Анатолий Ковалев - Гильотина в подарок
– Упущу! Как пить дать упущу!
Непонятно, кого боялся упустить следователь Еремин: любимую женщину или преступницу?
Он ехал на окраину Москвы для долгожданной встречи с горничной Грызунова. Ольга раздобыла ее адрес. В глубине души понимал: именно потому, что это сделала Ольга, ждать от этой встречи нечего.
Еще два месяца назад в телефонном разговоре с бизнесменом он понял, что горничная тут ни при чем. Ее просто хотят подставить, чтобы как-то объяснить отпечатки женских пальцев, обнаруженных Елизарычем в детской и супружеской спальне. Поспешили тут же спровадить в Казахстан или в Среднюю Азию к якобы больной матери, лишь бы с глаз долой, лишь бы спасти от хищных лап частного детектива!
– Та, что провернула столько головоломных операций, вряд ли служит в горничных! – заключил он, выбираясь на Божий свет из своей заморенной «шкоды».
Ему открыла маленькая женщина лет сорока, в черном трикотажном костюме. Некрасивая, но с трогательной, обворожительной улыбкой.
– Я вас долго не задержу, – пообещал следователь.
– А я не тороплюсь.
В однокомнатной квартире даже воздух был какой-то казенный, не домашний.
– Вы снимаете?
– Угу. Я сама из Актюбинска. Разве с моими заработками можно купить квартиру в Москве! Я и не надеюсь. Вам чай или кофе?
– Кофе.
Женщина так гостеприимно суетилась вокруг него, что расхотелось задавать вопросы.
– Я знаю, вы насчет того страшного убийства… – начала она вдруг. – Я ведь тогда уехала и даже ни о чем не подозревала. А когда вернулась, узнала такое…
– Вы сами попросили отпуск у Грызунова?
– Это вышло как-то странно. У меня заболела в Актюбинске мама, и я позвонила Сергею Анатольевичу на работу, попросила хотя бы две недели. Ведь за ней там некому ухаживать. Так получилось. Трое детей, но все разъехались. Старший брат в Германию подался с женой. Она у него немка. Сестра уже лет десять как в Израиле с мужем живет. Он у нее еврей. Выходит, я ближе всех к маме. Я и приехала в Москву, чтобы заработать нам с ней хоть на какое-нибудь жилье в России. Ведь в Казахстане сейчас квартира ничего не стоит. Все уезжают. Но о жилье нечего даже мечтать! – махнула рукой женщина. – Сама еле перебиваюсь.
– А кем вы работали в Актюбинске? – проникся к ней следователь.
– Воспитателем в колонии для подростков. У меня юридическое образование. Так что мы коллеги! Шучу.
– Вы – воспитатель? – удивился Еремин.
– Что, не похожа? Вы не смотрите, что я такая маленькая. Я могу горы своротить.
– Верю, – кивнул Еремин. Он был знаком с этим типом женщин. Этакие замухрышки с полным набором приемов каратэ и несгибаемой силой воли нередко встречаются в органах.
– Правда, в колонии приходилось не сладко, – со вздохом призналась она. – Меня, кстати, Лидой звать, – представилась горничная, подливая ему в кружку кипятка.
– Канцелярской работой занимались?
– Еще бы!
– На машинке умеете печатать?
– Разумеется. Что я только не умею, гражданин начальник! А вы, по-моему, уже занимаетесь вербовкой?
– Не торопитесь с выводами, товарищ Лида. Пока что вы не окончили свой рассказ.
– Ах да! Извините. Я попросила у Сергея Анатольевича всего две недели. Он ответил, что в таком случае просто рассчитает меня. Терять такое место – сами понимаете! Его, конечно, тоже можно понять. Жена на гастролях. Дом останется без уборки. Я уже согласилась на расчет. Мама ведь у нас одна, правда? Хотела ему перезвонить через день. Но он позвонил сам. Честно говоря, я была шокирована этим звонком. Во-первых, глубокая ночь. Я спросонья ничего не понимаю. А он такой весь взволнованный. Говорит: «Никакого расчета не надо. Поезжайте к маме – и не на две недели, а на месяц!» И что самое удивительное, уже купил мне безвозмездно билет на самолет! А я рассчитывала ехать поездом, да еще для экономии взять плацкарту. «Вот какой заботливый!» – подумала я тогда. Единственное неудобство состояло в том, что надо было поторапливаться. Самолет улетал через несколько часов. Но и тут Сергей Анатольевич проявил заботу – прислал машину.
– Давайте вспомним, Лида, какой это был день недели? – предложил Еремин.
– Очень просто. В четверг я работала. Собиралась позвонить ему в субботу. Значит, он звонил с пятницы на субботу
«Мальчика убили в пятницу утром… – прокручивал в голове сыщик. – Вечером я позвонил Грызунову и сообщил насчет дамских отпечатков. Он свалил все на горничную и утром в субботу отправил ее к маме. Все, как я и предполагал».
– Скажите, а с женой Грызунова вам приходилось сталкиваться?
– В основном с ней я и сталкивалась. Она меня нанимала. Хорошая была женщина, царство ей небесное!
– Грызунов любил жену?
– Откуда же мне знать такое? Наверно, любил, если бросил ради нее женщину с ребенком. Вам лучше поговорить с Зинаидой Ивановной, кухаркой. Она давно у него служит.
– Старые слуги обычно неразговорчивы.
– Хотите, я ее разговорю?
– Буду вам очень признателен.
– Завтра как раз мой день работы.
– Это ваша единственная работа?
– Я служу горничной еще в одном доме. Получается четыре дня в неделю.
– И что платят?
– Выходит примерно четыреста долларов в месяц. Двести пятьдесят из них отдаю за квартиру.
– У меня есть предложение, – решился Еремин. – Вы поступаете ко мне в контору. Работа в основном канцелярская, а также помощь в сыске. Вы можете жить прямо в конторе. Это квартира. Там есть кухня, холодильник, диван. В общем, все самое необходимое для жизни. Мне так будет даже удобней. Для начала я вам положу ваши четыреста долларов в месяц, но вы при таком раскладе избегаете лишних расходов.
– Меня бы это устроило.
– Тогда считайте, что завтрашний разговор с кухаркой Грызунова – это уже работа. Постарайтесь поподробней расспросить о взаимоотношениях хозяина с женой. И о первой жене. И узнайте точную дату возвращения Сергея Анатольевича из Америки.
– Слушаюсь, гражданин начальник! – весело ответила Лида.
– Завтра буду ждать вас в конторе с отчетом. О моем предложении прошу никому не говорить.
– Ясное дело. Еще кофе?
Уже прощаясь, Константин схватился за голову.
– Вы меня так обворожили, что я забыл о самом главном. Я приехал, чтобы снять ваши отпечатки пальцев. Поймите меня правильно…
– Я все понимаю, – рассмеялась Лида.
«Она все понимает, – думал он по дороге. – Кажется, я с наскока угодил в яблочко! Алла получит расчет! Надоело мне воевать с этой пигалицей! Только и знает, что задом вертеть!»
И еще:
«С Лидой мы должны сработаться. Теперь будет кому последить за Оленькой! Держись, любимая! Не видать тебе Бельгии, как собственных ушей!»
* * *Антон очнулся на Патриарших. Впал в транс на целый час. И даже не знал наверняка: тот сумасшедший в галифе был на самом деле или привиделся… Вечная морока с этими Патриаршими!
Исчезновение Пати и странное письмо в ее почтовом ящике не оставляли сомнений: с девушкой что-то случилось. Но почему не позвонила ему?
Он еще раз попытался вызвонить ее по мобильному. И в который раз приятный женский голос сообщил по-английски и по-русски: «Телефон отключен или находится вне зоны действия сети».
Позвонил в загородный дом. Трубку сняла служанка.
– Патрисия у вас?
– А кто ее спрашивает?
Он назвался.
– Мадемуазель в городе.
– А вчера она была у вас?
– Нет.
Он решил не беспокоить Катрин.
* * *Книжная ярмарка располагалась в двух павильонах бывшей ВДНХ. Входной билет стоил десять тысяч. И хоть охранник в пятнистом камуфляже подмигнул ему: «Пущу за пятерку!» – писатель, как честный гражданин, купил билет. «Ну и дурак!» – услышал он за спиной оценку своему поступку.
Задача предстояла нелегкая: пробраться незамеченным к стенду чужого издательства, не засветившись в своем, и покопаться в их рекламных проспектах.
Полежаев размышлял так: «Я малоизвестен, меня не узнают!» К тому же народу на выставке было негусто.
– Антон Борисович, дорогой! – раздалось в трех шагах от заветной цели. – Вы ничего не перепутали?
Оказывается, по воле случая стенд его издательства находился по соседству, и к Антону направлялся с распростертыми объятьями главный редактор, полноватый мужчина лет пятидесяти, с лицом пролетария, но манерами аристократа.
– Очень кстати, Антон Борисович. Попейте с нами чайку!
В маленькой комнатке за стендом стоял самовар и шло мирное чаепитие.
– Как жаль, что вы не пришли пораньше! – прищелкнул языком главный редактор. – Тут были англичане. Их заинтересовали ваши книги. Они хотят взять у вас интервью. Вас очень трудно застать дома. Я звонил несколько раз. А с англичанами может выгореть дело. Не отмахивайтесь, Антон Борисович. Они очень-очень заинтересовались.
– Я не отмахиваюсь. Пусть будут англичане. Это даже закономерно. Ведь работаю, пользуясь рекомендациями их соотечественника Пристли.
