Грег Лумис - Врата Аида
В следующую секунду русский вскочил, шагнул к ней и с силой хлестнул по лицу. Мария отшатнулась и едва не упала. Джейсон метнулся было ей на помощь, но наткнулся на дуло автомата.
— Идиотка! — рявкнул Еглов. — Думаешь, я поддамся на такой детский трюк? Полиции достанутся только ваши трупы.
Доктор утерла разбитые губы.
— Идиотка или нет, а они уже едут.
Она в упор посмотрела на Питерса.
Что она хочет сказать? На что намекает? Он не знал, но понимал, что это как-то связано с кухней.
И тут до него дошло. Вулканолог, Мария знакома с газами. И не только с этиленом. Похоже…
Джейсон едва заметно кивнул Эдриану.
— Она права, Еглов. Полицейские вот-вот будут здесь.
Озадаченное выражение на лице шотландца сменилось понимающим. Он осторожно поднялся, подошел к камину, возле которого стоял столик с подносом, и, не глядя на Джейсона, приложил палец к виску. Жест означал примерно следующее: Не уверен, что ты имеешь в виду, но понимаю.
В следующую секунду на кухне раздался взрыв и вслед за ним звуки, напоминавшие выстрелы.
— Сюда! — крикнула Мария. — Мы здесь!
Двое автоматчиков словно по команде повернулись в сторону предполагаемого противника.
Отвлеклись они не более чем на секунду, но и этого оказалось вполне достаточно.
Отклонившись назад, Грэм вскинул руки и схватил висевший на стене палаш. Все произошло так быстро, что отразившийся от закаленной стали свет промелькнул над головой горца сверкающей дугой. Ближний к нему русский развернул автомат, но тяжелый и острый как бритва клинок уже отсек плечо от туловища. Рука с оружием глухо стукнулась о пол в бьющей гейзером крови.
Одновременно Джейсон поднырнул под ствол второго «АК-47» и плечом отбросил ствол вверх. Короткая очередь ушла в потолок. Джейсон ухватился одной рукой за дуло, а второй нанес удар противнику в горло.
Намеренно или случайно, русский оступился и отпрянул назад, а Джейсон оказался прямо перед направленным ему в грудь автоматом.
От смерти его отделяли доли секунды.
Но вместо того, чтобы стрелять, русский как-то странно дернул плечами и закатил глаза, словно пытаясь посмотреть себе в затылок. Колени его подогнулись, он начал оседать, а потом рухнул лицом вниз. Из-под ключицы торчала рукоятка ножа. Бледная как смерть Мария, зажав ладонью рот, таращилась на лежащего.
— Боже… Боже мой… я убила человека…
Она отвернулась и шагнула в сторону. Ее вырвало.
Джейсон попытался успокоить ее, но Мария отстранилась от протянутой руки и только повторяла:
— Боже… Боже… я убила человека…
— Что будем делать с ним? — спросил Эдриан, приставив острие палаша к животу Еглова. — Я бы с удовольствием порезал его, как селедку.
— Делайте, что хотите, — ухмыльнулся Еглов. — До русской полиции вам в любом случае далеко.
— Отпускать его смысла нет, — сказал Джейсон.
Еглов бесстрашно посмотрел на него.
— Предлагаю сделку. Моей организации нужны такие люди, как вы.
Питерс покачал головой.
— Конечно. Ложиться спать, зная, что проснешься с ножом в спине, — удовольствие небольшое. Нет, спасибо. Я в такие игры не играю.
Еглов прищурился, отчего глаза его превратились в щелочки.
— Вы — дураки, если думаете, что убьете меня и вам это сойдет с рук. В моем распоряжении целая армия верных последователей.
Самоуверенность этого безумца начала уже раздражать.
— Вот мы и посмотрим, насколько они крепки в вере. — Эдриан указал на залитый кровью пол. — Интересно, как ты объяснишь полиции вот это.
— Ваш капитализм развалится, а мое дело будет жить вечно.
Джейсон понял, что не может больше слушать это все. Красная волна гнева захлестнула его.
За Лорин.
За Пако.
За три тысячи американцев, погибших в то теплое сентябрьское утро.
За всех жертв фанатиков, убивающих невинных ради продвижения своего дела.
Он медленно кивнул.
— Сегодня распоряжаешься здесь не ты. — Он рванул на русском рубашку. — Посмотрим, долго ли змея живет без головы.
Еглов с беспокойством наблюдал за тем, как он рвет рубашку на полосы.
— Так вы меня убьете?
— Да, твои люди продолжат борьбу без тебя.
— Что вы собираетесь делать?
Питерс злобно усмехнулся.
— Что, ситуация выглядит по-другому, когда умирать приходится самому? Это не горло какому-нибудь рыбаку или лесорубу перерезать. Немножко нервничаешь, а?
— Работая на меня, вы могли бы получить хорошие деньги. Отказываться от такой возможности глупо. И еще глупее вызывать на себя гнев моих последователей.
Джейсон не ответил. Порвав на полосы рубашку, он связал русского по рукам и ногам и забросил на плечо.
— Открой-ка мне дверь.
Эдриан открыл.
— Но что?..
— Отправим нашего приятеля на встречу с любезной ему природой.
Он шагнул к двери.
— Ты же не… — начал Грэм.
С русского, едва он догадался об уготованной ему участи, мигом слетела вся спесь.
— Человека нельзя убивать столь жестоко! — взмолился он, мешая русские и английские слова.
— Предпочитаешь, чтобы я перерезал тебе горло? Большего шанса ты своим жертвам не давал. К тому же о тебе позаботятся близкие к природе существа.
Свиньи уже хрюкали, предвкушая угощение.
Когда Питерс вернулся в комнату, во дворе шел уже настоящий пир. Вопли несчастного ослабевали.
Бледная, с осунувшимся лицом, Мария стояла у двери.
— Я видела, что ты сделал.
— Он это заслужил. Кстати, поздравляю. Замечательная идея — смешать воду с сухим льдом.
— Что? — спросил шотландец.
— При смешении двуокиси углерода с водой образуется газ, — объяснил Джейсон. — Если процесс происходит в ограниченном пространстве, газ, не находя выхода, разрывает контейнер. В данном случае бутылку.
— Отлично! — Эдриан похлопал в ладоши. — Этот фокус спас нам жизнь.
Доктор Бергенгетти медленно покачала головой.
— Если бы я знала, что случится дальше, то, может быть, ничего такого и не сделала бы. — Она посмотрела на свои руки. — Я убила…
— Если бы ты не убила его, он убил бы нас всех, — напомнил Джейсон.
— А ты… — Мария ткнула в него пальцем. — Я видела, что ты сделал. Это… это… бесчеловечно.
— Бесчеловечно? А травить газом безоружных рабочих? А планировать убийство президента? А что, по-твоему, они сделали бы с тобой, когда им надоело бы тебя насиловать? Если бы ты не заколола…
— Что бы они ни сделали, я не могу с этим жить. — Мария посмотрела на дверь. — Я должна уйти. Сейчас.
— Послушай, — попытался образумить ее Джейсон, — дай нам несколько дней. Сейчас нельзя…
— Нет! — Она почти кричала. — Никаких «нам»! Из-за тебя я убила человека. Я видела, как ты заживо скормил другого свиньям. Нет, Джейсон, я не могу быть рядом с человеком, способным на такую жестокость.
— Но…
Она неосознанно, сама того не замечая, терла руки, словно отмывая их от крови и повторяя жест леди Макбет.
— Я люблю тебя, но жить с тем, чем ты занимаешься, не могу. Чем раньше я тебя забуду, тем лучше.
Только тогда Питерс понял, что и сам, кажется, полюбил. Мысль эта удивила его. После Лорин он уже не надеялся на такое.
— Послушай, мне вовсе не обязательно этим заниматься. Я могу…
Она покачала головой.
— Нет. Я никогда не забуду того, что ты сделал, пусть даже и по необходимости. Лучше уж найду тихого парня, ученого или преподавателя, выйду замуж и заведу дюжину детей. Я не смогла бы жить с человеком, убивающим за деньги.
— Ученого? Вроде Эно Каллиджини? — с горечью уточнил Джейсон.
— Возможно. Они все примерно одинаковые. И вообще, тебя это не касается. — Она повернулась к Эдриану. — Можете отвезти меня куда-нибудь, где можно сесть на автобус до аэропорта?
Эдриан посмотрел на друга.
— Давай. — Джейсон пожал плечами. — Я удержать ее не могу.
Мария шагнула за Эдрианом к двери, но остановилась, повернулась, быстро пересекла комнату, обняла Джейсона за шею и поцеловала.
— Ты понимаешь? Я не могу жить с тем, что ты делаешь. Даже если уйдешь, будешь винить меня за это.
И она вышла.
Эпилог
Искья-Понте, остров Искья
Годом позже
Питерс стоял на лоджии второго этажа своей виллы. В динамиках гремел вагнеровский «Полет валькирий». Взгляд его то и дело уходил к зданиям на склоне холма примерно в полумиле от виллы. Он щурился, стараясь ухватить точный оттенок солнца, окрасившего серовато-белый камень собора, — золотистый, словно идущий из самих шероховатых стен. Ярко-синее море за ним казалось скорее нарисованным, чем настоящим. Переложить эти цвета на холст — труд, достойный Сизифа, учитывая, что менялись они едва ли не ежеминутно. И все же отклонить этот вызов не смог бы ни один художник. К тому же прежние его творения продавались в городе довольно неплохо.
