Дин Кунц - Полночь
Священник время от времени реагировал на ее рассказ возгласами удивления и обеспокоенности и несколько раз требовал от Крисси подробностей. При всем при этом он ни разу не прервал своей трапезы. Он поглощал еду с таким аппетитом, что это поневоле производило отталкивающее впечатление. Крисси была поражена не только его обжорством, но и формой, в которой это обжорство выражалось. Пару раэ яичный желток попал ему на подбородок, и, когда Крисси набралась храбрости, чтобы указать ему в вежливой форме на его упущение, он пошутил и стер желток салфеткой. Но минутой позже желток снова оказался у него на подбородке. Скатерть возле тарелки пастора была вся усыпана крошками, крошки усеивали также весь перед его рубашки…
Крисси уже начала подозревать, что пастор обречен на Божью кару, так же как обречен на нее всякий, кто предается греху чревоугодия.
Но она вовсе не изменила своего отношения к отцу Кастелли, она, наоборот, прониклась к нему уважением за то, что он ни разу не усомнился в достоверности ее рассказа. Он слушал ее с интересом и крайне внимательно, он выражал свое беспокойство, и в его возгласах иногда даже проскальзывал страх.
– Крисси, я тебе скажу так. О пришельцах сняты, наверное, тысячи фильмов, написаны десятки тысяч книг, и я всегда считал, что эти книги и фильмы – плод человеческого воображения, а значит, Бог вложил эти фантазии в человека. Так что, почему бы и нет? Разве может кто-нибудь утверждать, что эти пришельцы ни в коем случае не могли приземлиться в нашем городе? Я всегда смотрел фильмы про пришельцев, мне они очень нравились, но, признаюсь тебе, я никогда не думал, что могу сам оказаться в ситуации, которую видел в кино. – Отец Кастелли говорил совершенно искренне, он относился к Крисси как к равной.
Пастор еще продолжал поглощать пищу с неослабевающим аппетитом, а Крисси уже отставила тарелку и закончила свой рассказ. На кухне было тепло, она быстро согрелась и обсохла, только ее туфли оставались мокрыми. Крисси почувствовала большое воодушевление, когда нашла наконец понимание и поддержку.
– Так что мы будем делать, святой отец? Наверное, нам надо звонить и вызывать войска, как вы думаете?
– Да, наверное, надо вызывать войска и еще – морскую пехоту, – сказал пастор, помолчав. – В таких делах морская пехота может быть эффективней.
– Вы думаете…
– Что, милая моя?
– Вы думаете, у нас есть какой-нибудь шанс… хоть крошечный шанс спасти моих родителей? Ну, чтобы они стали такими, как прежде?
Пастор положил булочку, которую уже собирался проглотить, и, протянув освободившуюся руку через стол, взял Крисси за руку. Ладонь у пастора была вымазана в масле, но девочка восприняла этот жест одобрения с благодарностью, ей очень нужна была поддержка в эти минуты.
– Конечно же, ты снова обретешь своих родителей. – Отец Кастелли говорил с чувством. – Можешь мне верить – так и будет.
Крисси прикусила губу, чтобы не расплакаться.
– Так и будет, – повторил пастор. Неожиданно его лицо стало меняться, надуваться. Но не так, как надувается воздушный шарик: на лице вздувались лишь отдельные части, под кожей словно ходили желваки, оно все пульсировало.
– Так и будет!
Крисси была в шоке и не могла даже крикнуть от ужаса. Она не могла сдвинуться с места. Страх сковал ее, заморозил так, что она не могла ни моргнуть, ни перевести дыхание.
Она даже слышала, как скрипели, смещаясь, кости, плоть словно расплавлялась, чтобы через минуту принять новую форму. Этот процесс сопровождался отвратительными чавкающими звуками.
Голова пастора совершенно изменила свою форму, частично сместившись назад, в этой голове уже мало что напоминало человека, это была голова моллюска, неизвестного насекомого, в ней было также что-то от шакала, глаза сверкали яростью, налились кровью.
Крик наконец вырвался из груди Крисси:
– Нет! – Сердце билось как сумасшедшее. – Нет-нет, убери руки, отстань, пусти меня!
Рот пастора стал широким, губы растянулись до ушей, во рту виднелись два ряда устрашающих зубов, огромная пасть словно усмехалась.
– Нет, нет! – Крисси попыталась подняться на ноги.
Пастор продолжал удерживать ее за левую руку.
Его голос стал похож на тот, которым переговаривались между собой Такер и ее родители, преследуя Крисси вчера вечером.
– …жажда, жажда… хочу… дай мне… дай… жажда… Пастор, правда, выглядел совсем иначе, нежели ее родители, но пришельцам вовсе и необязательно быть похожими.
Существо, сидящее напротив, раскрыло пасть, и Крисси с ужасом увидела, что с верхних зубов чудовища свешиваются нити тягучей, желтоватого цвета слюны. В глубине рта плясало нечто, отдаленно напоминающее язык, но больше похожее на чертика на пружинке, выскочившего из табакерки. Казалось, внутри одной пасти существует вторая, меньшего размера, но с не менее острыми и устрашающими зубами.
Отец Кастелли начинал напоминать какое-то странно знакомое существо – что-то вроде чудовища из фильма «Пришельцы». Он не был его точной копией, но явно напоминал этот персонаж.
Крисси как будто попала из реальной жизни в фильм ужасов, несомненно, именно такие фильмы любил пастор. Может быть, пастор принял именно ту форму, какую хотел? Может быть, он хотел предстать перед Крисси именно в образе чудовища из космоса, чтобы поддержать версию о нашествии пришельцев на город?
Это было похоже на дурной сон.
Тело пастора также принимало другую форму – это было заметно по одежде. В некоторых местах рубашка обвисла – плоть под ней, видимо, расплавилась и переместилась в другое место, в других местах, наоборот, натянулась, вероятно, там возникли формы, несвойственные человеческому телу. Часть пуговиц отлетела, не выдержав давления. Лопались швы, воротник рубашки оторвался и упал на деформированную грудь существа.
Крисси задыхалась, из ее горла вырывался непрерывный истеричный крик, она безуспешно пыталась освободиться от мертвой хватки чудовища. Ей удалось встать на ноги, отшвырнуть стул в сторону, но вырваться она не могла. Его пальцы словно приклеились к ее руке.
Руки пастора тоже, в свою очередь, начали меняться. Пальцы удлинились, на концах у них появилось нечто вроде когтей.
– …жажда… хочу, хочу… жажда…
Правой рукой Крисси схватила со стола кухонный нож, размахнулась и со всей силой опустила его на руку пастора, в то место, где она еще сохраняла человеческую форму. Крисси надеялась, что нож пригвоздит руку к деревянной поверхности стола, но лезвие пронзило лишь плоть чудовища. Вопль пастора был столь оглушительным и резким, что казалось, в окне задрожали стекла.
Чудовищная рука хищника разжалась. Крисси была свободна. К счастью, ей вовремя удалось отдернуть руку, так как через мгновение его лапа вновь попыталась схватить ее, но лишь скользнула по кончикам пальцев.
Дверь-, ведущая из кухни, была позади пастора. Через нее нельзя было пройти, не повернувшись к нему спиной.
С криком ярости и стоном пастор выдернул нож из раны и отбросил его в сторону. Своей чудовищно изменившейся рукой он сбросил тарелки с остатками еды. Рука продолжала удлиняться, на ней стал появляться чешуйчатый покров, напоминающий панцирь насекомого.
«Пресвятая Мария, Матерь Божья, помолись за меня, Пречистая Матерь, помоги, непорочная, замолви за меня слово, прошу тебя», – молила Крисси.
Пастор схватил стол за край и отшвырнул его в сторону, словно он ничего не весил. Стол разлетелся в куски, ударившись о холодильник.
Теперь ничто не отделяло Крисси от пастора.
От существа, которое когда-то было пастором.
Крисси попробовала сделать пару шагов к двери.
Существо сразу же метнулось в сторону, преграждая ей путь.
Крисси повернула в другом направлении, как бы намереваясь прорваться к окну. Обман удался – когда она снова ринулась к двери, чудовище уже не могло дотянуться до нее своими длинными лапами.
«Вероятно, бегает он быстро, – сообразила Крисси. – Быстрее, чем я». Она слышала за спиной топот его ног.
Только бы добежать до двери, ведущей из дома, только бы вырваться на улицу. Возможно, там она будет в безопасности. Крисси полагала, что это существо не станет преследовать ее на виду у всех. Наверняка еще не все жители города попали под влияние пришельцев, и он не осмелится показаться в таком виде, не осмелится напасть на нее.
Ей бы только добраться до двери и сделать еще пару шагов.
Она пробежала уже две трети пути, она уже ждала, что вот-вот когти разорвут сзади ее рубашку, но в этот момент дверь открылась и на пороге возник второй священник, отец О'Брайен. Он шагнул в дом и застыл в изумлении.
Крисси сразу же поняла, что и этому священнику нельзя доверять.
Живущий в доме, захваченном пришельцами, не мог не заразиться от них. Неважно, как это называть – зараза, влияние, контроль, – в любом случае отец О'Брайен был опасен.
Нельзя было двигаться ни вперед, ни назад. Направо идти также было невозможно, так как там за гостиной наверняка был тупик – во всех смыслах этого слова. Нельзя было терять ни минуты. Крисси повернула к двери, ведущей на лестницу. Она стала быстро подниматься на второй этаж…
