Невинные души - Муни Крис
Звякнув кубиками льда, он опрокинул в себя остатки виски и потянулся к бутылке. Дарби перевела взгляд на раскрытый в крике боли и ужаса рот Сэйры Кейси, на ее поднятые над головой кулаки.
— Сколько у нее есть времени? — спросил Кейси, наливая в стакан очередную порцию виски.
— Тебе проще, чем мне, ответить на этот вопрос. Ты знаешь этих людей…
— Я имел в виду ее палец. Сколько должно пройти времени, прежде чем пришить его станет невозможно?
— Я не хирург.
— Но ты достаточно хорошо осведомлена. Ведь это ты отправила мизинец в Масс-Дженерал.
— Хорошо. Часов шесть-восемь.
— А если произойдет чудо и мою дочь найдут прямо сейчас?
Дарби решила, что нет смысла скрывать от него правду.
— Мне кажется, что время уже упущено.
— Почему?
— Рану прижгли. Чтобы пришить палец, все нервные окончания должны быть целыми.
Кейси кивнул. Его лицо оставалось бесстрастным.
— Доктор Иццо сказал мне то же самое, — немного помолчав, произнес он. — Он позвонил мне час назад и сказал, что возможности пришить палец уже нет.
Дарби приказала себе хранить спокойствие. Ей это удалось.
— Если ты это уже знал, зачем было задавать мне эти вопросы?
— Чтобы узнать, станешь ли ты морочить мне голову, — ответил он.
— Так это было что-то вроде теста?
Кейси не ответил. Позвякивая кубиками льда, он покачивал в стакане напиток и озирался вокруг.
— Этот самолет некогда был бортом номер один. Его переоборудовали, приспособив для ведения борьбы с терроризмом. Установленное на нем оборудование является настоящим произведением искусства. Мне пришлось выдержать настоящее сражение с ФБР, которое не хотело предоставить нам эту штуковину. Как тебе кажется, действия людей, за которыми мы охотимся, попадают в категорию внутреннего терроризма?
Дарби кивнула, понимая, что он куда-то клонит. Скрестив вытянутые ноги, она ожидала продолжения.
— Я смотрю на все эти чудеса технологии и понимаю одно, — снова заговорил Джек, — что они не способны понять и расшифровать мотивы человеческих поступков. И я говорю не только о серийных убийцах или группе, захватившей мою жену и дочь. Я имею в виду всех без исключения. Взять хотя бы домохозяйку, которая просыпается однажды утром и решает, что должна уйти от мужа, с которым прожила тридцать лет, оставив не только его, но и детей. Никогда не знаешь, что на самом деле происходит у человека в голове. Начав работать на Фабрике монстров, как раньше называли отделение поведенческих наук, понимаешь это очень быстро.
Кейси сделал глоток виски и вытер губы тыльной стороной ладони. Дарби пристально смотрела на его освещенное зеленоватым светом монитора лицо.
— Прежде чем прийти туда, я был полицейским в Мичигане. И вот какой-то парень звонит в 9-1-1 и говорит, что убил всю свою семью. Мы с напарником принимаем этот звонок и едем по указанному адресу. Мы видим, что дверь приоткрыта, и входим в прихожую. Все стены и пол измазаны кровью. Держа пистолеты наготове, мы идем по коридору и находим хозяина дома в столовой. Он обедает и читает газету. Увидев нас, он благодарит за то, что мы приехали, и сообщает, что его семья находится в подвале. Он убивал их по очереди, начав ранним утром с жены. Забрав младшего ребенка из детского сада, он привозит его домой и убивает выстрелом в затылок. Потом он готовит себе ланч и ожидает следующую жертву. Вскоре возвращается из школы его десятилетний сын. Он не успевает даже снять куртку, отец убивает его прямо на пороге. Тринадцатилетний сын после уроков играет в футбол. Наш парень забирает его после тренировки, привозит домой и убивает, когда тот начинает подниматься по лестнице. Но ничего этого он нам не рассказал. Я узнал это только после того, как изучил расположение пятен крови и следы от тел… Я спустился в подвал. Его жена и дети сидели на диване и, казалось, смотрели по видео диснеевский мультик. Каждые полтора часа этот тип спускался вниз, перематывал кассету и запускал ее снова.
— Он рассказал, почему убил их?
— Нет. Его в итоге казнили, но он так ничего никому и не сказал.
Дарби чувствовала, что это еще не все, и терпеливо ожидала.
Где-то поблизости взлетел самолет, и все вокруг завибрировало.
— Первым, кого мне удалось поймать, был Томми Барбер. Он врывался в дома, связывал и насиловал женщин, пытал их близких. И снимал все это на видео. У него дома мы нашли целую коллекцию видеозаписей. Он отбывает пожизненный срок в Анголе. Но он полностью парализован. Я прострелил ему позвоночник.
В его голосе не было и намека на сочувствие. Сухой деловой тон, которым он мог бы комментировать обучающее видео.
— Чарли Славик, — продолжал он, холодно глядя на нее, — сажал мальчиков в собачьи клетки и издевался над ними. Я насмерть забил его молотком.
— А Гамильтон?
— Он жив.
— Я знаю, — кивнула она. — Ты сфабриковал улики?
— Да.
— Что было потом?
— Потом я начал разрабатывать план, как его убить. Единственное, о чем я сожалею, — это то, что мне это не удалось.
— Может, у тебя появится эта возможность, когда его освободят.
Кейси разглядывал ее несколько минут, пытаясь понять, она говорит серьезно или шутит.
— Насколько я понимаю, Сергей тебе рассказал, что я говорила с твоей женой? — спросила Дарби.
— Рассказал. Если мы их не найдем, я созову пресс-конференцию.
— Погоди! Неужели ты всерьез собираешься…
— Нет! Конечно, нет! Ни покаяние в прямом эфире, ни убийство Уотерса не спасут мою семью. Если бы я мог на это надеяться, то сделал бы это не раздумывая. Или застрелился, если бы это могло их спасти, но эти люди их все равно не отпустят. Это было бы слишком скучно. — Речь Кейси напоминала речь робота, а лицо оставалось равнодушным и невыразительным. — Они хотят заставить меня страдать, — помолчав, продолжал он. — Они уже сделали моей жене трансорбитальную лоботомию.
Дарби похолодела, а Кейси взял пульт и направил его на экран.
Глава 67
Он включил запись с самого начала.
Сначала экран был черным. Потом из динамиков раздалось тихое шипение. Мужской голос произнес:
— Собственность Федерального бюро расследований, дело номер 489765, улика номер 86. Копия оригинальной записи.
На экране телевизора Сэйра Кейси ходила по камере, вытянув перед собой руки с девятью уцелевшими пальцами. Было ясно, что ее окружает полный мрак. Пауков еще не было видно, зато было слышно, как они ползают по своей клетке. Дочь Кейси тоже услышала эти звуки. Каждые несколько секунд она останавливалась и поднимала голову, прислушиваясь к неведомой опасности.
Видимо, видеокамера была закреплена на штативе, потому что изображение не дрожало, а оставалось абсолютно стабильным. Дарби перевела взгляд с блуждающей по прозрачной камере девочки на серые каменные стены за ее пределами. Их древняя скалистая поверхность напомнила Дарби старинные церкви Парижа. Эти стены также никогда не видели солнечного света. Она обратила внимание на их неоднородный цвет. Стены были покрыты какими-то пятнами. В кадре появился ящик с пауками, видимыми только зрителю, но не Сэйре. Она ударилась об одну из гладких стен и вскрикнула. Грязные пальцы сжали рычаг, ведущий к дну ящика с пауками. Зеленое свечение ночной съемки исчезло, сменившись ярким освещением, источник которого был закреплен где-то над видеокамерой.
Сэйра Кейси подняла руку, защищаясь от слепящего луча. Ее щеки распухли и блестели от слез. Она дышала так часто и судорожно, что, казалось, находилась на грани приступа от гипервентиляции легких. Она опустила руку, увидела того, кто держал камеру, и закричала. Попятившись, она ударилась о заднюю стену, снова услышала доносящиеся сверху звуки, подняла голову и закричала. Дальше пошли уже знакомые Дарби кадры: девочка начала стучать в прозрачные стены своей тюрьмы и звать отца. Потом она с плачем забилась в угол. Ее взгляд метался между пауками, человеком с видеокамерой и тем, чья рука держала рычаг. Из динамиков донесся какой-то хлопающий звук. Сэйра Кейси обернулась к камере. Она несколько раз моргнула, смахивая слезы. Когда ей удалось сфокусировать взгляд, ее лицо застыло от ужаса, а глаза расширились.
