Павел Астахов - Продюсер
Агушин присвистнул:
— Вот как? Забавно. Откуда же такие бабки у этого Бессарабки? А, стажер?
— Непонятно. Возможно, это его личные. Может быть, получил от кого-то и не довез.
Собственно, в обязанности парня и не входил столь подробный анализ. Он всего лишь стажировался на должности младшего следователя и сделал на ней очень много.
Агушин заметался по кабинету.
— Так. Отлично. Кто-то убрал еще одного претендента? Не похоже. Труп, согласно заключению, в прекрасном состоянии. Хотя есть передозировка наркотиками. Ну, для такого бугая при его стаже это несмертельно. Деньги опять же в салоне. Если убийство, то вряд ли убийцы оставили бы бабки. Тем более такие огромные. Нет! Что-то не так здесь. Что же его убило?
Агушин остановился над столом и снова уставился в бумаги.
— Может быть, он заснул и улетел через борт? Так бывает. Вот тут гематома на лбу слева, — ткнул он пальцем в соответствующую строчку в заключении. — Либо ударился, либо…
Но Агушин сам понимал, что могло быть и по-другому.
— Ну, хорошо, а если предположить, что его кто-то саданул? Ну, предположим… Так разве такого детину свалишь ударом по лбу? Это его самая крепкая часть. Сам убедился, когда допрашивал. Так, так…
— Значит, скорее всего, свалился сам, — подхватил мысль стажер.
Агушин кивнул:
— Молодец, Васечкин! Правильно мыслишь. А почему бабки при нем?
— Очень просто. Собрал пожитки и хотел удрать.
— Так. Точно, стажер! А помер-то зачем?
— А он и не собирался. Просто от страха дал двойную дозу герыча, а еще добрал косяком. Вот и отключился на крутом повороте.
— Про крутой поворот это ты классно сообразил. Все! Молодец стажер. Иди, быстро пиши рапорт по ситуации.
Стажер широко улыбнулся, выскочил за дверь, а Геннадий Дмитриевич тяжело осел в кресло. Брошенный убийцей миллион американских тугриков мог сказать о многом. Например, о том, что убивал профессионал с жесточайшими инструкциями: денег не брать! А дата смерти… он вгляделся в заключение…
— Так… значит… около четырех дней назад? Бред!
Положа руку на сердце, бредом была вся эта история. Кто убил Гарика, если не Бессараб? Кто напал на Фадеева, если Бессараб к тому времени был уже мертв? И кто тогда убил его самого? Ну а кто следил за Медянской?
Агушин забарабанил пальцами по столу. Столь масштабно организованное преследование всех, кто имеет отношение к дележу наследства Шлица, стоило денег и нешуточных организаторских талантов.
«Ротман или Фрост?»
Это были самые вероятные кандидаты в подозреваемые. Фарфорову такие возможности, как у этих двоих, и не снились.
— Нет, есть, конечно, еще один подозреваемый… — рассмеялся Агушин и взвесил в руке телефон покойного продюсера Иосифа Шлица.
Но такое предположение выглядело забавным даже для него самого.
Нотариус
Наследственное дело по закону завести необходимо в течение шести месяцев после смерти человека. И не то чтобы умирать стали чаще или нотариусов стало меньше, но никто в последние годы не успевает уложиться в срок. Нотариусы работают, не покладая штампов и печатей, а наследства открываются и открываются. Однако не каждый день приходится оформлять дело на несколько миллиардов. Согласно вывеске, перед Павловым и Медянской предстал нотариус О. Б. Мельников. Он был не молодым и не старым. Не лысым, но и не мог похвалиться обилием волос. Он вроде был не мрачным, но и не слишком веселым. В общем, средний, незаметный человек. Наверное, таким и должен быть настоящий нотариус. Артем протянул ему бумаги:
— Здесь все правоустанавливающие документы. По крайней мере, все, что удалось собрать к настоящему моменту.
Нотариус кивнул, принял пакет и стал раскладывать документы по столу, что-то обдумывая. Он поднял хитренькие глаза на вдову, а затем перевел взгляд на адвоката.
— Скажите, госпожа Медянская, ваш адвокат всегда будет присутствовать при нотариальных действиях?
Виктория ответила не раздумывая:
— Да. Я хотела бы.
Формально нотариус должен был задать этот вопрос. Даже несмотря на предъявленную Павловым генеральную доверенность. Вдова ответила верно, хотя Артем специально ее не учил и не инструктировал, что подтверждало чистоту его действий. Нотариус Мельников снова закивал головой:
— Хорошо. Тогда давайте разбираться в ваших активах. — Он разложил документы на три разновеликие стопки. Пододвинул первую: — Здесь все, что касается вашей недвижимости. Квартира на Тверской, дом на Рублевке, земельный участок в Ватутинках, гараж на Беговой, нежилое помещение на Олимпийском. И еще какой-то объект в США. Я, к сожалению, не так хорошо знаю английский. Скорее всего, этот документ надо передать американскому коллеге.
— Верно, Олег Борисович, — подтвердил адвокат. — Все правильно. Мы вам представили все найденные документы. Забирайте то, что вам необходимо. А остальные мы пустим по назначению.
— Хорошо. Так и сделаем. Так вот, вторая папка. Здесь у нас шесть предприятий, где в числе учредителей значится Иосиф Давыдович Шлиц. Но уставы достаточно старые. Надо проверить по регистрации возможных изменений.
Медянская нетерпеливо постучала пальцами по крышке стола. Павлов синхронно стучал по клавишам компьютера; он помечал что-то в своем неразлучном ноутбуке.
— А когда будут результаты? — спросила вдова.
Нотариус поднял глаза к потолку:
— Хм. Дайте мне недели две.
Адвокат оторвал взгляд от монитора.
— Уважаемый Олег Борисович, вы можете запрашивать, ждать и проверять. Пусть все идет своим ходом. Но проверить сведения мы можем прямо сейчас. Спасибо технике, — он слегка похлопал по экрану и что-то отстукал на клавиатуре.
Нотариус и вдова попытались заглянуть в его чудо-ящик, но Артем уже сам разворачивал к ним экран и комментировал:
— Смотрите. Это новая услуга. Причем государственная. Мы ее предложили ввести еще три года назад в качестве меры по борьбе с рейдерами. Каждый, кто печется о своем бизнесе, должен прежде всего контролировать состав учредителей.
— Зачем? — наивно спросила Медянская.
— Чтобы не переоформили ваш бизнес задним числом в свой карман, — ответил вместо Павлова нотариус Мельников.
Артем кивнул:
— Именно. Наконец государство ввело такую услугу. Заметьте, бесплатно! Теперь каждый может узнать состояние регистрационных данных. К примеру. Набираем «Олл старз корпорейшн, лимитед». И что мы видим? А видим мы, что пятнадцать дней назад некто попытался внести изменения в регистрационные данные.
Медянская нахмурилась, а нотариус мгновенно посерьезнел, и Артем продолжил двигать изображение на мониторе и комментировать:
— Как видите, заявка подана и находится на рассмотрении. Предварительно все проверено и одобрено. Завтра в составе учредителей вместо выбывшего И. Д. Шлица появится некая фирма «КОРН Лтд.». Думаю, что она имеет прямое отношение к небезызвестному Корнею Фросту. Плюс к этому появляется еще один совладелец. Ух ты! Это, уважаемая Виктория Станиславовна, ваш друг и «преданный» помощник Митя Фадеев.
Медянская тряхнула головой:
— Не пойму! Значит, Иосиф переоформлял незадолго до гибели документы? Я ничего не знала! — Она машинально потянулась рукой в сумочку — за сигаретами, которых при ней не было.
— Успокойтесь, Виктория, — попросил Павлов, — я не думаю, что Иосиф что-то делал с предприятием. Скорее всего, эти изменения вносятся «задним числом».
— А разве это возможно? — удивилась вдова.
Нотариус хмыкнул и покачал головой:
— Лучше бы вам этого не знать.
Павлов поддержал опытного нотариуса:
— Это верно. Но так случается в последнее время слишком часто. Некоторые собственники даже платят деньги регистраторам, чтобы те просто сообщали о возможных претендентах и поданных заявках. Чтобы, не дай бог, не пропустить момент перерегистрации. То есть момент фактической кражи их собственности. Вот так и живут на пороховой бочке.
Вспомнив, что сигарет в сумочке нет и быть не может, Медянская принялась нервно кусать губы, а Павлов продолжал что-то набирать, а спустя не слишком уж долгое время покачал головой и обратился к нотариусу и Медянской:
— Что ж. Новости не утешительные, но и не смертельные. Извините! Все шесть фирм уже в стадии переоформления на различных людей и предприятия. Кто-то все уже поделил без вас, Виктория Станиславовна. И без вас, Олег Борисович. Этим мерзавцам нотариусы не нужны. Им нужны продажные исполнители в регистратуре. И все!
Медянская занервничала еще сильнее:
— Что же делать, Артем? К кому нам обратиться? Скажите же!
— Не волнуйтесь вы так, Виктория! Вы уже обратились по адресу. Я работаю. Только что я отправил в регистрационную службу заявление о том, чтобы перерегистрацию этих шести компаний приостановили.
