Дин Кунц - Черные реки сердца
На задней стене помещения, прямо над ванной, чернота прерывалась сероватым прямоугольником. Он залез в ванную и обеими руками быстро ощупал раму оконца. Он не был уверен, что сможет вылезти через него, однако это был единственный путь к спасению.
Если бы окно было закрыто жалюзи или даже просто как следует закреплено, он бы оказался в западне. К счастью, ординарная рама окошка держалась, на рояльных петлях и открывалась вовнутрь. Он потянул за щеколду, и поддерживавшие фрамугу боковые скобы с тихим щелчком распрямились, окно полностью открылось.
Он боялся, что тихий скрип и щелчок привлекут внимание людей возле дома. Однако шум дождя заглушил звуки. Никто не поднял тревоги.
Спенсер ухватился за оконный карниз и подтянулся к отверстию. В лицо ему плеснули холодные струи дождя. Влажный воздух был насыщен сильным запахом земли, жасмина и травы.
Задний двор казался гобеленом, сотканным из черных и мрачных темно-серых нитей, рисунок которого размыл дождь. По крайней мере, один человек – а скорее всего, два – из группы захвата должен был бы наблюдать за этой частью дома. Однако, хотя зрение у Спенсера было достаточно острым, он не смог различить среди узоров гобелена что-либо, напоминающее человеческие силуэты.
Было мгновение, когда ему показалось, что его плечи не протиснутся в отверстие, однако он весь сжался и буквально вывернулся наружу. Земля была не очень далеко, так что он спрыгнул вниз без особых затруднений. Он прокатился по мокрой траве и замер, лежа на животе, чуть приподняв голову и безуспешно стараясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте.
Растения на клумбах и деревьях, отделявшие соседний участок, сильно разрослись. Несколько старых инжирных деревьев, которые давно не подрезали, возвышались массивными башнями.
Просвечивающее между густой листвой небо уже не было черным. Огни огромного города, отражаясь в плотных облаках, окрасили небо в мрачно-желтый цвет, переходящий в темно-серый на западе, над самым океаном.
Хотя Спенсер не впервые наблюдал такое неестественное освещение, оно наполнило его каким-то мистическим страхом и предчувствием беды, как будто под этим зловещим сводом людям грозила неминуемая гибель, которая всех приведет в ад. Было только удивительно, как при этом мрачном освещении двор оставался таким же темным, но он мог поклясться, что чем больше он вглядывался во тьму, тем чернее она казалась.
Боль в ногах утихала понемногу, руки по-прежнему еще ныли, но он мог ими действовать, лицо тоже горело меньше.
Внутри темного дома раздалась короткая автоматная очередь. Один из копов, наверное, был до смерти рад дорваться до оружия и палил по теням. Странно. Обычно в отряды специального назначения брали людей с крепкими нервами.
Спенсер сделал бросок по мокрой траве в спасительную тень старого фикуса. Встав на ноги и прижавшись спиной к стволу, он осмотрелся: газон, кусты, ряд деревьев, ограничивавших участок, – все это придавало уверенности в том, что ему удастся выбраться из этой переделки, однако не менее он был уверен и в том, что его заметят сразу же, как только он ступит на открытое пространство.
Беспрерывно сжимая и разжимая кулаки, чтобы снять боль, он решил, что будет лучше всего забраться на дерево и спрятаться в его густой листве. Да нет, это бесполезно. На дереве они найдут его, они не уйдут, пока не обшарят каждый кустик, каждое растение – высокое или низкое.
В доме слышались голоса, хлопали двери. После выстрелов там уже и не пытались действовать тихо и осторожно. Однако света не зажигали.
Времени у него в запасе не было.
Арест, раскрытие его имени, камеры, репортеры, вопросы... Нет, это невыносимо.
Он мысленно отругал себя за свою нерешительность.
Дождь стучал по листьям у него над головой.
Статьи в газетах, в журналах, опять вернется это проклятое прошлое, толпы незнакомых людей будут глазеть на него как на что-то, равнозначное железнодорожной катастрофе, но живое и двигающееся.
Сердце стучало все сильнее, страх его возрастал в таком же бешеном темпе.
Он не мог пошевелиться. Его как будто парализовало.
Однако это оцепенение сослужило ему хорошую службу, когда мимо дерева проскользнул человек в черном, с автоматом, похожим на «узи». Хотя он был всего лишь в нескольких метрах от Спенсера, все его внимание было поглощено домом; по-видимому, он ожидал, что из окна кто-то вот-вот выскочит прямо в ночь, и не подозревал о том, что интересующая его личность находится в нескольких шагах от него. Однако человек заметил открытое окно в ванной комнате и замер.
Спенсер начал действовать прежде, чем человек успел повернуться. Бойцов из отрядов специального назначения нелегко оглушить – будь он из местной полиции или федеральной службы. Вырубить его быстро и без шума можно, только нанеся ему сильный и, главное, неожиданный удар.
Спенсер изо всех сил ударил копа правым коленом в пах, вкладывая в этот удар всю свою силу.
Некоторые отряды перед операцией обычно надевают специальные суспензории с алюминиевыми чашечками, а также бронежилеты. Однако этот парень не был ничем защищен. Он вскрикнул, но сквозь дождь и мглу этот крик не был слышен уже на расстоянии трех метров.
Двинув коленом, Спенсер одновременно двумя руками ухватился за автомат, резко поворачивая его, чтобы выдернуть из рук бойца прежде, чем тот сможет нажать на спуск и предупредить об опасности.
Тот упал на мокрую траву. Спенсер, не удержав равновесия, рухнул прямо на него.
Хотя коп и пытался закричать, но от адской боли потерял голос. Ему трудно было даже вздохнуть.
Спенсер мог бы засунуть его оружие – короткоствольный автомат, насколько он мог судить в темноте – прямо в горло своему противнику и, раздробив его трахеи, заставить его захлебнуться собственной кровью. А сильным ударом в лицо он сумел бы раздробить его нос так, чтобы осколки вонзились в мозг.
Однако он не хотел никого ни убивать, ни калечить. Ему просто нужно было время, чтобы смыться отсюда подальше. Он ударил копа прикладом в висок, не очень сильно, но достаточно для того, чтобы бедняга отключился.
На поверженном были очки ночного видения. Отряд особого назначения проводил свою операцию в полном техническом оснащении, поэтому-то и не понадобилось зажигать огни в доме. Они видели в темноте, как кошки, а Спенсер был мышью.
Он откатился в сторону, затем приподнялся, держа в руках автомат. Это был «узи» – он узнал его по форме и весу. Он повел стволом сначала влево, потом вправо, ожидая увидеть еще кого-либо. Но никого не было.
С того момента, как человек в черном проскользнул мимо дерева, прошло не более пяти секунд.
Спенсер бросился через газон, подальше от дома, прямо в заросли цветов и кустов. Ноги путались в траве. Твердые стебли азалий били по ягодицам, цеплялись за джинсы.
Он бросил автомат. Он не собирался ни в кого стрелять. Даже если его арестуют и отдадут на растерзание газетчикам и репортерам, он скорее сдастся, чем станет стрелять.
Он продрался сквозь кусты между деревьями, пробежал мимо миртового деревца с его белыми, светящимися во тьме цветами и оказался возле стены, разделяющей участки.
До спасения оставался лишь один шаг. Если они и обнаружат его, то не станут стрелять в спину. Они окликнут, назовутся, прикажут ему не шевелиться и схватят его, но стрелять не станут.
Бетонный оштукатуренный забор около ста восьмидесяти сантиметров высотой был украшен сверху коническим кирпичом, ставшим скользким от дождя. Спенсер ухватился как следует и подтянулся, упираясь в стенку ногами, обутыми в кроссовки.
Он навалился животом на холодные кирпичи и только подтянул ноги, как позади раздалась автоматная очередь. Пули ударили в бетонный забор совсем рядом, так что осколки бетона попали ему в лицо.
Никто не окликнул, не предупредил о выстреле.
Он перекатился через стену и оказался в соседнем дворе. В эту секунду опять раздалась автоматная очередь – на этот раз длиннее прежней.
Автоматы в жилом квартале. Это какое-то безумие. Что же за отряд там действует?
Он упал прямо в розовые кусты. Стояла зима, розы были подрезаны, однако даже зимой в Калифорнии достаточно тепло, чтобы на кустах еще держалась зелень. Колючие ветки цеплялись за одежду и царапали кожу.
Послышались голоса по ту сторону забора, приглушенные шумом дождя:
– Вот сюда, давай быстрей!
Спенсер вскочил на ноги и помчался вперед, не обращая внимания на колючки. Одна из них сильно царапнула непокалеченную щеку и запуталась в волосах, как бы образуя над его головой корону. Он с трудом, раздирая руки в кровь, освободился от нее.
Он находился в саду возле соседнего дома. На первом этаже горел свет. За окном, усеянным дождевыми каплями, появилось лицо. Молодая девушка. Спенсер понимал, что подвергнет ее смертельной опасности, если не уберется отсюда до появления своих преследователей.
