Джеймс Беккер - Первый апостол

Пуэнте едва заметно улыбнулся.

— То, что нам известно, часто очень далеко от истины. Однако вы совершенно правы. Останки апостола Петра действительно были найдены в Риме. И по крайней мере дважды. В тысяча девятьсот пятидесятом году Ватикан объявил, что его прах обнаружен под алтарем собора Святого Петра и что совершенно точно установлена его принадлежность святому. Патологоанатомы, позднее обследовавшие останки, пришли к выводу, что они представляют собой части скелетов двух разных мужчин, один из которых был намного моложе второго, а еще кости женщины, свиньи, курицы и лошади. Можно было предположить, что после подобного конфуза Ватикан будет в дальнейшем воздерживаться от подобных поспешных заявлений. Ничуть не бывало! Некоторое время спустя примерно в том же самом месте вновь были найдены останки. И с прежней уверенностью Ватикан провозгласил, что наконец-то открыты настоящие мощи апостола. Необходимо добавить, что еще одно его захоронение было обнаружено в Иерусалиме. Суть в том, что нам очень мало известно об апостоле Петре, так как в истории он появляется только на страницах Нового Завета и никакие другие источники того времени о нем не упоминают. Несмотря на это, в Римско-католической церкви он считается первым Папой. Он был сыном человека, звавшегося Иоанном или Ионой, отсюда его библейское имя Симон бен Иона или Симон бар Иона, но он был также известен как Петр, Симон, Симон Петр, Симеон, Кифа и как «рыбак» и «ловец человеков». — Пуэнте окинул взглядом Анджелу и Криса. — Никто не может сказать наверняка, жил ли когда-нибудь на свете человек, именующийся ныне апостолом Петром. Но если он действительно существовал, никому не известно, где похоронено его тело и вообще сохранились ли его останки. — И, взмахнув руками, добавил: — До сегодняшнего дня, я имею в виду.

Глава двадцать седьмая

Вероккио, все еще сидевший в кафе, толкнул своего спутника и указал на Грегорио Мандино и Рогана, вылезавших из машины на северной стороне Каррер де Валенсия.

— Пора бы уже, — заметил Перини.

Он встал, швырнул на стол банкноту в десять евро и прошел к Мандино.

— Ну? — прошипел тот, когда Перини остановился рядом с ним.

— Оба в музее, — ответил Перини. — Прибыли минут сорок пять назад. У Бронсона в руках была черная кожаная сумка.

Все четверо перешли улицу и направились к музею.

— Итак, вы с Анджелой утверждаете, что мы обнаружили место упокоения апостола Петра и что один из скелетов — тот, который был распят, — принадлежит ему. Правильно я понял?

На вопрос Бронсона Пуэнте беспомощно покачал головой.

— Я католик, — сказал он, — и всегда принимал учение церкви. Мне было известно о скандалах, что были связаны с останками, обнаруженными в Риме, но я полагал, что прах апостола — если он вообще сохранился до наших дней — будет найден где-то в Риме. — Он взглянул на диптихи, затем перевел взгляд на Бронсона. — Теперь я совсем в этом не уверен.

— Возможно, вот что имели в виду итальянцы, — размышлял вслух Бронсон. — То, что останков Петра нет в Риме?

— Нет, — решительно возразил Пуэнте. — Ни факт существования, ни место нахождения останков для церкви принципиального значения не имеют. Под тайной они явно имели в виду что-то другое.

— А второе тело? — спросил Бронсон. — Оно что, действительно принадлежит апостолу Павлу?

— Не исключено. Что касается его, точно неизвестно, где он погиб, зато практически точно установлено, что он был казнен по приказу Нерона в шестьдесят четвертом или шестьдесят седьмом году нашей эры.

— Павел был римским гражданином, — добавила Анджела, — поэтому его не могли распять. Для него было избрано отсечение головы, одна из самых распространенных разновидностей казни, что вполне соответствует характеру найденных нами останков.

— С какой стати Нерон вначале платил обоим деньги, а потом казнил?

— В том-то вся и суть, — отозвался Пуэнте. — Возможно, второй диптих или свиток дадут нам ответ на вопрос.

Предельно осторожными, почти нежными движениями он закрыл первый диптих и положил его вместе с остатками linum в картонную коробку, затем взял второй диптих и в точности повторил те же самые действия, которые незадолго до того совершая с первым диптихом, открыв его и сделав несколько фотографий.

— Второй, — сказал он, — сильно отличается от первого. Перед нами конфиденциальное послание с поручениями от самого Нерона Савлу из Тарса, который иногда именуется как «еврей из Киликии». Оно подписано «SQVET», из чего можно заключить, что Павел принял поручения.

Пуэнте сел в кресло и потер лицо руками.

— В это трудно поверить, — пробормотал он.

— Взгляни на свиток, Хосе, — предложила Анджела, — именно он-то и напугал меня по-настоящему.

Пуэнте отодвинул диптих в сторону, взял маленький свиток и осторожно развернул его. Поднес увеличительное стекло к тексту и начал переводить.

Закончив, он взглянул на Анджелу, побледнев, как смерть.

— Каковы были твои выводы? — спросил он.

— Я прочла только первые строки, в них говорилось о какой-то «Гробнице христианства», в которой находятся останки «обращенного» и «рыбака».

Пуэнте кивнул.

— Этот свиток написан римлянином по имени Марк Азиний Марцелл.

— Мы выяснили, что он выступал в качестве агента Нерона в ряде секретных операций, — добавил Бронсон.

— Именно, — подтвердил Пуэнте. — Из того, что я здесь прочел, явствует, что инициатором всего был сам император и что он был вынужден подчиниться…

— Да, так оно и было, — перебил его Бронсон. — Мы выяснили, что Нерон спас его от смертной казни, на которую его осудили по обвинению в подделке завещания.

— Здесь написано, — продолжал Пуэнте неуверенным тоном, — что христианство — выдумка самого Нерона, нужная ему для каких-то его собственных целей, а двое упоминающихся здесь людей, Петр и Павел, помогали ему в ее распространении.

— Осмотри все здание, — приказал Мандино Рогану. — Начни с террасы на крыше и иди вниз. Я останусь на первом этаже, вдруг они где-то здесь. Когда увидишь Бронсона и его бывшую жену, направь к ним Перини и Вероккио, а сам иди за мной.

— Понял.

Роган проследовал на пустынную террасу на крыше и оттуда стал спускаться вниз, тщательно осматривая все этажи.

— Их нигде нет, шеф, — отрапортовал он, вернувшись на первый этаж. — Может быть, они снова сумели как-то незаметно ускользнуть?

— Только не через главный вход, — возразил Перини. — Мы оба внимательно следили за ним. Они не выходили из музея.

— Здесь есть подвал с частной библиотекой, — заметил Мандино, просматривавший путеводитель по музею. — Они, должно быть, где-то там. Пошли.

Время подходило к закрытию, когда Мандино в сопровождении подручных спустился в подвал музея. Они приблизились к входу, навстречу вышел охранник и поднял руку в знак того, что допуск в библиотеку закончен.

— Убери его, Перини, — шепнул Мандино, когда охранник направился к ним, — но тихо, без лишнего шума, потом запри двери. Нам не должен никто мешать.

Перини вынул пистолет и приставил к животу охранника.

— Вероккио, — сказал Мандино, — а ты реши проблему с администратором. Роган, на тебе киоск с сувенирами.

Под давлением «глока» Перини охранник прошел к главному входу, закрыл и запер двери. Вероккио провел администратора к киоску. Одного взгляда на его пистолет было достаточно, чтобы она отбросила любую мысль о сопротивлении. Два запоздавших посетителя стояли у киоска и оживленно болтали с продавщицей. Рогану не составило труда обезвредить их. Перини вынул пластиковый шнур и протянул его Вероккио, который заставил всех пятерых сесть на пол и связал им руки за спиной и лодыжки.

— В кассе почти нет денег, — дрожащим голосом пробормотала продавщица.

— Мы не собираемся вас грабить, — презрительно откликнулся Перини. — Сидите смирно, не зовите на помощь, и мы не причиним вам никакого вреда. Если я услышу крик, то начну стрелять. Если кто-то из вас пострадает, вы сами будете виноваты. Вы меня поняли?

Все энергично закивали.

Хосе Пуэнте всегда гордился своей верой. Он родился в католической семье и был воспитан в католической религии. Каждое воскресенье посещал мессу. Прочитанное им в тот день в двух диптихах перевернуло все представления Хосе о мире. И он не знал, как поступить. При этом прекрасно понимая, что три артефакта — будь они подлинными реликвиями или искусными подделками, — вероятно, относились к числу самых ценных документов из всех, которые ему когда-либо приходилось видеть.

Когда они услышали звук приближающихся шагов, никто не обратил на него особого внимания. Мгновение спустя дверь распахнулась и в библиотеку вошел Мандино в сопровождении трех крепких мужчин с пистолетами в руках.