Александр Бородыня - Зона поражения
— Не знаю. Нужно бы с начальством связаться, но есть подозрение, что у нашего начальства все рыло в пуху!
— Давайте так, — сказал Паша. — Вы сейчас напишете все, что рассказали мне, и положите в контейнер. Потом вы спрячете где-нибудь там контейнер и скажете мне где. Когда включат связь, сообщите кратко о перестрелке и больше ничего им не говорите. Вас отвезут в больницу, но Допрашивать, будем надеяться, сразу не станут… А я…
— Хорошо. Я сделаю все, как вы просите, — сказал Су-рин. — Я спрячу контейнер в башне напротив поста. В первой слева квартире на четвертом этаже.
Повесив трубку, Паша хорошо представил себе крупно набранный заголовок первой полосы:
«Исповедь на радиоактивном листе».
«Утром напишу статью и отнесу главному. Посмотрим, как он среагирует, — соображал Паша, глядя на экран компьютера. — А сейчас нужно понять… Нужно понять… Кто-то должен забрать оттуда контейнер… Забрать контейнер должен Макар Иванович… — Он уже набирал номер. — Больше некому его забрать…»
На одиннадцатом гудке наконец сняли трубку.
— Это Павел Новиков, из Москвы. Простите, что беспокою ночью. Но мне необходимо связаться с Макаром Ивановичем. Можно его разбудить?
— Макара? — удивилась мать Дмитриева. — А разве он теперь в Киеве?
Глава девятая
Мегера в мехах
1
С самого начала, с первых минут, когда, вернувшись из Москвы после смерти мужа, Зоя вошла в квартиру своей сестры, она испытывала неловкость. За все эти годы Соня ни разу не упрекнула ее, но неловкость оставалась. Чужой дом, чужие правила. Чужие деньги. Особенно стесняли Зою клиенты. Соня работала без сутенера и не особенно усердствовала. Примерно выходило, что клиент появлялся в квартире раз или два в неделю. Заработанных таким образом денег хватало на двоих. Жили они небогато, тихо, как две старушки, но особенно себе не отказывая. Однажды в порыве стыда Зоя предложила сестре работать по очереди, но та лишь улыбнулась в ответ.
— Дурочка ты, Зойка, — ласково сказала она, — у тебя не получится. Это не на вокзале командировочных по двадцать тысяч сшибать, здесь опыт нужен. Расчет.
— Опыт приложится! — настаивала Зоя. — А сосчитать до ста долларов я сумею…
— Брось, ты же стеснительная. Ты же через раз будешь после клиента в туалете блевать, а в каждого пятого влюбляться. Здесь особый цинизм нужен, бесчувственность особая, понимаешь? — Но Зоя только упрямо качала головой. — Пойми, ты же не сможешь даже назваться чужим именем. Ты же знаешь, я для клиента то Света, то Тамара, а бывает, и Клеопатрой назовусь. Он же тебя позовет к себе в ванную, а ты и не догадаешься, что это тебя зовут. Брось! А то, что я заработаю, нам вполне на двоих хватит! Плохо нам, что ли, с тобой вдвоем?
Тогда, полтора года назад, сестра все-таки убедила Зою, но теперь, оттолкнув с силой Дмитриева на лестнице и распахнув дверь квартиры, она уже решила: «Сегодня же пойду и сниму клиента…» Зоя была в истерике, но истерика, не утихая, теряла жар и превращалась в какой-то ледяной жуткий водоворот.
Когда Зоя вошла, шуба все еще была на плечах сестры. Счетчика в квартире не было никогда, но Зоя научилась отличать радиоактивный мех и кончиками пальцев., Она протянула руку и по покалыванию под ногтями сообразила: эта шубка вчетверо посильнее той, от которой она так недавно избавилась.
— Откуда такая роскошь? — спросила она.
Соня повернулась перед зеркалом, раздувая мех.
— Клиент! Козел какой-то… Импотент, наверно… — весело сказала она. — Ромео недорезанный! — Она повернулась к Зое, и та увидела в глазах сестры слезы. — Знаешь, он сумасшедший. Он довел меня… — Она всхлипнула. — Совсем довел! — Она присела в кресло и с силой завернулась в шубу, плечи ее задрожали под мехом. — Я, наверное, недельки две теперь отдохну. Не смогу работать. — Она уткнулась лицом в сжатые кулаки. — Нужно будет посчитать, сколько денег осталось. Поэкономим немножко, поужмемся.
— Я поработаю! — сказала Зоя. — Если будет заказ. Сегодня вечером я возьму клиента на себя! И не возражай. Я такая же точно баба, как и ты. Подкрашусь, переоденусь и назовусь Клеопатрой. Мне теперь все равно.
Взяв из бара початую бутылку коньяка, Зоя налила себе полстакана и проглотила залпом. Встала перед зеркалом и, выхватив косметичку, стала резкими движениями накрашиваться.
— Да ты чего? — всхлипнула Соня. — Свихнулась совсем, сестричка?
— Я влюбилась! — веселым холодным голосом, не поворачиваясь, парировала Зоя.
— Это не повод!
— Мы уже расстались навсегда. Утрачены последние иллюзии, понимаешь? — Игриво она нарисовала мушку на своем подбородке. — Так что никаких возражений не принимается. Следующий клиент мой!
Все-таки она не выдержала и разрыдалась. Лязгая зубами о хрустальный край бокала, выпила еще коньяка, присела перед сестрой на корточки и, заикаясь, размазывая по лицу слезы и косметику, рассказала обо всем. Соня слушала не перебивая, она тоже плакала. Но когда вдруг зазвонил на столе телефон, Зоя сказала:
— Прости, сестричка. Но эти сопли ничего не меняют. — Она вопросительно посмотрела на Соню. — Мы договорились, следующий клиент мой!
— Может, не стоит?
— Я решила.
Соня кивнула и улыбнулась сквозь слезы, кивнула опять.
— Только давай я договорюсь, — сказала она. — У тебя не получится. — Она скопировала интонацию Зои. — Давай я тебя подстрахую в первый раз, сестричка. Договорились?
Сколько раз Зоя слышала все эти слова. Бесчувственные, сладкие, но обычно после того, как назывался адрес и назначалось время, она уходила, на этот раз она осталась. Соня сама причесала, одела сестру, смыла уродливую помаду и мушку с подбородка, опытной рукой навела макияж. Когда все было готово, Зоя, вдруг припомнив что-то, вскочила.
— Мне нужно сделать одно дело, — быстро проговорила она, отодвигая ящик письменного стола. — Я сейчас, я быстро. Я не хочу, чтобы это оставалось в доме. — Она попробовала даже улыбнуться. — Прежде чем начать новую жизнь, наверное, следует поставить последнюю точку. Я должна переслать ему письмо Татьяны, я обещала, ведь он приехал за этим письмом!
2
Идти далеко не пришлось. Почтовый ящик, в который Зоя опустила конверт с аккуратно написанным адресом газеты, находился на стене противоположного дома. Вернувшись назад, в квартиру, она поняла, что, конечно, нужно было написать не только название газеты и отдел, но и фамилию Дмитриева, но теперь ничего нельзя было изменить. Она была уже совершенно спокойна, предстоящая встреча с клиентом почему-то веселила Зою и пробуждала в ней какие-то странные жестокие ассоциации.
— Только не напиваться, — отнимая у сестры бутылку, сказала Соня. — Если хочешь зарабатывать таким способом на хлеб, тебе придется запомнить некоторые простые правила.
— Какие же правила?
— Ну например, элементарное: «Клиент всегда прав! На работе должна быть чистая голова. Желательно не преступать пункты уголовного кодекса!»
Соня шутила, но, когда время приблизилось к назначенному, Зоя все-таки испугалась. Она вздрогнула, когда рядом с домом остановилась машина.
— Странно, — отодвигая штору, сказала Соня. — Это не к нам. «Скорая помощь» приехала! — Она посмотрела на часы. — Опаздывает клиент. Опаздывает. Но привыкай, это тоже правило!
Длинный звонок в прихожей раздался через пару минут. Зоя поднялась и, покачиваясь на непривычно высоких каблуках, сама пошла открывать дверь
— Марина, — представилась она, пропуская молодого человека в прихожую. — Пожалуйста, проходите!
Она первой вошла в гостиную и опустилась в кресло. Преодолев неожиданную скованность, заставила себя широко улыбнуться и скрестила ноги. Часы на туалетном столике показывали без десяти минут десять.
— Выпьете что-нибудь? — предложила она.
— Водку! Можно?
— «Кремлевская»? — Зоя немного неестественно показывала в улыбке зубы. — Или «Абсолют»?
Шаги Сони в соседней комнате были негромкими, но молодой человек вздрогнул. Резким движением поправил на себе серый пиджак.
— Вы одна? В квартире есть еще кто-то? — спросил он. Зоя подняла голову. На нее глянули настороженные темные глаза.
— Еще одна девушка! — сказала Зоя. — Вас это беспокоит?
— Давайте «Абсолют»!
Клиент остался в гостиной. Зоя прошла к бару, открыла, наклонилась, протянула руку и вдруг почувствовала, что Соня стоит рядом.
— Пусть деньги покажет, — прошептала Соня. — Я чего-то не поняла. Машины не было. Он, наверное, на автобусе приехал. — Она отняла у Зои бутылку и ловко обернула ее полотенцем. — Скажи, пусть деньги покажет!
Нераспечатанная литровая бутылка даже сквозь ткань полотенца обжигала ладони. Зоя внутренне прорепетировала неприятный вопрос.
