Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

Я завел машину, отъехал от заправки и притормозил у обочины.

— Что вы делаете? — забеспокоился Клейтон.

— Мне нужно сделать пару звонков.

Прежде чем связаться с Уидмор, я еще раз попытался дозвониться до Синтии. Набрал ее сотовый, потом домашний. Ничего.

Странно, но меня это почему-то немного успокоило. Если я не могу узнать, где она, то и Джереми Слоун с мамашей не смогут ее найти. Как выяснилось, исчезнуть вместе с Грейс было самым умным, что Синтия могла сделать в данный момент.

Но мне все равно требовалось узнать, где она. Убедиться, что все в порядке и с Грейс ничего не случилось.

Я хотел было позвонить Ролли, но сообразил, что тот сам мне перезвонит, получив хоть какую-то информацию. И не стоило пользоваться телефоном больше необходимого. Зарядки в батареях осталось всего на один звонок.

Я позвонил детективу Роне Уидмор на мобильный. Она ответила на четвертый звонок, стараясь изо всех сил не казаться сонной.

— Это Терри Арчер, — сказал я.

— Мистер Арчер! — Она явно проснулась. — В чем дело?

— Я расскажу вам кое-что очень быстро. У меня садятся батарейки. Попытайтесь найти мою жену. Человек по имени Джереми Слоун и его мать, Энид Слоун, едут в Коннектикут из района Буффало. Думаю, они собираются убить Синтию. Отец Синтии жив. Я везу его с собой в Милфорд. Если вы найдете мою жену и Грейс, не спускайте с них глаз, пока я не вернусь.

Я ожидал вопросов, но вместо этого услышал:

— Где вы сейчас?

— Еду по шоссе из Янгстауна. Вы ведь знаете Винса Флеминга, верно? Вы говорили, что знаете.

— Да.

— Я оставил его в Янгстауне, к северу от Буффало. Он пытался мне помочь. В него стреляла Энид Слоун.

— Звучит довольно бессмысленно, — заметила Уидмор.

— Не важно. Только отыщите Синтию, о'кей?

— Что насчет этого Джереми Слоуна и его мамаши? На чем они едут?

— На коричневой…

— «Импале», — подсказал Клейтон. — «Шеви-импале».

— На коричневой «шеви-импале», — повторил я. И взглянул на Клейтона: — Номерной знак?

Он отрицательно покачал головой:

— Я не помню.

— Вы возвращаетесь сюда? — спросила Уидмор.

— Да, через несколько часов. Пожалуйста, найдите ее. Я уже попросил об этом своего директора, Ролли Кэрратерза.

— Скажите мне…

— Должен отключиться. — Я закрыл телефон, спрятал его в карман куртки и вывел машину на шоссе.

— Итак, — сказал я, возвращаясь к тому месту в рассказе Клейтона, на котором мы остановились, чтобы заехать на автозаправку. — Были моменты, чувствовали себя счастливым?

Клейтон продолжил свое повествование. Если такие моменты и были, то только в образе Клейтона Биджа. Ему нравилось быть отцом Тодда и Синтии. Насколько он мог судить, они тоже любили его, может быть, даже гордились. И уважали. Им никто не внушал денно и нощно, что он — пустое место. Это не означало, что они всегда его слушались, но какие дети делают то, что им говорят? Иногда ночью, в постели, Патриция упрекала его:

— Ты словно где-то в другом месте. У тебя такое выражение, будто ты не здесь. И выглядишь печальным.

Он обнимал ее и говорил:

— Это единственное место, где бы мне хотелось быть. — И Клейтон не лгал. Он никогда не был более правдивым. Случалось, ему хотелось все ей рассказать, чтобы их жизнь не была ложью. Ему не нравилось, что у него есть та, другая жизнь.

Потому что именно этим и стало его существование с Энид и Джереми. Другой жизнью. Хотя он с ней начинал, жил под собственным именем, показывал свое настоящее удостоверение личности и права, если его останавливали, это была жизнь, в которую он ненавидел возвращаться, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом.

Но некоторым странным образом Клейтон привык к такой ситуации. Привык сочинять истории, жонглировать фактами, умудрялся придумывать фантастические бредни, объясняя, почему уезжает на праздники. Если он оказывался в Янгстауне 25 декабря, то всегда исхитрялся улизнуть, добраться до платного телефона с грудой мелочи и поздравить Патрицию и детей со счастливым Рождеством.

Однажды, в Янгстауне, он нашел укромное местечко в доме и позволил слезам пролиться. Совсем недолго, чтобы утолить печаль и снять напряжение. Но Энид услышала, вошла в комнату и села рядом с ним на кровать.

Он вытер слезы со щек, взял себя в руки.

— Не будь нюней, — сказала Энид, положив руку ему на плечо.

Оглядываясь назад, нельзя утверждать, что жизнь в Милфорде всегда была идиллической. Когда Тодду исполнилось десять лет, он заболел воспалением легких. Но выкарабкался. А Синтия, став подростком, превратилась в трудного ребенка. Иногда болталась где-то со сверстниками. Экспериментировала с вещами, до которых еще не доросла, вроде выпивки и один Бог ведает чего еще.

Наводить порядок приходилось ему. Патриция всегда была более терпеливой и понимающей.

— У нее это пройдет, — говорила она. — Синтия — славная девочка. Тебе просто нужно бывать с ней почаще.

Когда Клейтон приезжал в Милфорд, ему хотелось, чтобы жизнь его была идеальной. Почти так оно и получалось.

Но затем требовалось снова садиться в машину, врать, что ждут дела, и отправляться в Янгстаун.

С самого начала ему не давала покоя одна мысль: как долго это может продолжаться?

Иногда, просыпаясь утром, Клейтон недоумевал, где он находится. Кто он сегодня?

Случалось, он ошибался.

Однажды Энид написала ему список продуктов, которые следовало купить. Он собирался в Льюистон за покупками. Через неделю Патриция устроила стирку, вошла на кухню с этим списком и спросила:

— Что это такое? Я нашла этот листок в кармане твоих штанов. Тут не мой почерк.

Список продуктов, написанный Энид. Сердце Клейтона ушло в пятки. Но мозги бурно работали.

— Я нашел это в тележке позавчера. Наверное, предыдущий покупатель забыл. Мне показалось забавным сравнить наш список с покупками других людей, вот я его и не выбросил.

Патриция взглянула на листок.

— Они, как и ты, любят дробленую пшеницу.

— Ага, — улыбнулся он. — Но я и не подозревал, что эти миллионы коробок производятся только для меня.

По-видимому, однажды он положил вырезку из газеты Янгстауна со снимком баскетбольной команды его сына не в тот ящик. Клейтон вырезал статью, потому что, как бы ни старалась Энид настроить Джереми против отца, он все равно любил мальчика. Видел себя и в Джереми, и в Тодде. Удивительно, каким похожим на Джереми в том же возрасте становился с годами Тодд. Смотреть на Джереми и ненавидеть его равносильно ненависти к Тодду, а он был на это не способен.

Поэтому в один прекрасный день, очень длинный и утомительный, Клейтон Бидж из Милфорда вытащил все из своих карманов и положил вырезку со снимком баскетбольной команды сына из Янгстауна в ящик прикроватного столика. Он хранил вырезку, потому что гордился парнем, хотя Энид всячески старалась испортить отношения между ними.

Он так и не заметил, что это был не тот ящик. Не в том доме, не в том городе, не в том штате.

Он совершил подобную ошибку и в Янгстауне. Долгое время Клейтон не знал точно, в чем именно он ошибся. Еще одна вырезка, список продуктов, составленный Патрицией?

Потом выяснилось, что это был счет за телефон по адресу в Милфорде на имя Патриции. Он привлек внимание Энид. И возбудил подозрения.

Но не в духе Энид было все сразу выложить и попросить объяснений. Сначала она провела свое собственное маленькое расследование. Искала признаки. Собирала улики.

И когда, с ее точки зрения, улик собралось достаточно, решила совершить путешествие в следующий раз, когда ее муж уедет из города. Однажды Энид приехала в Милфорд, штат Коннектикут. Разумеется, до того, как оказалась в инвалидной коляске.

Она договорилась, что за Джереми в течение пары дней присмотрят.

— Решила на этот раз прокатиться с мужем, — пояснила она. — В разных машинах.

— Что и приводит нас, — сказал Клейтон, отпивая очередной глоток из бутылки, чтобы промочить пересохшее горло, — к той самой ночи.

ГЛАВА 45

Первую часть истории я знал от Синтии. Как она нарушила комендантский час. Сказала родителям, что пошла к Пэм. Как Клейтон отправился ее искать, нашел в машине Винса Флеминга и привез домой.

— Она была в ярости, — вспоминал Клейтон. — Пожелала нам сдохнуть. В бешенстве кинулась в свою комнату, и больше мы не слышали от нее ни звука. Она была пьяна. Один Бог ведает, что она пила. Вероятнее всего, сразу же заснула. Ей не следовало болтаться с такими парнями, как Винс Флеминг. Его отец был самым настоящим гангстером.

— Я знаю. — Крепко ухватившись за руль, я вел машину сквозь ночь.

— Короче, как я уже говорил, шуму было много. Тодд порой радовался, когда сестра попадала в беду, сами знаете, какими бывают дети. Но не в этот раз. Все было довольно противно. Перед тем как я вернулся с Синтией, он попросил Патрицию съездить с ним в магазин, купить лист картона или еще что-то. Как обычно, оставил выполнение задания на последний час, и тут выяснилось, что для этого понадобится картон. Было уже поздно, мы понятия не имели, где добыть этот клятый картон, но Патриция вспомнила, что его продают в аптеке, которая работает круглосуточно. Вот она и решила поехать с ним и купить.