Джус Аккардо - Прикоснись ко мне

— Тогда это совсем не то, что делает твой отец. Это делаю я. Я. Корпорация «Деназен» использует меня, чтобы наказывать тех, кто поступает плохо. Я — Шестой. И я не юрист.

Ничего себе! Час от часу не легче. Объяснил!

— Что за Шестой, черт возьми?

— Так нас зовут.

Ладно, пусть зовут.

— Значит, вы наказываете тех, кто поступает плохо? А кто вам говорит, что плохо и что хорошо?

— Конечно «Деназен». — Кейл нахмурился и отвернулся. — А я принадлежу ему.

— А где, черт возьми, твои родители?

— У меня нет родителей, — тихо отозвался Кейл.

— Ты человек, а не орудие! — возмутилась я. — Ты не можешь никому принадлежать. И, конечно, у тебя есть родители, даже если ты не знаешь, где они.

Вконец обозлившись, я вытащила из заднего кармана маленькое кожаное портмоне, в котором носила кредитную карточку, и достала оттуда крохотную фотографию. Это моя мама. Я нашла ее фото много лет назад в нижнем ящике стола в кабинете у папашки. Я узнала, кто это, только по надписи, выполненной синими чернилами на оборотной стороне. Отец отказался говорить о ней. Сказал просто, как ее звали, пробормотал еще нечто невразумительное — и все. Я росла и все больше становилась похожей на эту женщину на фотографии, поэтому, наверное, папашка меня и ненавидел. В конце концов, в том, что мамы больше нет, была моя вина — она умерла родами.

— Смотри, — проговорила я, размахивая фотографией перед носом Кейла. — Моя мать умерла, но это не означает, что ее у меня не было.

Кейл придвинулся и взял фотографию. При этом он, как я думаю, намеренно коснулся пальцами моего запястья. Быстрая улыбка скользнула по его лицу.

— Это твоя мать?

Я кивнула.

— И ты не видишься с ней?

— Как я могу видеться с ней? Она же умерла!

— Она не умерла. Она живет со мной в комплексе.

Кейл отошел в сторону, по-прежнему держа фото в руке. Нашел в углу пару старых башмаков Курда и, прислонившись к стене, сбросил мои кеды. Кеды упали на пол с тяжелым стуком.

Мир остановился. Воздух в комнате, стены, сама комната куда-то исчезли.

— Что?

Кейл поднес фотографию к глазам, вгляделся.

— Это Сью, — промолвил он.

4

Я выхватила карточку из рук Кейла, вне себя от изумления.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что это Сью.

— Да знаю я, что ты сказал! — взорвалась я.

— Ты ведь сама спросила…

— Ты уверен? — Я поднесла карточку к его лицу. Сердце мое готово было выскочить из груди, голова кружилась, хотя и не так, как мне бы хотелось. Остатки хмеля улетучились.

— Ты уверен, что это она?

— Ну конечно.

— И ты утверждаешь, что она жива? И живет в «Деназене»?

Кейл кивнул.

— Ее зовут Сюзанна. Ты не ошибся?

— Да нет же! И она жива! А почему ты так расстроена?

Я ухватилась за спинку стула — ощущение было такое, что земля вот-вот разверзнется и поглотит меня. Я едва сдерживала дрожь. Ну, папашка! Каким бы он ни был, как мог он соврать мне, что мама умерла? Это свинство эпических масштабов!

Сверху донесся шум. Я почувствовала, как легкие мурашки пробежали по моей спине — явный симптом опасности. Слишком уж долго Курд там болтался. Набрав побольше воздуха в легкие, я затаила дыхание и посмотрела на Кейла. Потом, приложив палец к губам в надежде на то, что Кейл знает, что это означает, подкралась к основанию лестницы и прислушалась. Тишина. Жестом предупредив Кейла не ступать на первую ступеньку — я бывала у Курда достаточно, чтобы знать, где что скрипит, — я стала подниматься.

Я добралась до верхних ступеней. Кейл держался сзади, очень близко. Я уже хотела предупредить его, чтобы он шел как можно тише, но он проскользнул мимо и вышел вперед. Я хотела было ухватить его за майку, но он был слишком быстр и оказался уже на другой стороне комнаты. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, в горле стоял комок. Я двинулась за Кейлом через кухню. Он стоял в дверном проеме, но когда я попыталась выглянуть, преградил мне дорогу.

— Нет! — прошептал Кейл, схватив меня за руку.

— Что там? — спросила я.

Воздух вдруг стал разреженным. Судя по тому, как он посмотрел на меня, там что-то происходило.

— Нужно уходить.

— Почему? Что случилось?

Молча, он попытался подтолкнуть меня назад, на лестницу, ведущую вниз. Разреженный холодный воздух исходил из комнаты. Я оттолкнула Кейла и высунула голову из-за угла. Лицом вниз в центре гостиной лежал Курд. Неужели он мертв?! Прошло несколько ужасных мгновений, прежде чем он пошевелился. Я освободила руку и бросилась к нему.

— Боже, Курд! Что случилось?

Незнакомый голос раздался где-то неподалеку, отвлекая меня от Курда:

— В гостиной!

Кейл уже был рядом. Подняв, он потащил меня через кухню. Чьи-то шаги грохотали все ближе, и я даже моргнуть не успела, как перед нами выросли двое. Кейл заслонил меня как раз в тот момент, когда один из них бросился на нас. Его пальцы процарапали мне плечо, разорвав рубашку. Я споткнулась, но выиграла сражение с силами гравитации и выпрямилась. Кейл крепко держал меня за руку, в то время как нападавшие, один из которых был в темно-синем костюме, а другой — в таком же трико, как те мужики у ручья, стали приближаться. Мы отступали назад, они — с той же скоростью — надвигались.

На другой стороне кухни была лестница, которая вела в комнату Курда, и я хотела броситься туда, но там стоял третий, тоже в трико. В его руке была пушка с транквилизатором, и он заблокировал нам путь к спасению.

Но должно же здесь быть что-нибудь — что-нибудь, что могло бы стать оружием! Нас окружили в самом центре комнаты, но с потолка, на крюке, свисала тяжелая чугунная сковорода; я схватила ее и стала размахивать перед собой.

— Обездвижить и схватить. Обоих. Приказ Кросса, — бесстрастно произнес темно-синий костюм.

Он двинулся ко мне, в то время как мужик сзади бросился на Кейла.

Словно ниндзя, Кейл нырнул под расставленные руки нападавшего и легко увернулся от захвата. Развернувшись на полный оборот, он нанес противнику мощный удар в грудь и, серией, в бедро. Атакующий рухнул на пол и завыл от боли.

Вперед бросился второй мужик в трико, в то время как их главарь в костюме еще крепче ухватил меня за плечо. Я с силой ударила его сковородой, промахнулась мимо головы, но крепко приложила по плечу. Немало удивленный, он отпустил меня, и я сумела отскочить.

Но недалеко.

Костюм быстро пришел в себя и со свирепым рычанием вновь бросился на меня. Мощно размахнулся и врезал мне по физиономии. Все вокруг заплясало и закружилось. Щека, на которую пришлась оплеуха, словно взорвалась.

Я почти не почувствовала удара от соприкосновения с полом, хотя прилично приложилась правой ладонью и коленом. Сознание мгновенно прояснилось, и я вновь увидела того в костюме: его рука тянулась ко мне. Я хотела лягнуть его под коленку, но Кейл оказался быстрее меня. Как молния, он мелькнул надо мной и перехватил руку за мгновение до того, как та схватила меня.

Долю секунды ничего не происходило. Кейл замер; его глаза, в которых застыл непередаваемо ужасающий взгляд, встретились с моими. И тогда, совсем как в голливудских фильмах с их компьютерными спецэффектами, кожа на лице и руках мужика в синем костюме вдруг посерела и сморщилась, он покачнулся, осел и обрушился внутрь костюма. Мгновение, и на полу — только куча одежды, слегка прикрывающая холмик серой, похожей на пепел, пыли.

Позади нас нерешительно двинулись те двое, в трико:

— Мисс Кросс…

Я вспомнила: «…обездвижить и схватить обоих… приказ Кросса…» Боже, что за дела у моего папаши? Я вскочила; комната все еще качалась. Кейл ухватил меня за руку, мы выскочили за дверь и бросились прочь через газон. Обездвижить и схватить. Черта с два!

— Быстрее, быстрее! — Кейл гнал меня вперед и вперед.

Часом позже мы сидели, укрывшись под деревом на заднем дворе моей школы. Странно! Еще утром я валялась на солнышке, наслаждаясь первыми летними денечками. Теперь мне казалось, что это было много недель назад. Всего несколько часов назад мой отец был для меня просто отцом, пусть и безмерно сосредоточенным на самом себе, пусть излишне холодным, но — отцом, в глазах которого все, что я делала, было неправильно. Кем же он стал для меня сейчас? Главой какой-то секретной программы, которая в качестве орудий убийства использует людей со странными способностями?

— Я должна знать, — прошептала я едва слышно. Нутром я уже знала ответ, но все-таки… Пока не было подтверждения, оставался маленький проблеск надежды; хотя надежда — вещь опасная.

— Отец говорил мне, что мама умерла. А он знает, что она там? Что она жива?