Карл Хайасен - Дрянь погода
Макс всегда был очень внимателен к названиям фирм. Он считал это частью своей работы – знать, кто и что покупает в Америке.
– Августин дома? – спросил агент.
– Его нет.
– А вы кто?
– Могу я взглянуть на ваше удостоверение?
Агент показал бляху в бумажнике, и Макс пригласил его в дом.
Они сели в гостиной. Макс спросил, что у агента в сумке. Дрель, ответил тот и пояснил:
– Ураган высосал из кухни все шкафчики.
– Дрель «Блэк и Декер»?
– «Макита».
– Первоклассный инструмент, – сказал Макс.
Агент проявил невиданное терпение.
– Вы друг Августина?
– Вроде того. Меня зовут Макс Лэм.
– Правда? Рад видеть вас в добром здравии.
Макс выпучил глаза.
– После похищения, – продолжил агент. – Ведь это вас похищали, верно?
– Да! – Душа Макса воспарила: Бонни так о нем тревожилась, что обратилась в ФБР. Это свидетельство ее верности.
– Ваша жена дала мне послушать пленку с сообщением, которое вы оставили на автоответчике.
– Значит, вы слышали голос того… парня, что меня уволок.
Макс достал из холодильника пиво «Микелоб», но агент попросил бутылку «Спрайта».
– Где ваша жена?
– Не знаю.
Макс взволнованно рассказал всю историю – от похищения на Калуса-драйв до полуночного освобождения в Свайном Городке, а потом – об исчезновении Бонни с Августином и ненормальным одноглазым губернатором. Казалось, агент слушал с неподдельным интересом, но он не делал никаких записей. Может, их специально тренируют запоминать все услышанное?
– Они опасные люди, – серьезно закончил Макс.
– Вашу жену увезли против ее воли?
– Нет, сэр. Вот поэтому они так опасны.
– Говорите, вам надевали ошейник?
– Шоковый, – печально подтвердил Макс. – В таких тренируют охотничьих собак.
– И с Бонни так же поступили? – спросил агент.
– Вряд ли, – ответил Макс. – Она очень доверчивая и впечатлительная. Этим они и воспользовались.
– Какова во всем этом роль Августина?
– Наверное, похититель и ему промыл мозги. – Макс достал еще пива и надорвал пакетик с солеными крендельками.
– Выдвинуть обвинение непросто. Вы говорите одно, они скажут другое.
– Но вы-то мне верите, правда?
– Не важно, чему верю я, мистер Лэм. Представьте себя на месте присяжных. Вы хотите, чтобы они проглотили столь странную историю…
Макс подскочил. Из набитого рта летели непрожеванные крендельки.
– Бофе мой! У меня фена ифчефла!
– Понимаю. Я бы тоже переживал. – Агент сводил с ума своей вежливой покладистостью. – Я не пытаюсь давать советы, но вы должны понимать, с чем столкнетесь.
Макс, клокоча, опустился на место. Агент объяснил, что Бюро редко подключается к подобным делам, если не поступает требование выкупа.
– В вашем случае его не было. И за жену ничего не требуют.
– Так вот: я считаю, что ее жизнь в опасности. И у вашей конторы будут большие неприятности, если с ней что-нибудь случится.
– Поверьте, мистер Лэм, я понимаю ваше огорчение.
Нет, не понимаешь, подумал Макс, иначе не говорил бы со мной как с десятилетним ребенком.
– Вы обращались в полицию? – спросил агент.
Макс рассказал о чернокожем патрульном – знакомце похитителя.
– Он сказал, я вправе выдвинуть обвинение, и обещал отвезти в участок.
Агент покивал:
– Это лучший способ действий, если вы приняли решение.
– Вам непременно нужно кое-что увидеть, – сказал Макс и повел агента в гостевую комнату к полке с черепами. – Скажите честно, разве вы не встревожились бы? Хозяин этими штуковинами жонглирует.
– Августин? Ну да.
– Вам это известно?
– Он не причинит вреда вашей жене, мистер Лэм.
– Ага, мне сразу полегчало!
Агент будто и не заметил сарказма.
– Рано или поздно миссис Лэм даст о себе знать. Я почти не сомневаюсь. Если же нет, позвоните мне. Хотя звоните в любом случае.
Он вручил Максу визитку, на которую тот взглянул с упрямым скептицизмом. Потом Макс пошел на кухню, и агент, двинувшись следом, спросил:
– Меня интересует – Августин дал вам ключ? – Макс обернулся. – От дома, – пояснил агент.
– Нет, сэр. Дверь на веранде была открыта.
– Значит, вы просто вошли. И он не знает, что вы здесь?
– Понимаете… – Макс вдруг сообразил, что нарушил закон, и на какую-то безумную секунду ему показалось, что агент ФБР готов его арестовать. Но тот сказал:
– Превосходный способ, чтобы вам отстрелили башку, – проникнуть в дом без ведома хозяина. Особенно в Майами.
Макс заскрипел зубами, поняв, что ситуация совершенно перевернулась. Все попусту. Полицейский в дружках у похитителя, агент ФБР приятельствует с коллекционером черепов.
– Знаете, чего мне на самом деле хочется? – Макс одним махом допил пиво и грохнул бутылкой о стол. – Я хочу найти жену, посадить ее в самолет, вернуться в Нью-Йорк и забыть об этом сволочном месте и этом вашем урагане.
– Чертовски хороший план, мистер Лэм, – согласился агент.
26
В Исламораде Щелкунчик велел остановиться у винного магазина.
– Не сейчас, – сказала Эди.
– Мне нужно.
– Мы почти приехали.
С заднего сиденья раздался бас:
– Дай мужику выпить.
Эди припарковалась за магазином. Джим Тайл пролетел по шоссе и не увидел черный джип. Через десять минут проскочил Авила, тоже не заметив «чероки».
Эди Марш беспокоило, что Щелкунчика отговорить не удалось. Она по себе знала, какая получается дурь, если смешивать «мидолы» с выпивкой. При двойной дозе Щелкунчик мог впасть в спячку на месяц.
Бонни попросила холодную колу:
– Я вся горю.
– Добро пожаловать во Флориду, – сказала Эди.
Щелкунчик бросил ей на колени три десятидолларовые купюры.
– Возьми красного «Джонни».
– Зря, если ты накачался кодеином.
– Ничего, бывало и хуже. Да и непохоже, что ты дала мне кодеин.
– Колено же прошло? На пузырьке было написано «кодеин».
Щелкунчик перебросил револьвер в левую руку, а правой ухватил Эди за волосы и дернул, словно вырывая пук сорняков. Эди вскрикнула.
– Да хоть «скипидар», мне по барабану, – сказал Щелкунчик. – Пошла за виски!
Эди выскочила из джипа. В дверях магазина она обернулась и показала выставленный средний палец.
– Сука упрямая, – пробормотал Щелкунчик.
– Отважная, – согласился Сцинк.
Бонни казалось, что кожа у нее уже шипит. Вот бы сейчас зарыться в снег…
– Ужасно жарко! Я сейчас разденусь. – И сама не поверила, что произнесла это.
Щелкунчик тоже поразился, но ему в смурном состоянии было совсем не до баб.
– Вы чё там, офонарели? – рявкнул он.
– Я уже задымилась, – пожаловалась Бонни.
Взгляд Щелкунчика скользнул по груди молодой женщины. Эта пара титек может все к черту поломать. Стоит ей выставить буфера – и куда подевается вся его власть? Преимущество будет потеряно, тут и револьвер не поможет.
– Не вздумай оголяться! – приказал Щелкунчик.
– Не беспокойтесь. – Смущенная Бонни нервно обмахивалась. Из багажника вопросительно курлыкнул кокон заплесневелого ковра с Левоном Стихлером внутри. Сцинк понял, что старик прислушивался, боясь что-нибудь пропустить.
Из магазина вернулась Эди. В волосах у нее поблескивали дождевые капли. Бонни она передала банку «Доктора Пеппера».
– Холодной колы не было, – сказала она и бросила Щелкунчику коричневый пакет. – Держи, придурок.
Бандит достал бутылку «Джонни Уокера», открыл одной рукой и, запрокинув голову, присосался к ней, как к фляге с водой.
– Полегче, – предостерегла Эди.
Щелкунчик презрительно чмокнул губами:
– А тебе лысина пошла бы! С этим парнем из нового «Звездного пути»,[70] Джином Льюком, вы бы смотрелись как близнецы.
– Попробуй еще раз тронуть мои волосы. Только попробуй, – сказала Эди.
Щелкунчик медленно поднял револьвер к ее носу и взвел курок:
– Вперед! Отговорите меня кто-нибудь.
Господи, не надо! – подумала Бонни. Она дрожала, хотя с нее лил пот.
Щелкунчик еще раз слюняво глотнул из бутылки. Одноглазый напомнил ему о нехватке боеприпасов:
– Пристрелишь ее – и на всех нас у тебя останется один патрон.
– Есть и другие способы.
Из нутра Сцинка покатилась лавина хохота.
– Сынок, у меня иммунитет на тупые предметы и острые инструменты.
Эди врезала напрямую:
– Нажми курок и распрощайся с деньгами. Сорок семь штук вылетят в окно вместе с моими мозгами.
Щелкунчик захрустел перекошенной челюстью. Сцинк понадеялся, что это знак раздумья. Идиот выбирал между долгосрочной перспективой денежного вознаграждения и близкой радостью от убийства Эди. Решение явно давалось нелегко.
– Считай это тестом на мозговитость, шеф, – сказал Сцинк.
Бонни порывисто открыла холодную банку «Доктора Пеппера» и вылила себе за блузку – шипучий карамельный ручеек побежал от шеи к животу.
– Прекрати! – завопил Щелкунчик. – Кончай с этой хреновиной!
