Паранормальное рядом - Макс Гордон
На улице мужчина почувствовал себя несколько лучше, жара спадала и на город опускалась долгожданная прохлада летнего вечера. Идти оказалось не долго, даже его обожженные ноги не измучались и не устали в пути, – есть в городе свои преимущества. Молодая, симпатичная девушка с перламутровым маникюром, который выгодно гармонировал с накрахмаленным белым халатом, оказалась знающим фармацевтом, и Иван разжился целым пакетом лекарственных препаратов, в коей вошли болеутоляющие средства на все случаи жизни, несколько пузырьков снотворного и успокоительных таблеток, спрей от ожогов и две фиксирующих повязки, предназначенных для фиксации поврежденной руки. Нет, руку Иван еще не повредил, скорее наоборот, – он боялся того, что рука может повредить его и, нужно сказать, что опасался не без основания.
Расположившись на любимом кухонном диване, Ваня принялся за лечение ног и нервной системы. Спрей от ожогов приятно стягивал и холодил кожу, но на запах его было лучше не нюхать, – не на много приятней потных носков, – отметила рациональная часть Ивана. После охлаждающего спрея в ход пошли болеутоляющие таблетки, и пострадавший мужчина вновь почувствовал себя полноценным человеком, но успокоительные таблетки, все же принял – просто так, на всякий случай. Если от таблеток и был какой-либо толк, то Иван его совершенно не почувствовал, а по сему, после таблеток он принял нужное успокаивающее, так сказать, проверенное народное средство, которое не продавалось на аптечных прилавках, но помогало всем и всегда, без исключения.
Вот теперь можно было рассудить трезво, чем Гвоздин и воспользовался незамедлительно. Сам-по себе случай с пролитым кипятком на собственные ноги мог, в общем-то, и не означать ничего выходящего за рамки понимания обыкновенного человека – а к числу последних Иван относил себя неукоснительно, но добавьте к этому неприятный инцидент, произошедший на лестничной площадке с любовницей и соседкой, да на глазах у ее-то мужа… последнее к ряду нормальный вещей, даже Иван причислить не мог. Стоит ли присовокуплять к случившемуся, внезапное и необъяснимое избиение собственной супруги и погнутое ведро, оставленное на стройке? Но и это все пустяки, по сравнению с тем – с чего, собственно, и началась череда волнительных и тревожных событий, а именно тот факт, когда на следующее утро, после спешного ухода жены, Гвоздин проснулся на окровавленной простыне с перепачканным кровью мясницким ножом и тот рассказ, про случившееся с продавщицей. Нет – это вовсе не были пустяки, да и между собой эти события хорошо и тесно переплетались. Приняв все факты во внимание, Иван решил действовать на упреждение…
Орудовать левой рукой было несколько непривычно, коряво и неудобно, но потратив на это час времени, удовлетворенный Ваня с гордостью посмотрел в зеркало на творение своей руки – правая рука была надежно зафиксирована наплечной повязкой, а вторая повязка – перекинутая через поясной ремень, не давала руке свободно двигаться. Пальцы, конечно, могли что-нибудь сделать: схватить за одежду или ущипнуть первого встречного, но о том, что его рука начнет снова душить, можно было больше не беспокоиться. Измотанный и изнуренный Иван, после долгого и напряженного дня готовился отойти ко сну, а, чтобы сон был крепче – пришлось выпить еще успокоительного.
Уснул он сразу, как только небритая щека коснулась подушки, Ваня захрапел и погрузился в первый сон этой летней и душной ночи. Во сне он очутился в старинном Викторианском Лондоне. «Почему он решил, что это Лондон», – спросите вы, – «и как догадался, что он Викторианский», – Иван бы не ответил, наяву он никогда не бывал нигде дальше Питера, да и про Викторианскую эпоху» слыхом – не слыхивал, но во сне было все просто и ясно. Редкие встречные джентльмены имели при себе трость и шляпу, а дамы выглядели смешно и кокетливо, оголяя грудь и путаясь в многочисленных нижних юбках. Одна из дам ему пригнулась и подставив ей согнутую в локте руку, он грациозно повел ее в ближайшую подворотню. Дама звонко смеялась и заискивающе виляла бедрами, последнее ввело Ивана в состояние немыслимого возбуждения. Но во сне он, почему-то, вместо того, чтобы заняться с девицей приятным делом, выхватил из-за пояса нож и несколько раз ударил несчастную в область живота, – «Нет!», – хотел выкрикнуть растерянный Иван, – «Джек-убийца!», – прошептала окровавленная девица…
Но проснулся Иван не от этого сна, его разбудило внезапное чувство нехватки воздуха, – «как будто душил кто-то», – подумал Иван, слыша, как в знакомых стенах темной комнаты стихает и растворяется собственный хрип. И только набрав полную грудь воздуха, не до конца проснувшийся мужчина, ощутил вдруг резкую и острую боль, которая, как он тут же понял, его и разбудила.
От боли с губ снова сорвался хрип, ибо сил на крик уже не хватило, из глаз ручейками побежали слезы. Болело не горло, изнурительная, сверлящая боль шла снизу, из области паха, – «грыжа! Вот оно, что, врачи же предупреждали!», – успел подумать Иван и потянулся к прикроватной тумбочке за телефоном. Скорая помощь ответила незамедлительно, и откинувшийся на пропотевшей подушке Иван, принялся отсчитывать минуты, в ожидании приезда врачей.
То, что это не грыжа он понял еще до того, как в его дверь позвонили вызванные специалисты, достаточно было просто откинуть мокрую от пота простыню, чтобы убедиться, что его правая рука, освободившаяся во сне от жгутов и наплечных повязок, ухватила хозяина за мужское естество и сжимала его стальной хваткой, с немыслимой силой.
– А у вас, скажите, провалов в памяти ранее не случалось? – спрашивал Ивана немолодой, но внимательный доктор, с веселыми глазами, – видите ли, я на своем веку повидал всякого, но, чтобы мужчина сам себе сжимал во сне мужское достоинство, я вижу впервые! Вон, как у вас яички посинели, хоть сейчас на праздник! – закончил доктор уже со смешком.
Отвечать было решительно нечего, и сконфуженный Иван закрыл за доктором дверь квартиры, о том, чтобы попытаться выспаться в остаток ночи, конечно же, никакой речи и быть не могло.
– Итак, что же мне известно…, – рассуждал сам с собой Иван, оставшись один в пустой квартире.
В эту ночь, находясь пока еще в здравом рассудке, Гвоздин смог собрать все факты воедино. Все, как на первый взгляд, показалось ему странным и неуместным. Но на свою беду, Иван не умел, что называется – смотреть на вещи по-новому и повторно, а посему, странное происшествие с неизвестной цыганкой, осталось где-то за пределами его памяти и мысленного процесса. Будучи, повторюсь, человеком простым и здравомыслящим, Иван Гвоздин видел лишь то, что находилось прямо перед его носом, а перед его носом находилась рука.
