Ю Несбё - Нетопырь
— Что? Ты за ним следишь?
— Юн, — Харри предоставил слово неизменно улыбающемуся китайцу.
— Мобильный телефон! — начал тот. Как будто собирался читать лекцию с кафедры. — Все мобильные телефоны соединяются через станции связи, которые принимают и передают сигналы. Телефонная компания регистрирует, от каких абонентов сигналы поступают на станции. Каждая станция покрывает территорию примерно в милю радиусом. В густонаселенных районах телефон попадает в зону действия сети сразу нескольких станций. Примерно как радио. То есть когда вы разговариваете по телефону, телефонная компания может определить ваше местонахождение с точностью до мили. А если сигнал идет на две станции, то еще точнее: по участку, где зоны перекрываются. Если сигнал ловится тремя станциями, круг сужается еще больше, и так далее. То есть нельзя определить точный адрес, но подсказка есть, — объяснял Юн. — Мы связались с телефонной компанией, и трое операторов сейчас отслеживают только сигнал с телефона Тувумбы. Можно установить открытую линию с ними прямо в этой комнате. Пока сигналы одновременно идут только на две станции. Участок, где зоны перекрываются, — это весь Сити, порт и половина Вуллумулу. Но сигнал перемещается — и это хорошо.
— Ждем, пока нам повезет, — вставил Харри.
— Мы надеемся, что он попадет на участок, перекрываемый тремя или более станциями. Если это произойдет, можно будет взять машину и ехать прямо туда. Надеюсь, мы его схватим.
Но Уодкинс не разделял его уверенности.
— Значит, он разговаривал с кем-то сейчас и еще раз — полчаса назад. И оба раза сигналы принимали сиднейские станции? — сказал он. — Получается, что найдем мы его или нет — зависит от того, будет ли он звонить по этому проклятому телефону. А если не будет?
— Можно самим ему позвонить, — предложил Лебье.
— Точно! — Уодкинс побагровел. — Отличная идея! Будем звонить ему каждые пятнадцать минут и представляться английской королевой или чертовой бабушкой! Чтобы он уж наверняка понял, что не стоит говорить по телефону!
— Нет, — сказал Юн. — Ему не нужно разговаривать по телефону.
— А как…
— Нужно, чтобы телефон был включен, — объяснил Харри. — Тувумба наверняка этого не знает, но пока телефон включен, он автоматически каждые полчаса отсылает короткие сигналы, чтобы показать, что он работает. Эти сигналы регистрируются станциями точно так же, как и разговоры.
— Выходит…
— Выходит, нужно просто установить открытую линию, приготовить кофе, сесть и надеяться.
21
Хороший слух, удар левой и три выстрела
Телефон работал в режиме громкой связи.
— Сигнал перемещается в зону станций 3 и 4, — сообщил металлический голос.
Юн показал это на карте Сиднея с пронумерованными кругами зон действия сети каждой из станций.
— Пирмонт, Глин и окраина Бэлмейна.
— Черт! — выругался Уодкинс. — Слишком большой охват! Который час? Он пробовал звонить домой?
— Сейчас шесть, — ответил Лебье. — За последний час он дважды набирал свой домашний номер.
— Скоро он поймет, что что-то не так. — Маккормак снова встал.
— Но еще не понял, — тихо заметил Харри, который последние два часа просидел молча и не шелохнувшись в дальнем кресле у стены.
— А погода? — спросил Уодкинс.
— Будет ухудшаться, — ответил Лебье. — Ночью обещали бурю.
Минуты шли. Юн отправился за новой порцией кофе.
— Алло? — послышалось из телефона.
— Да? — вскочил Уодкинс.
— Абонент только что говорил по телефону. Его засекли станции 3, 4 и 7.
— Секунду! — Уодкинс посмотрел на карту. — Окраина Пирмонта и бухта Дарлинг, верно?
— Так точно.
— Черт! Еще бы 9 или 10 — и он у нас в руках!
— Если он стоит на месте — то да, — ответил Маккормак. — Куда он звонил?
— В наш центральный офис, — ответил металлический голос. — Спрашивал, что случилось с его домашним телефоном.
— Черт, черт, черт! — Уодкинс налился кровью. — Уходит! Тревога! Полная готовность!
— Заткнись! — В комнате стало тихо. — Прошу прощения за грубость, сэр, — продолжил Харри. — Но думаю, надо не суетиться, а подождать следующего сигнала.
Уодкинс вытаращился на Харри.
— Хоули прав, — рассудил Маккормак. — Присядь, Уодкинс. Телефоны разблокируют только через час. А значит, прежде чем Тувумба поймет, что отключен именно его телефон, у нас будет еще один, максимум два сигнала. Пирмонт и бухта Дарлинг — не такие уж большие районы, но вечером там больше всего народу. Если послать туда кучу машин, начнется хаос, и Тувумбе будет легче скрыться. Подождем.
Без двадцати семь телефон заговорил снова:
— Сигнал принимается станциями 3, 4 и 7.
Уодкинс тихо застонал.
— Спасибо, — сказал Харри и выдернул микрофон. — Там же, где и раньше. Значит, уже долго не перемещается. Где он в таком случае?
Все собрались у карты.
— Может, он на тренировке? — предположил Лебье.
— Это мысль! — одобрил Маккормак. — Так. Где-нибудь здесь есть боксерский зал? Кто-нибудь знает, где он тренируется?
— Сейчас проверю, сэр, — ответил Юн и исчез.
— Еще идеи?
— В районе много разных заведений, которые открыты вечером, — сказал Лебье. — Может, он в китайских садах?
— В такую погоду он вряд ли сунется на улицу, — бросил Маккормак.
Юн вернулся и отрицательно покачал головой:
— Звонил тренеру. Тот сначала не хотел ничего говорить, пришлось сказать, что я из полиции. Зал, где тренируется Тувумба, совсем в другом районе. В Бонди-Джанкшен.
— Отлично! — откликнулся Уодкинс. — Как скоро, по-вашему, тренер позвонит Тувумбе, чтобы узнать, почему им интересуется полиция?
— Паршиво, — сказал Харри. — Я звоню ему сам.
— Хочешь спросить, где он? — усмехнулся Уодкинс.
— Посмотрим, что из этого выйдет. — Харри поднял трубку. — Лебье, проверь, чтобы все записывалось. Тихо!
Все замерли. Лебье взглянул на старый катушечный магнитофон и поднял большой палец. Харри сглотнул. Онемевшей рукой он набрал номер. Тувумба ответил лишь на третий раз.
— Алло?
Голос… Харри затаил дыхание и прижал трубку к уху. В трубке на заднем плане слышался чей-то разговор.
— Кто это? — тихо спросил Тувумба.
На заднем плане — радостный детский вопль и шум. Потом — тихий и спокойный смех Тувумбы:
— Так это ты, Харри? Забавно, я как раз вспомнил о тебе. Кажется, с моим домашним телефоном какие-то проблемы. Надеюсь, ты тут ни при чем, Харри?
Новый звук. Харри попробовал определить его, но так и не смог.
— Ты не отвечаешь, Харри, и я начинаю беспокоиться. Сильно беспокоиться. Не знаю, что тебе надо, может, я должен выключить мобильник? А, Харри? Ты пытаешься меня найти?
Звук…
— Проклятье! — выкрикнул Харри. — Повесил трубку.
Он свалился в кресло.
— Тувумба понял, что это я. Но как?
— Отмотайте пленку, — распорядился Маккормак. — И разыщите Маргеса.
Лебье нажал на кнопку. Юн выбежал из комнаты.
Харри было не по себе. Волосы у него на голове встали дыбом, когда он услышал в трубке голос Тувумбы.
— Так или иначе, это людное место, — начал Уодкинс. — Что за треск? Слышите, ребенок! Парк развлечений?
— Еще разок, — приказал Маккормак.
— Кто это? — повторил Тувумба. Потом — сильный шум и детский визг.
— Что это?.. — начал Уодкинс.
— Очень громкий всплеск, — послышалось от двери.
Все обернулись. Харри увидел огромного, будто надутого насосом и готового в любую секунду лопнуть, человека с маленькой темной головой с черными кудряшками и миниатюрными черными очками.
— Хесус Маргес, лучшие уши отдела, — отрекомендовал Маккормак, — и пока не совсем слепой.
— Разве что самую малость. — Маргес поправил очки. — Что у вас тут?
Лебье снова прокрутил пленку. Маргес слушал, закрыв глаза.
— Помещение. Кирпичные стены. И стекло. Никакой звукоизоляции. Ни штор, ни занавесок. Люди, молодые люди обоих полов, очевидно, семьи с маленькими детьми.
— Как можно все это различить в таком шуме? — скептически спросил Уодкинс.
Маргес вздохнул. Очевидно, с недоверием он сталкивался не впервые.
— Вы знаете, какой потрясающий инструмент — ухо, — ответил он. — Оно различает более миллиона вибраций. Один миллион. А любой звук состоит из десятка различных частот. То есть выбор расширяется до десяти миллионов. Средний разговорник — всего около ста тысяч статей. А выбор — десять миллионов. Остальное — тренировка.
— А что это за звук — постоянно на заднем плане? — спросил Харри.
— Тот, что между 100 и 120 герцами? Сразу и не скажешь. Можно в студии отфильтровать остальные и выделить именно этот, но уйдет время.
