Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

— Хорошо. Назовите вашу должность на фабрике.

— Начальник второго производственного отдела.

— Что передал вам Губенко?

Павлюк замолчал.

— Ладно, я развяжу вам язык, — пообещал Малыш, полуобернувшись в водительском кресле.

Павлюк понял это, даже не глядя на инспектора Салова: язык ему развяжут.

Маленький продолжил:

— Я назову вам место и некоторые незначительные подробности, которые не могут служить подсказкой или давлением на вас. Я заявляю это официально, — сказал он в камеру. — Итак, гражданин Павлюк: звероферма, лекарства, терминальное состояние, влиятельные клиенты, маршрут фармацевтическая фабрика ФКБ — Москва, Карл Хейфец, Мирза Батыев, Алберт~ Продолжите, пожалуйста.

Павлюк ощутил под собой бездну. Они знают все. Отпираться бесполезно.

— Ли. — сказал он. — Алберт Ли. Я расскажу все, но прошу, чтобы мои слова рассматривались как содействие следствию. Добровольное содействие.

Козина громко прокомментировала:

— Задержанный высказал желание добровольно помочь следствию.

Хлопков кивнул и добавил:

— Суд учтет это. Рассказывайте.

Никита Павлюк начал давать показания на Алберта Ли.

Хлопков не давал ему говорить подолгу, чтобы тот во время рассказа не смог проанализировать ситуацию, в которую попал. Поэтому детектив постоянно перебивал его, задавая вопросы и держа таким образом Павлюка в постоянном напряжении.

— Назовите две любые фамилии пациентов Алберта Ли.

— Судья Сергей Третьяков, заместитель начальника отдела ФСБ Валерий Амелькин.

— Продолжайте рассказывать.

Павлюк продолжал.

— Назовите еще две фамилии.

— Мэр города Борис Аничков, Окружной прокурор Евгений Безруков.

— Алберт Ли принимал их в своем кабинете на улице Партизанской. Где сейчас ведется прием?

— Насколько я знаю, там же. Но очень редко — раз в три недели.

— Мы тоже это знаем. Когда у вас очередная встреча с Губенко?

— Я должен позвонить ему по телефону сегодня вечером, после того, как партия глюкозы будет готова.

— Разъясните последнее слово — «готова».

— Я должен передать пропитанный препарат начальнику смены Геннадию Малахову. Тот — уже непосредственно в цехе — смешивает его с ингредиентами и следит за процессом.

— Чем и где пропитали препарат?

— На звероферме Вениамина Губенко излучением от убитых животных.

— Назовите еще две фамилии.

— Начальник УВД Виктор Березин, начальник таможенной службы Петр Колотов.

— Вы назвали несколько фамилий клиентов Ли. Что они принимают в его кабинете?

— Аспирин, пропитанный тем же излучением, и еще несколько наименований. Но в основном быстрорастворимый аспирин.

— Назовите еще две фамилии.

— Адвокат Федор Харитонов, судья Индустриального Суда Александр Суббота.

— Что было в таблетках аспирина, которые Евгений Корнеев дал своим пациентам — Николаю Агафонову, Александру Шапиро, Никите Баландину и Игорю Брянцеву?

Лицо Павлюка посерело. Возникла нежелательная пауза. Хлопков нарастил темп вопросов:

— Вы не хотите отвечать? Почему? Это ваша вина? Вы допустили ошибку? Отошли от технологических пропорций? Почему? Вы сделали это преднамеренно?

— Нет, нет! Нет, инспектор. Я в точности выполнял указания Ли.

— Это был спецзаказ? Какое количество именно такого аспирина получил Ли?

— Немного. Это был действительно спецзаказ.

— Сколько именно, назовите количество.

— Девятьсот штук таблеток.

— Вы сказали девятьсот. Евгений Корнеев использовал только небольшую часть. Где остальные?

— Я не знаю.

— Назовите еще две фамилии.

— Прокурор Петровский~ Все. Вообще-то их было гораздо больше, но Белуха приказал Ли отсеять большинство из них. Он сам выбирал, и Ли снижал им дозы, а под конец давал обычный аспирин.

— Я знаю.

У Хлопкова запершило в горле, он закашлялся. Малыш тут же перехватил инициативу.

— Убийство журналиста Павла Мельника было замято. Кто приложил к этому руку? Предупреждаю: вы не должны делать выводов, а говорить только то, что вы знаете. Итак, кто это?

— Начальник УВД Березин и Валерий Амелькин.

— Они сделали это под давлением? Их шантажировали? Кто — назовите этого человека или группу лиц.

— Андрей Белуха через Алберта Ли. Препарат, который в течении нескольких месяцев принимали Березин и те люди, которых я перечислил, дает привыкание. Они не смогли избавиться от тяги к препарату, который, в частности, является эффективным средством для лечения импотенции и повышения половой активности, повышает жизненный тонус. Мне кажется, Березин был в курсе, что журналиста хотят убить.

— Повторяю, вы не должны делать выводов. Кто убил журналиста Павла Мельника и за что?

— Люди Белухи. Я точно не знаю, но это мог быть Карл Хейфец. Журналист вышел на Алберта Ли и смог каким-то образом проникнуть на звероферму, где ведутся работы по извлечению энергии от убитых животных.

— Вы очень много знаете. Вы занимаете довольно ведущее место в преступном синдикате. Вы один из руководителей? — продолжал давление Авдеев.

— Нет. Конечно, нет. Я занимаю самое последнее место.

— Тогда откуда такая информированность? Повторяю вопрос: вы один из руководителей?

— Нет. Они специально вводят меня в курс всех дел, чтобы я был зависим от них. Это своего рода давление. Этот метод разработал Андрей Белуха. Он постоянно держал меня в страхе. Он говорил, что мы повязаны одной веревкой, и если что~ Но он не пользовался уважением у них~ У нас. Его на днях убили. Об этом мне сказал Губенко.

— Мы знаем. — И попробовал угадать. — Его убил Карл Хейфец.

Павлюк кивнул головой.

— Да. Он занял место Белухи.

— Кто был первым клиентом Ли? Отвечайте правдиво, мы знаем все.

— Валерий Амелькин. Он был знаком с Белухой еще по работе в Москве. Именно Белуха предложил создание своеобразной «крыши», которая сама будет зависеть от своих подопечных.

Хлопков чуть сбавил обороты, дав вздохнуть Павлюку.

— Как я уже говорил, директор ФСБ держит это дело под личным контролем. Дело чрезвычайно серьезное и держится в секрете. Полетят головы некоторых работников нашего аппарата. Также вы должны понять, что судебное разбирательство будет проходить при закрытых дверях. Никакой огласки и никаких журналистов. Если вы сумеете доказать, что занимали в преступном синдикате не ведущую роль и окажете следствию максимальную помощь, то к вам могут быть применены меры~

Павлюк вытянул шею и, затаив дыхание, ловил каждый звук.

— Я не так выразился, — поправился Хлопков. — Мы сможем подвести вас под Программу защиты государственных свидетелей. Понимаете, о чем я говорю? На днях был принят закон о защите свидетелей. Вы не слышали?

— Нет.

— Очень жаль. Две трети Государственной Думы проголосовали «за». Директор ФСБ разрешил нам на месте определиться и доложить ему. Итак, максимум помощи, и вы, выступив на закрытом слушании, получаете документы на другое имя. Вас благоустроят в каком-нибудь тихом местечке, может быть, вы сможете работать по прежней специальности.

«Господи, вот это лапша!» Малыш прятал улыбку, восторженными глазами глядя на Хлопкова.

— Вы по образованию медик? — спросил он.

— Да, — ответил Павлюк. — Мы учились вместе с Губенко на одном факультете.

— Вы согласны на наши условия? — Хлопков выглядел сурово: «Поверит он в этот бред или нет?»

— Да, инспектор. Что я должен сделать?

— Во-первых, успокоиться. Во-вторых, передать~ как вы назвали начальника смены?

— Геннадий Малахов.

— Вы передадите Малахову компонент, и пусть он включает процесс. Завтра утром вы отпустите Губенко обычную глюкозу. А пропитанную глюкозу оставите на складе. Что делать с ней дальше, я скажу вам завтра. Сколько вы платите Малахову?

— Мелочь. Он вообще не в курсе дел. Я говорю ему, что компонент — а он, в общем-то, дорогой — левый, и плачу ему половину от его настоящей стоимости. Он доволен и не задает вопросов. Но я в такие дни, конечно же, лично контролирую весь процесс.

— Хорошо. Откройте «дипломат» и достаньте сверток.

Павлюк выполнил приказ.

— Скажите в камеру еще раз — кто, когда и что в этой емкости.

Павлюк снова удовлетворил просьбу детектива.

Тот задал следующий вопрос:

— Что вы можете сказать о глюкозе, пропитанной излучением: она действует как наркотик? Дает привыкание?

— Да. После приема наступает довольно тяжелая абстиненция. Вот уже несколько месяцев он продается в Москве и Петербурге именно как наркотик. Хотя на организм он влияет иначе. Появляется потребность в действии, усиливаются те эмоции, которые преобладали непосредственно перед его приемом. Иногда появляется тяга реализовать какие-то несбывшиеся планы и так далее. Идет массированная атака на психику, открыт, так сказать, вход в беспредельные психические просторы.