Мэг Гардинер - Каньон убийств
О, черт!
— Маяком является мой телефон, — сказала я.
— Что?
— Они оснастили мой телефон устройством, которое излучает локационный сигнал. Вот почему батарейка так быстро садится. Это устройство постоянно передает данные о моем местонахождении. Возможно, они также запрограммировали его на то, чтобы мне был закрыт доступ к номеру девятьсот одиннадцать. — И тут меня словно обухом по голове ударило. — Наверняка у них имеется телефонный сканер. Джесси, они слушают, о чем мы говорим.
Послышался звук приближающегося автомобиля. Харли спешила. Она понимала, что я не стою на месте.
— Мне нужно избавиться от телефона, — сказала я.
— Погоди. Где ты находишься?
— Похоже, я удалилась от дома Кенни на одну милю в восточном направлении.
— Отлично. Ты знаешь, куда направляться.
Я замолчала в замешательстве.
— Есть только одно место.
Услышав серьезные нотки в его голосе, я поняла. Он был прав.
— Я буду там.
— Я тоже. — И он заговорил твердым голосом: — Руденски, ты слушаешь? Время вышло. Ты готов, мешок говна несчастный? Тебе конец. Извращенец, говноед и трахатель крыс…
Я бросила телефон в кусты и побежала к Мишн-каньону.
Глава 34
Я с трудом пробиралась сквозь высокие заросли травы. Впереди виднелись посеребренные лунным светом эвкалипты. Внизу лежал Мишн-каньон — место дорожно-транспортного происшествия, место преступления. Перебежав дорогу, я осторожно обошла обрыв и спряталась у обочины. Трава неприятно колола открытые участки тела.
«Ну давай же, Блэкберн, жми сильнее на педаль акселератора, крепче держи руль на поворотах».
Я понимала: в полицию он больше не звонил. Если наши телефонные разговоры перехватывались, то позвать полицейских в Мишн-каньон означало бы сообщить Кенни о том, где я нахожусь.
Кроме того, я догадывалась, что Джесси намеревался убить его. Я должна была сделать все возможное для того, чтобы он не поставил восклицательный знак на своем жизненном пути в виде длительного тюремного срока.
Послышался отдаленный шум двигателя. Я приподняла голову. Дальний свет фар описал дугу ниже того места, где я затаилась. «Ну давай, Джесси. Последний этап. Быстрее».
Но это был не «ауди». По форме фар я определила, что это «мерседес». Я прижалась к земле. Машина замедлила ход. По склону холма пополз луч карманного фонаря. Яркий свет обшарил поворот дороги и стволы деревьев, но меня миновал. Я затаила дыхание. Луч погас.
Машина двинулась дальше.
Харли не знала, что я здесь. Она уехала. Но дорога кончалась тупиком в четырехстах метрах отсюда. Харли обязательно вернется. У меня в запасе было несколько минут.
А ведь сюда спешил и Кенни.
Распластавшись на траве, я думала об Адаме, который погиб, желая отомстить за смерть Исаака. Теперь по той же причине мог погибнуть Джесси Блэкберн.
Я думала о наезде и бегстве. Мы долгие годы ненавидели Франклина Брэнда за преступление, которое совершил Кенни. Тот, наверное, выкрал ключи у Брэнда и угнал «БМВ» с парковки «Мако», или от дома Брэнда, или от дома Мери. Впрочем, как Кенни оказался в «БМВ», не важно. Главное — почему Брэнд бежал? Почему не сдал Кенни? Почему согласился взять вину на себя?
Наверное, потому, что зависел от Кенни.
Брэнд мошенническим путем присваивал деньги «Мако». Кенни, надо думать, узнал об этом. Не предложил ли Кенни сделку Брэнду: ты признаешься в убийстве по неосторожности, а я закрываю глаза на твое воровство? Если так оно и было, то выстраивается логическая цепочка.
Брэнд скрывается за границей, то есть фактически признается в непредумышленном убийстве. Срок давности для такого рода преступлений — три года.
Через три года и три недели Брэнд возвращается в Штаты, поскольку считает, что чист перед законом. Однако он недостаточно внимательно читал закон. Положение о сроке давности к нему неприменимо, ибо ордер на его арест уже выписан, а обвинение предъявлено. Брэнду, прежде чем эмигрировать, прежде чем брать чужую вину на себя, нужно было бы посоветоваться с адвокатом.
Причем с честным адвокатом. Не с тем, который заранее настроен на обман. Не с тем, которого порекомендовал Кенни. Не с Харли.
В каньоне послышался шум машины. Двигатель ревел, стрелка спидометра, наверное, зашкаливала. Я подползла к краю выступа и увидела на повороте дороги «ауди». Напряжение у меня спало. Я с трудом вскарабкалась на насыпь и замахала руками.
На противоположной стороне дороги стоял Кенни. Оскалив зубы и занеся нож над головой, он набросился на меня, а я пронзительно закричала и рванулась прочь. Кенни нагнал меня и обхватил свободной рукой. Я впилась ногтями в любителя покататься на чужих машинах, мой большой палец попал ему в глаз. Кенни взвыл, я побежала.
Убийца снова нагнал меня, толкнув в спину. Я ударилась локтями и подбородком о дорогу, а Кенни упал на меня сверху.
Из-за поворота с визгом выскочила машина Джесси. Это могла быть только она. Я попробовала закричать, но воздуху не хватило и я сумела лишь простонать: «На помощь…»
Джесси резко затормозил, повернув руль, машину занесло, шины пронзительно завизжали.
Я почему-то подумала о мощности двигателя «ауди» и силе инерции…
Машина остановилась поперек дороги, багажником к обрыву. Она находилась в пяти футах от нас. Двигатель продолжал работать на холостом ходу, от шин шел запах горелой резины.
Кенни лежал на мне, хрипло дыша.
— Тук-тук, — сказала я. — Кто в избушке живет?
Из машины послышался крик Джесси:
— Руденски, тебе каюк. Слезай с нее.
— Я ее убью, — ответил Кенни.
— Только не у меня на глазах.
— А кто мне помешает? — Кенни пробормотал что-то, встал и поднял меня за шкирку. — Ты со своей командой паралитиков?
— Отпусти ее. Тебе нужна не она, а я, — сказал Джесси.
Кенни подтащил меня к машине, прижал к капоту и навис надо мной. Металл жег мне грудь. Я изогнулась и пнула Кенни ногой.
Он не обратил на это внимания, крикнул Джесси:
— Выходи из машины.
— Я последний очевидец. Я нужен тебе, а не она. Отпусти ее.
— Отпущу, если выйдешь.
— Хорошо. Отпусти ее, и я выйду.
— Нет! — закричала я в ужасе. — Джесси, не делай этого.
Машина — это было все, что он имел, единственное оружие. Если он выйдет — ему конец.
— Заглуши двигатель, — велел Кенни.
Джесси выполнил требование. Я увидела через стекло его лицо напоминающее стальную маску.
— Руденски, я знаю, что ты унес с места аварии велосипедный звонок и распятие. Я знаю о твоем музее, о твоем тайничке игрушек. Чем ты там занимаешься, ты, онанист-извращенец? Предаешься некрофилии?
— Заткнись.
— Тебя интересуют погибшие гонщики и сожженные тела, и ты суешь повсюду свой хрен? Посмотри на себя. Я вижу это по твоей роже. Ты крутой лишь в собственном мнении.
Кенни повысил голос:
— Заткнись. Я сделаю это. Я убью ее.
— Ты так завелся, что даже не соображаешь, где находишься.
Кенни невольно оглянулся по сторонам. Я попробовала вырваться, но безуспешно.
— Вот именно, — продолжал Джесси. — Это то самое место, где ты убил Исаака.
Я почувствовала, как Кенни вздрогнул.
— Ты уже собрал достаточно трофеев. Отпусти Эван.
Издалека послышался рокочущий звук. Это возвращался «мерседес».
Кенни переступил с ноги на ногу.
— Выходи из машины!
— При одном условии.
— Никаких условий.
— Скажи мне правду. Когда ты вышел из машины Брэнда и спустился вниз, чтобы проверить наше состояние, Исаак уже был мертв?
Кенни засмеялся:
— И только? Тебе хочется знать все?
— Мне хочется знать, имелся ли у меня шанс хоть чем-то помочь Исааку.
Смех Кенни сделался почти истерическим.
— Бог мой, да ты трахнутый бойскаут.
— Скажи.
— Можешь успокоить свою совесть. Этот хмырь был мертв. Ему снесло половину башки. Вместо нее провал. Он был похож на персонаж с картины Пикассо.
Джесси промолчал. Глаза у него потемнели. Он крепко ухватился за руль и пристально посмотрел на Кенни.
— Выходи из машины, сейчас же.
Джесси снял руки с руля.
— Не делай этого! — крикнула я, вывертываясь и нанося Кенни маломощные удары ногами. — Джесси, не доверяй ему.
Джесси протянул руку к приборной доске. Мне показалось, что он намерен вынуть ключ зажигания.
Послышался щелчок.
Джесси снял свой сотовый телефон с подставки для громкоговорящей связи.
— Вы все успели записать? — спросил он.
— Что ты там делаешь? Выходи, — крикнул Кенни.
Джесси протянул ему телефон:
— Это тебя.
Кенни хихикнул:
— Хитрожопый юрист! Ты же знаешь, копы не смогут использовать это в суде в качестве доказательства. Попробуй записать чьи-то слова без разрешения, и суд выбросит запись к чертовой матери.
