Хуан Гомес-Хурадо - Эмблема предателя

Но Алиса была слишком напугана из-за Юлиана, чтобы что-нибудь предпринять. Она подчинилась сухим и коротким приказам Келлера без какого-либо сопротивления и тут же появилась в освещенной зоне, пятясь назад и волоча за собой открытый чемодан, набитый сваленной в кучу одеждой.

Пауль наклонился и стал копаться в своих вещах.

- Смотри, аккуратней, - предупредил Келлер.

Пауль не ответил. Он нашел то, что искал, тот след, на который его навели отцовские слова.

Порой величайшие сокровища скрываются там же, где и величайшее разрушение.

Шкатулку из черного дерева, в которой отец хранил пистолет.

Медленно и держа руки на виду, Пауль открыл ее. Он вцепился пальцами в фетровую внутреннюю обивку изумрудного цвета и рывком дернул. Ткань разорвалась с легким треском, и в углублении, которое занимал пистолет, появился квадратик бумаги. Пауль взял его кончиками пальцев и развернул. Там было несколько чертежей и вписанные чернилами номера.

- Ну что, Келлер? Как вы себя чувствуете, узнав, что карта была в ваших руках все эти годы? - произнес он, поднимая бумагу, засиявшую в свете фар.

Снова воцарилась тишина. Пауль отдал бы всё, чтобы увидеть злость и разочарование, которые наверняка сейчас отразились на лице старого книготорговца.

- Ладно, - хрипло сказал Келлер. - А теперь отдай бумаги Алисе и медленно подойди.

Пауль спокойно положил бумаги в карман брюк.

- Нет.

- Ты что, меня не слышал?

- Я сказал "нет".

- Пауль, делай, что он говорит! - взмолилась Алиса.

- Этот человек убил моего отца.

- И собирается убить нашего сына!

- Тебе придется подчиниться, Пауль, - сказал Манфред.

- Хорошо, - ответил Пауль, снова запуская руку в карман и вытаскивая оттуда бумагу. - В таком случае...

Молниеносным движением он смял бумагу, затолкал ее в рот и принялся энергично жевать.

- Не-е-ет!

Яростный вопль Келлера разнесся по всему лесу. Старик вышел из тени, потащив за собой Юлиана, по-прежнему приставив пистолет к его голове. Но подойдя к Паулю, нацелил оружие ему в грудь.

- Проклятый сукин сын!

"Давай, сделай еще один шажок", - думал Пауль, приготовившись к прыжку.

- Ты не имеешь права!

Келлер остановился, но еще далеко от зоны досягаемости Пауля.

Ближе!

Он начал нажимать на спусковой крючок. Пауль напряг ноги, приготовившись к тому, что если в него попадет пуля, то хотя бы когда он будет уже в прыжке.

- Алмазы мои!

Последние слова превратились в пронзительный и говорящий о многом вопль. Из пистолета вылетела пуля, но рука дернулась вверх. Келлер навалился на Юлиана, как-то странно скрючившись, словно пытаясь дотянуться до чего-то сзади. Когда он повернулся, фары высветили торчащий у него из спины предмет с красной ручкой.

Это был тот самый охотничий нож, что ровно двадцать четыре часа назад выпал из руки Юргена фон Шрёдера.

Юлиан всё это время хранил нож за поясом, дожидаясь удобного случая, когда в него перестанет целиться пистолет, чтобы изо всех сил воткнуть нож. Он сделал это под необычным углом, и удар получился слишком слабым, так что рана лишь разъярила Келлера. Взвыв от боли, книготорговец направил пистолет мальчику в голову.

В это мгновение Пауль завершил свой бросок, и его плечо врезалось Келлеру в живот. Тот упал и попытался развернуться, но Пауль уже сидел на нем верхом, осыпая ударами по лицу без передышки, прижав его руки коленями к земле.

Он ударил его два десятка раз, не замечая боли в собственных руках, которые на следующий день жутко распухли, не замечая содранную с пальцев кожу, не замечая, как его покинул разум и его место заняла животная ярость.

Его волновала только боль, которую он причиняет, и он не мог остановиться, пока не изобьет его до смерти.

- Хватит, Пауль, - остановил его Манфред, положив руку на плечо. - Он мертв.

Пауль обернулся. Юлиан был в объятьях матери, прижавшись к ее груди. Пауль взмолился, чтобы на небесах не узнали о том, что он только что совершил. Он снял китель Юргена, пропитавшийся кровью Келлера, и подошел к Юлиану, чтобы его обнять.

- Ты в порядке?

- Прости, что не послушался вас, когда вы сказали про нож, - заплакал мальчик.

- Ты вел себя, как настоящий герой, Юлиан. Ты спас нас всех.

- Правда?

- Правда. А теперь мы должны поскорее отсюда убраться, - сказал Пауль, направляясь к машине. - Кто-нибудь мог услышать выстрел.

Алиса и Юлиан сели на заднее сиденье, а Пауль устроился на переднем. Молодой инженер завел машину, и они вернулись на дорогу.

- Я хотел бы спросить тебя кое о чем, Пауль, - прошептал Манфред полчаса спустя, когда Алиса и Юлиан, обнявшись, уснули на заднем сиденье.

- Спрашивай.

- На той бумажке, которую ты съел, в самом деле было написано, где спрятан полный сундук алмазов?

- Думаю, что да. Он зарыт в Юго-Западной Африке.

- Ясно, - разочарованно протянул Манфред.

- Ты бы хотел их найти?

- Мы должны уехать из Германии. Поехать на поиски сокровищ было бы неплохим выбором. Жаль, что ты ее съел.

- Действительно, жаль, - вздохнул Пауль, запуская руку в карман и с большим трудом извлекая оттуда карту. - Хотя бумага, которую я съел, в действительности была документом о награждении моего брата медалью. Но я не думаю, что сейчас для него она так уж важна.

Эпилог

Пауль забеспокоился, когда о борт их лодчонки стали биться волны. Переход не должен был оказаться сложным, всего несколько миль по спокойному морю, под покровом ночи.

Но потом всё осложнилось.

В последние годы всё было не слишком-то нормальным. Они без особых препятствий сбежали из Германии через границу с Австрией и добрались да Юго-Западной Африки к началу 1935 года.

Это была эпоха, в которую многое началось. Алиса снова начала улыбаться и вновь стала сильной и упрямой, какой всегда была. Юлиан ужасно боялся темноты, но мало-помалу начал избавляться от этого страха. А Манфред подружился со своим зятем, в особенности когда тот перестал выигрывать в шахматы.

Поиск сокровищ Ханса Райнера оказался сложнее, чем они думали. Пауль на несколько месяцев вернулся на работу на алмазном руднике, теперь вместе с Манфредом, который благодаря своей профессии инженера стал начальником Пауля. Алиса, в свою очередь, быстро превратилась в официального фотографа нескольких общественных мероприятий.

Все вместе они накопили достаточно денег, чтобы приобрести небольшую ферму в долине Оранжевой, ту самую, с которой Ханс и Нагель тридцать два года назад похитили алмазы. За три десятилетия ферма несколько раз переходила из рук в руки, многие говорили, что она проклята. Некоторые пытались предостеречь Пауля, что он просто выбросит деньги на ветер, купив это место.

- Я не суеверен, - заявил Пауль. И у меня есть предчувствие, что моя судьба изменится.

Они действовали осторожно, отправившись на поиски алмазов лишь через несколько месяцев, все вчетвером, однажды ночью в полнолуние, весной 1936 года. Они хорошо изучили прилегающие земли, каждое воскресенье осматривая окрестности, нагрузившись корзинками для пикника.

Карта Ханса оказалась удивительно точной, как и следовало ожидать от человека, который провел полжизни, склонившись над морскими картами. Он изобразил овраг и ручей, а на их пересечении - скалу в виде наконечника стрелы. В тридцати шагах на север за этой скалой они начали копать. Земля была мягкой, и очень скоро они наткнулись на сундук. Манфред тихо ахнул, когда они открыли крышку и увидели в свете фонарей грубые камни. Юлиан начал с ними играть, а Алиса с Паулем станцевали зажигательный фокстрот под музыку прячущихся в овраге сверчков.

Через три месяца они устроили свадьбу в местной церкви. А шесть месяцев спустя Пауль явился в контору по оценке минералов на свой рудник и заявил, что нашел пару камней в ручье на принадлежащей ему земле. Он протянул несколько самых мелких оценщику и глядел на него с колотящимся сердцем, пока тот рассматривал камни на просвет, протирал их фетром, поглаживал свои усы и проделывал все те ненужные ритуалы, которые добавляют полевым экспертам важности.

- Весьма хорошего качества. Думаю, тебе стоит купить сито и начать промывать эти воды, парень. Я куплю всё, что принесешь.

Они продолжали "добывать" алмазы из ручья еще два года. Весной 1939 года Алиса почувствовала, что ситуация в Европе становится всё хуже.

- Южноафриканцы находятся на стороне англичан. Вскоре мы будем персонами нон-грата в колониях.

Пауль понял, что настала пора уезжать. Они продали партию самых крупных алмазов, настолько крупных, что оценщику пришлось обратиться к администратору рудника, чтобы хватило наличных, и однажды ночью покинули ферму, ни с кем не попрощавшись, взяв с собой лишь кое-какие личные вещи и пятерых лошадей.