Петр Разуваев - Синдром гладиатора
— Сколько до берега? — спросил я, не оборачиваясь. Капитан сопел как паровоз, его приближение легко было заметить, даже несмотря на шум волн, бьющихся о корпус яхты.
— Километров пятьдесят, может быть, чуть меньше… — потерянно ответил он.
Чуть меньше, чуть больше. Что я — рыба, что ли? Да и… Вокруг большого парусника Стеннарда бойко увивались «валианты», большие надувные лодки, в которых сидели люди в черных блестящих гидрокостюмах. Плавал я едва ли хуже рыбы, но без акваланга, снаряжения, против боевых пловцов? Без вариантов…
— Где у вас телефон? — поинтересовался я.
— В рубке, — быстро ответил капитан. В его глазах появилась надежда. — Что вы собираетесь делать? — спросил он, сам не веря в возможность такой удачи.
— Обедать, — мрачно буркнул я. Аппетит у меня в этот момент отсутствовал совершенно.
* * *Сама ситуация не нравилась мне категорически, я вообще не любил, когда меня принуждали к чему-либо, а уж в такой форме… К сожалению, хитрый Стеннард сделал все возможное и невозможное, и мне оставалось только тихо и самозабвенно ругаться. Что вовсе не способствовало хорошему настроению. Без всякого энтузиазма отправив ответный факс со своим согласием, я вернулся в каюту, дабы наконец умыться и привести себя в предобеденное состояние. То есть — напялить джинсы и футболку. Другой одежды у меня просто не было. Вид получился скорее затрапезный, чем торжественный, но мне на это было в высочайшей степени наплевать. В конце концов я особенно и не настаивал на этом визите. Как любят говорить в России — «не на блины, чай, приглашают».
Большой «валиант» был уже на полпути к нашей яхте, когда я вышел на палубу. Капитан шарахнулся от меня, как от чумного, несколько матросов, присутствовавших на борту, тоже постарались скрыться от греха подальше. Так что встречать «дорогих друзей» мне пришлось в гордом одиночестве. Опустив за борт складной трапик, больше похожий на обыкновенную лестницу, я облокотился на гладкий и широкий деревянный поручень и закурил, внимательно изучая приближающуюся надувную лодку. Пятьдесят километров, говорите… Мотор мощный, запас хода у этого поплавка тоже вполне подходящий, а весь экипаж в составе четырех человек выглядел не так уж грозно. Обедать, значит, будем? Ну-ну…
Однако вскоре стало понятно, что я сильно недооценил коварство и способности «принимающей стороны». Во-первых, водолазного снаряжения в лодке не оказалось, а все ее жители были настроены весьма решительно и стволов с меня не спускали. А «во-вторых» выяснилось после того, как они причалили к трапу, и их «полномочный представитель» ловко и энергично поднялся по скользкой от морской воды лесенке. На вид ему было не больше тридцати, мой ровесник. Крепкий, шустрый, веселый. Ишь, как зубы скалит… И глаза — добрые-добрые. Это не он, случайно, тот самый «гениальный повар»?
— Добрый день, сэр! — радостно сказал он, едва очутившись на палубе. — Отличная погода, не правда ли?
— Угу, — вежливо ответил я, озирая пришельца со всех сторон. Оружия при нем, похоже, не имелось. А почему?
— Мистер Стеннард просил вам кое-что передать, — продолжил парень, явно наслаждаясь моей реакцией. — Он очень высоко оценивает ваши способности, поэтому просил предостеречь вас от возможных ошибок. Дело в том, что в нашей лодке горючего осталось ровно на полкилометра. Точнее, его вообще уже не осталось. А во втором «валианте» ожидают команды пятеро очень профессиональных пловцов. Так что вам лучше последовать совету мистера Стеннарда и не делать глупостей. А мы вас аккуратно доставим на борт «Звезды». О'кей?
Я мрачно кивнул и расслабился. Прокатиться до берега в одиночестве, следовательно, не получится. Удивительно хитрый ублюдок этот Стеннард.
— Что у вас на обед? — поинтересовался я. Улыбчивый визитер в это время сноровисто обшаривал меня в поисках оружия. Ищи, ищи, дурачок. Все равно ничего нет. К сожалению.
— Простите? — не расслышал тот.
— Нет. Ничего. Все в порядке. Мы уже можем ехать?
Он замялся, и посмотрел на меня почти просительно.
— Извините, сэр… Но я хотел бы получить от вас гарантии… Примерного поведения. В противном случае я буду вынужден… — И он достал из кармана спасательного жилета пару наручников. Я даже не колебался. Садиться за стол без единого козыря? Нет уж, увольте. Лучше пообедать.
— Я даю вам честное слово. Этого достаточно? — Он вновь улыбнулся и кивнул аккуратно подстриженной головой.
— Разумеется. Честное слово плюс три автомата — это отличная гарантия, сэр.
Я посмотрел на него, как на сумасшедшего.
Действие моего «честного слова» естественным образом закончилось, едва я оказался на борту «Звезды», оккупированной Стеннардом. Стоило нам взобраться по уже знакомому трапику-лестнице на палубу, как ко мне мгновенно подступило двое здоровенных «боев» с наручниками наготове. Впрочем, они тоже улыбались. Еще человек пять «весельчаков», с автоматами в руках, стояло чуть поодаль. Вздохнув, я молча дал надеть на себя наручники. И «наножники», стальные браслеты, скрепленные коротенькой мощной цепью. Насколько я знал, эта металлическая «упряжь» являлась в своем роде достижением, национальной гордостью американцев. Из всех цивилизованных стран кандалы нынче использовались только в Америке. У «янки» всегда была своя, особенная гордость. В сопровождении двух автоматчиков я двинулся в указанном мне направлении, намеренно громко звеня цепью и спотыкаясь через каждый шаг.
Парусник Стеннарда оказался значительно крупнее «Джульетты». И людей на нем болталось не в пример больше. По дороге нам повстречалось Девять человек, плюс еще как минимум столько же в этот момент оставалось на палубе. Все — мужчины старше тридцати, с хорошей выправкой и очень серьезной наружностью. И все вооружены. При виде меня никто из них за пистолет не хватался, но стоило мне неловко развернуться и… Думаю, мало бы мне не показалось. Я очень внимательно следил за своими движениями и смотрел на окружающих взглядом кротким и доверчивым, мило улыбаясь всем встречным и поперечным.
Как бы ни велика была эта посудина, но ходить по ней бесконечно все же невозможно. Двое молчаливых крепышей ввели меня в каюту, по размерам и обстановке более напоминающую очень приличную гостиную. Обитые спокойного цвета шелком стены, мебель из английского клена, стилизованная под XIX век, ненавязчивая позолота, резьба. Словом, очень и очень добротное помещение. У большого окна стоял внушительных габаритов стол, накрытый на двоих. Узнать в сидевшем за ним человеке Дейва Стеннарда не составило для меня никакого труда.
— Чертовски рад вас видеть, Дюпре! — радостно воскликнул он, поднимаясь из-за стола. — Я знал, что вы не откажетесь пообедать со мной.
С момента нашей последней встречи он ничуть не изменился. Все та же блистающая улыбка на сорок восемь белоснежных зубов, прекрасная прическа, загорелое лицо. Ничто не говорило о том, что мои безобразия доставили ему хоть чуточку хлопот. Я отнюдь не рассчитывал застать его при смерти, но враг мой имел настолько цветущий вид, что я даже расстроился. Нет в жизни счастья, и радости от этого свидания я совершенно не испытывал. А потому ограничился сухим кивком в ответ. Стеннард, надо отдать ему должное, ничуть не огорчился.
— По-моему, вы не рады нашей встрече. А зря, — заметил он, возвращаясь за стол и жестом предлагая мне последовать его примеру.
В ответ я молча вытянул скованные руки и демонстративно звякнул цепью. Американец, в свою очередь, гениально разыграл удивление.
— Как? Вы в… Ну ничего, это легко исправить. Реджи? — Он вопросительно взглянул на одного из моих конвоиров. — Снимите наручники с месье Дюпре. Он умный человек и прекрасно знает о возможных последствиях, которые может повлечь за собой его… Небрежность. Не правда ли, месье Дюпре?
Я снова кивнул. Оставались еще кандалы на ногах и два автоматчика за спиной. Этого было вполне достаточно, чтобы отбить у меня охоту делать глупости. Еще неизвестно, что у этого хитреца приготовлено «про запас».
— Вы весьма настойчивы в своем гостеприимстве, — заметил я, со звоном занимая отведенное мне место.
Стеннард дружелюбно улыбнулся:
— Я боялся, что все остальные способы вызовут у вас… Неадекватную реакцию, назовем это так. Вы, насколько мне известно, тепло относитесь к морской кухне?
— Смотря что вы имеете в виду, — осторожно ответил я.
— Мне как раз доставили свежих устриц из Сен-Ваастля-Уг, я успел попробовать, пока ожидал вас. По-моему, они восхитительны. Прошу. — Он вновь сделал широкий жест.
Феерическая сволочь, даже это он обо мне знает… Подавив тяжелый вздох, я взял с большого блюда, выложенного крупной солью, несколько уже вскрытых раковин. Стеннард с улыбкой наблюдал за мной.
— О'кей, месье Дюпре. Я тоже знаю этот анекдот. «Если изнасилование неизбежно — попытайся расслабиться, и получить удовольствие». Это любимая шутка одной моей знакомой. — Он пригубил светлое вино из тонкого бокала, и указал на бутылку, стоявшую передо мной: — Рекомендую. «Puligny Montrachet», 1985 года.
