Влад Поляков - Летопись, написанная кровью. Грани реальности
Тут Седрик осекся, внимательно посмотрел на меня, оценил выражение глаз и ухмыльнулся, на сей раз без ехидства, добродушно.
- Поймал старого гаар-гула, на простачка сыграл. Вот ведь ищейка полицейская.
- И вовсе даже не ищейка, это несколько не моя стезя. Я ликвидатор. аналитик, но насчет выискивания это тебе больше к Висельнику, он у нас по данной части. Хотя... Время.
Время чего? Начала операции. Ровно девять часов и тридцать минут - естественно, вечера - полчаса до момента, когда ревущая от безумия и ненависти Стая Саббата рванет в авангарде на штурм Школы. Ну а мы тут... малость покуролесим.
Бордель. Одно только название, а так просто развалюха обыкновенная. Вроде как два этажа у этого деревянного строения, но на втором этаже ангел знает что творится. И снаружи видно - гнилье, ветхость полная, о любом ремонте тут даже и мечтать не собираются. Дескать, шлюхи работают, деньги приносят, а на остальное им чихать с высокой колокольни. Разве что у так называемого парадного входа хоть какая-то иллюзия порядка присутствует. Аж целый привратник стоит, фингалом под левым глазом отсвечивает, качаясь, аки камыш на ветру. И сдается мне, что неустойчивость корнями упирается в зеленого змия.
Охрана? Наверняка что-то наподобие имеется, Мусорщики же не полные идиоты. Должен на входе один из них сидеть, без этого никак. Даже простой Мусорщик способен без особых проблем, не переходя в звериную ипостась, раскидать с десяток местных буянов.
Подходим ближе, еще ближе... эх, больно уж любопытствующие взгляды мы к себе притягиваем. Мой промах, чего уж тут скрывать! Приличная одежда, перстни на пальцах, клинки под плащами, которые мы как-то и не стремились маскировать - все это в местном квартале бросается в глаза своей чужеродностью. Здесь в ходу или лохмотья, или же разномастная, явно снятая с чужого плеча одежка, ну и уж точно длинные клинки не используют. Максимум мясницкий тесак. И порода, аристократичность... Переход в вампирическое состояние еще больше подчеркивает наше отличие от окружающего плебса и вот с этим уже очень сложно что-либо сделать. Можно, но сложно.
Да, мы тут чужаки, а к чужакам отношение может быть двойственным: страх или готовность разорвать на куски. Но последнее лишь в случае уверенности в безопасности, что их будет больше и чужаки не огрызнутся сталью и горячим свинцом. Нас же было видно - смерть идет рядом, только и ожидая очередной поживы. Чутье у местных на эти нюансы звериное... почти.
- Не...
Загадка, что именно хотел высказать этим этот, с позволения сказать, страж дверей, но оратор из него был заведомо никудышный. Так думал я, аналогичное мнение оказалось и у гаар-гула, который легко, но душевно отвесил бедолаге оплеуху. Если окажется везучим, то очухается через часок другой. Нет? ну, тогда позже или вообще не будет больше небо коптить. Гаар-гулы существа вроде африканского носорога - с их массой и вспыльчивым характером чаще всего оставляют на своем пути массу трупов, не особенно разбирая степень необходимости столь широкого их производства. Боевая операция - эти два слова переводят Седрика в состояние тяжелого и надежного механизма, сеющего смерть и страх.
Чую где-то рядом ауру существа, отличную от простой человеческой. Мистическое начало присутствует, но развито слабо, как бы пунктиром. И тает, исчезает... Что за напасть?
Бросок вперед, вслед за Седриком, уже врывающимся внутрь борделя. Обычное местечко, пестрый ковер весьма потоптанного вида, оклеенные какой-то разноцветной мишурой стены, пара продавленных диванчиков... Девица крайне потасканного вида. Не то, все пустое. Вот! Трое молодцев, отнюдь не добрых, единственное предназначения которых состоит в вышибании из заведения наглых, неплатежеспособных и особо буянистых гостей. Инвентаризация оружия, ну так. на всякий случай. Имеет дубинку, наверняка залитую свинцом, ножище вида "смерть кустарнику" и цепь с грузом на конце. Цепь, такое впечатление, снята с могучей шеи какого-то безвременно отбросившего ноги бобика.
Лица у всей троицы крайне неодухотворенные, но очень упертые, словно готовы встать на защиту родного борделя до последней капли крови. Ну, это мы всегда и сколько угодно! Метательный нож со свистом рассекает воздух, вонзаясь прямо в сердце любителю с ножичком побаловаться. И...
Говорил ли я, что при необходимости могучая тушка Седрика может перемещаться быстро, плавно и практически неслышно? Если и нет, то скажу сейчас. Он это умеет, хотя и не любит. Больно уж ему сие утомительно выходит. Зато если надо, то такие чудеса показывает, я аж диву даюсь.
И не только ему, но и выбранной цели. Треск, сдавленный вопль и в руках у этой полукаменной глыбы оказывается с корнем выдранная голова той самой потасканной шлюхи. Сразу же исчезает ощущение близости того самого ощущения близости мистического оттенка чьей-то ауры, есть лишь ветерок смерти. Он есть всегда, где проходят дороги Красного Рода или Лунного руга. Все мы оставляем за собой мертвецов, в том числе и тех, отмеченных мистическими знаниями. Смерть простого человека менее ощущаешь, она почти не сопровождается выбросом энергии.
Гаар-гул закидывает первый трофей в заплечный мешок, а я тем временем стараюсь побыстрее добить двух оставшихся бордельных охранников. То, что надо именно добить - очевидно. Легкое, но достаточное для них ментальное воздействие, а ломать его... не в стиле Стай Саббата. они просто убьют, быстро и кроваво. Шорох извлекаемого из ножен клинка, отточенная катана хочет крови, много крови.
Чувствую оружие, оно не обманет. Не сумеешь, тогда на всю жизнь останешься подмастерьем, не способным уловить песню стали и крови, которую поет каждый клинок в руке воина. Услышал? Так не теряй ее никогда, песня сама поведет тебя сквозь лабиринт мозаики боя, показывая возможные варианты, давая множество выбора. Неважно, мастер стоит перед тобой или же бездарь с дубиной, песне боя все равно. Ее дело всего лишь дать слышащему веер схватки, выковать незримое лезвие, по которому так хорошо бежать над бездонной пропастью. Любой бой должен быть искусством, пусть его оценят. Хотя бы тот, кто падет жертвой жаждущего крови и смерти клинка и его хозяина.
Что рубит катана? Все и всех. Как? С изяществом. Вот и сейчас, разрубив наискось человека с цепью, клинок изменил направление и впился в живот оставшегося. Замер там на долю секунды, после чего рванулся вправо-вверх. Кровь на клинке, трупы, падающие на пол, четкое понимание необходимости двигаться дальше. Это не бой, просто казнь марионеток. Даже не казнь, выведение из строя корявеньких инструментов. Хвалиться нечем, на врага тут никто не тянет.
- Где?
- На втором вряд ли кто есть. Все на первом. Работаем парно, - скороговоркой выпаливает Седрик. - Сильноват контроль. Странно...
- Совместный?
- Одиночный. Но для Мусорщиков странно.
Разговор на бегу. Хорошо, что Сородичам дышать практически и не требуется, достаточно порами кожи брать самую малость кислорода из воздуха. Иначе... сбивать дыхание невелика радость.
Сильный контроль значит был на этой троицей. И уж точно не от той шлюхи, оказавшейся ликаном из прайда Мусорщиков. Гаар-гул настолько быстро ее вычислил, сорвал башку голыми руками и упрятал трофей в мешок, что я аж диву даюсь. Хотя зря. Многовековой опыт, он ведь не просто так. Там, где подобные мне неофиты подозревают неладное, он четко знает и быстро действует. Не грех у такого поучиться. И, что самое главное, никогда соклановцам не откажет, нужно только уметь подобрать рассыпанные по столу жизни знания.
Седрик неся по коридору подобно ожившей каменной статуе, отшвыривая случайно попадающихся людей, как кегли. Мне же оставалось прикрывать спину, да усыплять детей рода человеческого, попадающихся на дороге. Они только помеха, способная поднять шум, а от помех избавляются, так или иначе. Но кровавая баня тут никому не нужна, этим никто из Сородичей мараться не станет. Мы ж не ликаны. Остальные дела... нынче стезя самого гаар-гула. Он более четко ощущает присутствие Мусорщиков.
Приоткрывшаяся дверь, чей-то пристальный взгляд... Мягкий ментальный импульс, предназначенный только для усыпления. Кто бы ты ни был, спи-усни, гадость моя, пусть тебе приснится хороший сон, только не мешай нормальным вампирам делом заниматься.
- Вправо!
И одновременно с этим возгласом жесты, показывающие совершено иной расклад. Напротив, поворачивать влево, аккурат через две двери.
Выплеск энергии и под ударом телекинеза источенная жуками-короедами деревянная дверь слетает с проржавевших петель. Та-ак... Два ликана в промежуточной форме, едва успевшие малость отвлечься от увлекательнейшего для них дела - затрахивания до полусмерти грудастенькой толстушки. Та, болезная, мало того что под зеленым змием, так еще и одурманенная ментальным воздействием. Кровавые разводы на теле, следы зубов, пока еще не калечащие. Почему "пока" Так известно, что дальше будет. Извините, было бы... Сожрали б девку, как пить дать сожрали бы.
