работает в клубе?
– Повар, два его помощника (они же официанты), две уборщицы, электрик, бухгалтер.
– Они сейчас все здесь?
– Нет, уборщики работают посменно. Сейчас на месте только один. Электрика тоже нет.
– Почему?
– Мы его вызываем, когда нужно. У него неполный рабочий день. Должен прийти посмотреть кондиционер, но, думаю, все равно придется вызывать мастера из сервисной службы.
– Ясно. Мне нужно поговорить с членами клуба. Могу я это сделать где-нибудь с глазу на глаз? Есть у вас свободное помещение?
Донников задумчиво почесал щеку.
– Я могу организовать это, – сказал он. – Освободим одну из игровых комнат.
– Благодарю.
– А вы сами играете в шахматы? – спросил президент, набирая на мобильном чей-то номер.
– Нет. Знаю только, как ходить.
– Жаль. – Донников подался чуть вперед и кашлянул, прежде чем начать разговор. – Лень, мы можем освободить третью игровую? Кажется, там только две партии. Понимаю, но очень надо. В течение десяти минут. Спасибо. – Он отключился и кивнул Самсонову. – Все в порядке. Вам еще что-нибудь нужно?
– Да, список присутствующих и тех, кого сегодня в клубе нет. Я не сильно помешаю, если буду вызывать членов клуба на разговор?
– Думаю, они это переживут. Но у меня вопрос: если кто-нибудь из них захочет уйти раньше, чем вы встретитесь, что нам делать?
– Попросите задержаться. Если же человек упрется, просто запишите его фамилию и сообщите мне.
Донников кивнул.
– Как вы будете их вызывать?
– Можно задействовать Анну Юрьевну?
– Хорошо, я попрошу ее вам помочь. И кстати, она же и составит список.
Донников вызвал администраторшу и поручил ей переписать присутствующих.
– И тех, кого нет, тоже, но отдельным списком, – напомнил Самсонов.
Через четверть часа он уже сидел в одной из так называемых игровых комнат. Два стола пришлось сдвинуть к окну, чтобы освободить место, и, кроме того, Самсонов приоткрыл окно, и теперь комнату постепенно заполнял прохладный влажный воздух: неожиданно заморосил дождь, и небо постепенно темнело, хотя еще с утра было многообещающе голубым.
Самсонов рассматривал лежавший перед ним список присутствующих в клубе членов – всего двадцать три человека. Среди них оказалось пять женщин, хотя полицейский почему-то был уверен, что шахматы – чисто мужское развлечение.
Семь человек Самсонов сразу вычеркнул, поскольку им было за семьдесят, и едва ли они могли убивать молодых здоровых мужчин и перетаскивать их с места на место. Возраст полицейский уточнил у Кроликовой, которая располагала всеми необходимыми записями.
Подумав, женщин Самсонов в списке оставил. В конце концов, почему бы и нет? Одежда на убийце была объемная, маскирующая фигуру, да и люди зачастую кажутся слабее, чем они есть на самом деле.
Предстояло опросить шестнадцать человек. Самсонов, конечно, не рассчитывал, что обнаружит среди них убийцу, но познакомиться с подозреваемыми, как он мысленно обозвал всех членов клуба, стоило.
Рядом стояла Кроликова, источая тяжелый сладкий запах духов.
– Давайте начнем, – проговорил Самсонов. – Пригласите, пожалуйста, Тавридиева Степана Павловича. – Он поставил рядом с фамилией маленькую галочку и тут же сделал идентичную запись в блокноте.
Тавридиев оказался мужчиной весьма импозантным: черные с легкой проседью волосы, очки в черепаховой оправе, светло-коричневый костюм. Его узкое лицо выражало недоумение и досаду. В руках он держал шахматную доску, которую в самом начале разговора положил на колени и прижал к ним обеими ладонями.
– Вы знали Бончовска и Йорга? – сразу спросил Самсонов, вглядываясь в лицо собеседника, чтобы уловить малейшие признаки беспокойства или страха.
– Разумеется. – Тавридиев слегка качнул головой. – Мы разыграли не одну партию.
– Они были друзьями?
– Во всяком случае, приятелями.
– Что заставляет вас так думать?