Дин Кунц - Славный парень

Линда шагнула к «Форду».

—   Ради него я живу.

—   Вы живете ради автомобиля?

—   Это машина надежды. Или машина времени, которая отвозит вас в то время, когда надеяться было легче.

На полу, в пластиковом лотке, стояла бутылка с полиролью для хрома, лежали несколько тряпок. Бамперы, радиаторная решетка, хромированные корпусные элементы сверкали, как ртуть. Линда открыла водительскую дверцу, села за руль с кружкой в руке.

—   Давайте покатаемся.

—   Вообще-то я хотел с вами поговорить.

—   Это будет виртуальная поездка. Как полет фантазии.

Когда она захлопнула дверцу, Тим обошел автомобиль, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, сел рядом с Линдой. Низкая крыша определенно не рассчитывалась на столь крупного мужчину. Тим соскользнул по сиденью, держа кружку с керамическим попугаем обеими руками.

В ограниченном пространстве салона он все равно громоздился над женщиной, словно она была эльфом, а он — троллем.

Вместо шерстяной обивки, используемой в 1930-х годах, он сидел на черной коже. На щитке поблескивали диски приборов.

За ветровым стеклом лежала кухня. Сюрреализм.

Ключ торчал в замке зажигания, но, отправляясь в эту виртуальную поездку, двигатель Линда не включила. Возможно, потом, допив кофе, она все- таки намеревалась повернуть ключ зажигания и подъехать к кофеварке, которая стояла рядом с духовкой.

Линда улыбнулась ему.

—   Здорово?

—   Все равно что сидишь в автокино и смотришь фильм о кухне.

—   Автокино давно уже канули в Лету. Не кажется ли вам, что с тем же успехом в Риме могли срыть Колизей, чтобы на его месте построить торговый центр?

—   Некоторая разница все-таки есть.

—   Да, вы правы. Не было в Штатах автокино, где христиан скармливали львам. Так по какому поводу вы хотели повидаться со мной?

Кофе у Линды был превосходный. Тим сделал маленький глоток, подул на кофе, выпил еще, гадая, как лучше объяснить свою миссию.

На дорожке, когда под ногами хрустели сухие эвкалиптовые листья, он знал, что ей скажет. Но Линда оказалась совсем не такой, как он ожидал. Так что приходилось перестраиваться на ходу.

Он практически ничего не знал о Линде Пейкуэтт, но не сомневался: ему не придется держать ее за руку, сообщая плохие новости. Более того, избыток сочувствия она могла воспринять как оскорбление. А потому Тим решил резать правду-матку.

—   Кто-то хочет вас убить.

Она вновь улыбнулась:

—И в чем соль шутки?

—   Он платит за это двадцать тысяч.

Линда все еще не понимала.

—   В каком смысле убить?

—   Убить — в смысле всадить пулю в голову, отправить на тот свет.

И он сжато рассказал ей о событиях в таверне: сначала его ошибочно приняли за киллера, потом, также ошибочно, за заказчика убийства, и наконец, он обнаружил, что киллер — коп.

Поначалу она слушала с открытым ртом, но удивление быстро сошло на нет. Зеленые глаза затуманились, словно его слова подняли ил со дна этих ранее спокойных озер.

Когда Тим закончил, женщина какое-то время молчала, маленькими глотками пила кофе, уставившись в ветровое стекло.

Он терпеливо ждал, но в конце концов не выдержал:

—   Вы мне верите?

—   Я повидала множество лжецов. Вы на них не похожи.

Точечные прожектора, в свете которых сверкал автомобиль, не разгоняли сумрак салона. И хотя лицо Линды находилось в тени, глаза поймали свет и блеснули.

—   Вы, похоже, не удивлены тем, что я вам рассказал.

—   Не удивлена.

—   Значит... тогда вы знаете, кто он, человек, который хочет вашей смерти.

—   Понятия не имею.

—   Бывший муж? Бойфренд?

—   Я не была замужем. Бойфренда сейчас нет, и раньше я никогда не встречалась с психами.

—   Какие-то трения на работе?

—   Я работаю дома.

—   А чем вы занимаетесь?

—   В последнее время я часто задаю себе этот вопрос, — ответила она. — И как выглядел тот парень, что оставил вам деньги?

Тим подробно его описал, но Линда лишь покачала головой.

—   У него собака по кличке Ларри. Однажды он вместе с собакой прыгнул с парашютом. У него был брат, которого звали Ларри. Этот брат умер в шестнадцать лет.

—   Человек, который может назвать собаку именем умершего брата... я бы знала, кто он, даже если бы он не рассказал мне ни про одного Ларри, ни про второго.

Такого развития событий Тим не предполагал.

—   Но парашютист не может быть незнакомцем.

—   Почему?

—   Потому что хочет, чтобы вас убили.

—   Людей постоянно убивают незнакомцы.

—   Но никто не нанимает киллера, чтобы убить совершенно незнакомого человека. — Тим достал из нагрудного кармана рубашки сложенную фотографию. — Где он это взял?

—   Это фотография с моего водительского удостоверения.

—   Значит, у него есть доступ к архивам департамента транспортных средств.

Женщина вернула фотографию. Тим положил ее в карман до того, как сообразил, что принадлежит она скорее Линде, чем ему.

—   Вы не знаете никого, кто мог заказать вас... и при этом вы не удивлены.

—Есть люди, которые хотят смерти всех и каждого. Если перестаешь удивляться этому, то тебя очень трудно удивить чем-то другим.

Пристальный взгляд ее зеленых глаз, казалось, просматривал все его мысли, ничего не оставляя без внимания, но при этом от этого взгляда не веяло холодом. Скорее, наоборот, взгляд этот согревал, располагал к себе.

—   Мне любопытна ваша реакция на случившееся.

В ее словах ему послышалось неодобрение, даже подозрительность.

—   Я и представить себе не могу другую реакцию.

—   Вы могли бы взять десять тысяч себе.

—   Потом кто-нибудь пришел бы за ними.

—Может, и нет. Хотя... наверняка бы пришел.

Вы могли отдать фотографию киллеру вместе с деньгами, отойти в сторону, не мешать естественному ходу событий.

—   А потом... что мне оставалось потом?

—Пойти пообедать. В кино. Домой, чтобы лечь спать.

—   Именно так вы бы и поступили? — спросил он.

—   Я себя не интересую. Меня интересуете вы.

—   Я не из тех, кто вызывает интерес.

—Вы действительно стараетесь держаться так, словно никому не интересны. Но вы что-то скрываете, и вот это как раз и интересно.

—   Я рассказал вам все.

—   О случившемся в таверне. А... насчет себя?

Зеркало заднего обзора чуть развернули в его сторону. Он избегал своих глаз, предпочитал смотреть на нее. Теперь глянул на свое отражение и тут же опустил глаза на керамического попугая, которого душила его правая рука.

—   У меня остыл кофе.

—   У меня тоже. Когда киллер покинул таверну, вы могли позвонить в полицию.

—Не мог. Поскольку понял, что он — коп.

—   Таверна находится в Хантингтон-Бич. Я живу в Лагуна-Бич. Он — коп совсем с другого участка.

—   Я не знаю, где он служит. Ездит на седане без знаков отличия. Он может быть и здешним копом, из Лагуна-Бич.

—Может. И что теперь, Тим?

Он хотел посмотреть на нее и боялся этого. Как и почему такое произошло, Тим не знал, но за несколько минут их общения на ней сфокусировались все его устремления и страхи. Ничего такого раньше он не испытывал, и хотя тысячи песен и фильмов убеждали его, что это любовь, он знал, что речь о другом. Во-первых, он был не из тех, кто влюбляется с первого взгляда. Во-вторых, будь это любовь, он бы не ощущал жуткого ужаса, который был неотъемлемым компонентом захватившего его чувства.

—   Единственное вещественное доказательство, которое я мог бы предъявить копам, ваша фотография, — ответил он, — а это совсем не улика.

—   Номерной знак седана, на котором уехал киллер, — напомнила она.

—   Это не улика, а ниточка. Я знаю человека, который может по номерному знаку узнать фамилию владельца. Человека, которому я полностью доверяю.

—И что потом?

—   Пока не знаю. Что-нибудь придумаю.

Ее взгляд, который не отрывался от него, обладал притягивающей силой двух лун, и неизбежно прилив его внимания сместился к ней. Глаза в глаза, он сказал себе, что должен запомнить этот момент, когда с одной стороны ужас завязывает его узлом, а с другой безумная радость растягивает этот узел, ибо, осознав, что за чувство нахлынуло на него, он смог бы понять, почему ушел из привычной жизни, которую знал (и к которой стремился), в новую, совершенно незнакомую и, возможно, полную разочарований.

—   Вам нужно сегодня покинуть этот дом, — сказал он. — Поживите там, где вы никогда не были. Не у подруги и не у родственников.

—   Вы думаете, убийца придет сюда?

—   Завтра, послезавтра, раньше или позже, когда он и человек, который его нанял, поймут, что произошло.

Страха она не выказала.

—   Хорошо.

Такое хладнокровие удивило Тима. Зазвонил его мобильник. После того как Линда взяла у него кружку, он ответил на звонок. Услышал голос Лайма Руни.