Аманда Стивенс - Реставратор
— Ты…
— Да, я убил его, и все эти годы его призрак меня преследовал. Заставляя продолжать убивать. — Он посмотрел на меня измученным одержимым взглядом. — Ты и представить не можешь, что он заставлял меня делать. Эти бедняжки…
Он продолжил раскачиваться с закрытыми глазами.
— Снова и снова я пытался положить этому конец… забрать свою жизнь, но он всегда находил способ остановить меня. И в один день я понял, что даже если смогу убить себя, он будет ждать меня на той стороне… привязав к себе на веки вечные…
Его дыхание прервал короткий всхлип, и несмотря ни на что мне стало его жалко, так как я поняла, что он говорил правду. Призрак Клейтона довёл его до безумия.
Он шмыгнул носом и вытер глаза.
— Но теперь всё хорошо. Я знаю, как положить этому конец. Последнее препятствие устранено.
— Камилла?..
Он судорожно вздохнул.
— Я не хотел. Если бы у меня только был выбор…
Это он убил Камиллу, не Клейтон. Хочет он в это верить или нет — в его сердце живёт монстр.
— Мне показалось, что в тот день ты что-то сфотографировала, но угрозой была не ты, а Камилла. Она увидела, как я возвращался тем вечером с «Дубовой рощи». Я сказал, что занимался исследованиями для книги, но — горе от ума — она начала задавать вопросы. Если бы она только повременила, это было бы неважно. Она смогла бы обратиться в полицию, сказать, что подозревает меня, и я освободился бы от Клейтона навсегда.
— Как?..
— Разрешив ему преследовать тебя, Амелия.
По спине пробежала ледяная дрожь.
— Но после сегодняшней ночи это уже будет неважно, — грустно повторил он.
И тогда я всё поняла. Как только призрак Клейтона станет преследовать меня, Даниэль покончит с собой. Только так он сможет освободиться от своего духа. Навсегда.
— А теперь спи, — мягко сказал он. — Скоро всё будет кончено.
Глава 41
Я проснулась со вкусом рвоты во рту и запахом гнили в носу. Я лежала на чём-то грубом и холодном. Попыталась приподнять голову, как что-то резануло щёку. К горлу подкатила желчь, и меня вывернуло наизнанку.
Рухнув на пол, я осталась лежать совершенно неподвижно, пока в голове не прояснилось. Постепенно возвращались обрывки воспоминаний. В моём доме был Даниэль Микин. Он признался в убийстве Клейтона Мастерсона. Что Итан сказал про убийцу? Как минимум семь колотых ран. Это было жестокое и хладнокровное убийство.
Он попытался освободиться от своего мучителя только чтобы выяснить, что привязан к его духу. Теперь он намеревался переманить Клейтона на меня.
Медленно поднявшись на ноги, я пошла вперёд, пока не нащупала стену. Она была влажной и скользкой, как в камере под «Дубовой рощей».
Я нагнулась и провела рукой по карману, с удивлением осознав, что сотовый остался у меня. Почему он не забрал его? Сигнал отсуствовал, так что я никак не могла позвать на помощь. По крайней мере, дисплей давал хоть какой-то свет, и, возможно, для этого мне его и оставили. Кажется, Микин хотел, чтобы я вспоминала его добрыми словами. Ему было важно, чтобы я поняла его мотивацию.
Я поняла, но не могла смириться или простить его.
Подняв телефон, я осмотрела свою тюрьму. Старые кирпичные стены. Толстые нити паутины. Кажется, я глубоко-глубоко под землёй, в неоткрытой части туннеля, но в отличие от прошлого раза я не увидела ни входа, ни двери, ни выхода. Сплошной кирпич.
Как такое возможно? Он принёс меня сюда. Должен быть выход.
Если только он не замуровал стены…
Крик застрял в моём горле, но я не поддалась страху. Мне нельзя паниковать. Я не могу потерять самообладание, иначе буду обречена.
Я несколько раз обошла комнату, продираясь сквозь липкую паутину и ощупывая кирпичи, пока пальцы не стёрлись до крови.
Обессилив, я опустилась на пол и закрыла лицо руками. Кто будет искать меня в таком месте? Я сидела и чувствовала холодное присутствие. Что-то дотронулось до моих волос, пробежалось по шее. Потянуло за руку...
Я в страхе подняла голову и посветила телефоном, но ничего не увидела во мраке.
Клейтон? Меня накрыл ужас. Я вжалась в стену и стала вглядываться в темноту широко раскрытыми глазами.
Спустя несколько секунд холод исчез, и я сказала себе, что мне померещилось. Это всё побочные эффекты лекарств, подмешанных в чай. Должно быть, Микин давно за мной следил, раз знал о моей привычке пить чай по возвращении домой. Возможно, он понаделал глазков в квартире.
Я задрожала и обняла себя. Мне было холодно, страшно и очень одиноко. Я подумала о мама́, папа́ и Девлине. Обо всех моих любимых. Увижу ли я их когда-нибудь?
Должно быть, в какой-то момент я задремала, потому что увидела себя бегущей по бесконечному туннелю. Руки тянулись из стен, желая схватить меня. Я бежала через комнаты с подвешенными трупами, а призраки плыли за мной по пятам. Однако где-то вдалеке, всегда прямо за мной, я слышала голос Девлина.
Сюда! Быстрее!
Однако вёл меня не Девлин. Это была Шани.
Она тянула меня за руку, упрашивая поторопиться. Затем, прямо перед нами, я увидела призрак Роберта Фремонта. Он парил за подвешенными трупами и ждал нас. Как только мы подошли к нему, он повернулся и исчез сквозь стену.
Позади раздавались шаги и грохот цепей. Прорываясь сквозь паутину, я закрыла глаза и последовала за Фремонтом через стену. Посмотрела на руку. Шани не было. По какой-то причине она не прошла со мной. Я хотела вернуться за ней, но стена стала твёрдой. Я потеряла её…
Я проснулась и огляделась. Я была одна, но на мгновение их присутствие ощущалось так сильно...
Поднявшись за ноги, я подошла к стене, через которую во сне исчез Фремонт. Подняла сотовый и тщательно исследовала каждый дюйм, находя лишь один плохо скреплённый кирпич.
И затем я увидела его. Выход.
Если муха привели меня и Девлина к первой тайной комнате, то другая показала мне путь из этой.
Я бы ни за что не заметила трещину в стене, если бы не переливчатый отблеск мухи, проскользнувшей через крошечное отверстие в извести. Я провела по трещине пальцем.
Это была своего рода дверь, идеально заложенная кирпичами. Отложив телефон в сторону, я надавила обеими руками, а затем упёрлась плечом. В конце концов, я упала на пол и стала пинать стену со всей силы, пока не выпали кирпичи, освобождая путь в другую комнату.
Меня окатило запахом гниения наряду с чёрной тучей жужжащих мух.
Они облепили руки, лицо, губы. Я смахнула их и, натянув футболку на рот и нос, медленно подошла к дыре со светом. Запах определённо шёл изнутри. Я задержала дыхание и покачнулась на пятках, дрожа от увиденного внутри.
Трупы. Тела, которые Микин не успел похоронить.
Сколько их?
Я потерял им счёт. Старался подойти к выбору рассудительно… выбирал лишь несчастные души, которые нуждались в освобождении.
Не обращая внимания на крошечные ножки в волосах, я просунула сотовый телефон в проём. Снова стены. Снова паутина. Силуэт, который, как я боялась, мог оказаться подвешенным телом.
И запах. Он был повсюду, проникая в каждую щель и отверстие, впитываясь одежду, кожу, проникая в ноздри...
Я сильнее прижала футболку к носу.
Перешагнула через проём и наступила обувью в воду. Запах стал сильнее, и я задумалась о жидкости под ногами.
Не буду об этом думать… не сейчас…
Поскользнувшись, я упала на пол с ужасающим всплеском. Вода попала на лицо, и я закричала. Я подскочила, плюясь и откашливаясь.
Стараясь шагать осторожно, я направилась в темноту.
Гул мух заполнил голову, и я была благодарная, что не могу видеть дальше тусклого свечения сотового телефона.
Я старалась идти прямо, пока не упёрлась в очередную стену. Я шарила и шарила рукой, пока наконец не наткнулась на второй вход. Мокрая и дрожащая, я перелезла через дыру, только чтобы оказаться в очередной комнате.
Когда я уже отчаялась выбраться из этого лабиринта, я перелезла через очередное отверстие в длинный узкий тоннель. Воздух здесь оказался более свежим, зловонный запах пропал. Хотелось надеяться, что я близка к свободе.
Я замерла в болезненной нерешительности. В какую сторону пойти? И тут я услышала тяжёлый топот позади. Я не стала ждать того, кто выйдет из теней. Кто ещё это может быть, кроме Микина?
Повернув, я побежала по туннелю. Мобильный едва освещал дорогу.
Пронесясь через ещё одно отверстие, я оказалась в круглом, похожем на вольер помещении, и поняла, где именно нахожусь. Я посмотрела наверх и увидела светло-лавандовый кусочек сумеречного неба. Я была готова расплакаться от радости.
Я начала взбираться и уже почти была наверху, как услышала шаги, звук пролазившего через отверстие тела и лязг металлической лестницы. Мой преследователь шёл за мной.
Он окликнул меня по имени. Всего одно слово. Амелия. С нежной протяжностью, которую я так любила. Я взглянула в запрокинутое лицо Девлина на долю секунды, прежде чем меня схватили за запястье.
