Брижит Обер - Мастерская смерти
— Все совсем как в детективном фильме, когда тот усатый тип собирает всех вместе в гостиной и сообщает им имя убийцы.
«Вот только, в отличие от мозгов Эркюля Пуаро, которые работали на совесть, мои серые клеточки превратились в белые и теперь напоминают огромное заснеженное поле без единой тропинки, которая могла бы вывести к истине», — подумал Шиб.
Он заметил, что Ноэми улыбается ему с заговорщическим видом, и изобразил на лице ответную улыбку. Все пошли к дому. По дороге Грег отпустил несколько замечаний по поводу аппетитных форм Ноэми, потом объявил, что умирает от голода.
— Только не напрашивайся на обед! — предупредил Шиб.
— Я?! О чем ты говоришь? Просто попрошу Колетт сделать нам по паре сэндвичей. Вы разве не хотите есть?
— Нет, — ответила Гаэль. — Мы ведь совсем недавно приехали.
— Ну и что с того? Ладно, тем хуже для вас.
Шиб и Гаэль смотрели, как он широкими шагами идет к дому, засунув руки в карманы светлых брюк.
Вот с кем можно общаться без всякого напряга, — пробормотала Гаэль.
Шиб пожал плечами и почувствовал боль в ране. Он умирал от желания оказаться в доме и увидеть Бланш. Появиться перед ней с повязкой на голове, подтверждающей, что совсем недавно ощ рисковал жизнью— словно маленький мальчик, гордящийся тем, что его поколотили сверстники. «Брось, Шиб, сосредоточься на том, что происходит в этом гребаном бардаке и его окрестностях!» Он повернулся к Гаэль:
— Ты можешь сказать, сколько времени котята находились в воде?
— Это не так просто, учитывая, что вода хлорированная. Сейчас посмотрим.
Она взяла пластиковый мешок, вынула из него трупики котят и разложила на каменном бортике бассейна. Шиб отвернулся. Со стороны дома доносились оживленные голоса. В саду стрекотали сороки. Где-то поблизости работала газонокосилка. Мирное, спокойное воскресенье.
— Они умерли не от того, что захлебнулись, — послышался голос Гаэль. — Им проломили головы. Судя по всему, они мертвы уже несколько часов.
— То есть их убили сегодня ночью или утром?
— Да, примерно так.
— Перед тем как отправиться на мессу... — сквозь зубы пробормотал Шиб.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросила Гаэль, завязывая мусорный мешок.
— Нет, но ты можешь мне сказать.
— Он убил щенка, котят, ребенка... —... взрослого мужчину.
— Нет, тут другое. Это он сделал по необходимости, а не ради удовольствия. Его излюбленные жертвы — млекопитающие, не достигшие зрелости.
— Что ж, поскольку я— млекопитающее существо, давным-давно достигшее зрелости, то могу быть спокоен, — усмехнулся Шиб. — Но все равно это любопытное наблюдение.
— Спасибо, — ответила Гаэль, делая реверанс.
— Ты хочешь сказать, он ненавидит детей? Даже детенышей животных?
— Вам с курицей или с ветчиной?
Перед ними стоял Грег с сэндвичами в руках.
— Кстати, я слышал все, что вы говорили, — сообщил он, впиваясь зубами в двойной курино-ветчинный сэндвич. — Через эту отдушину.
И он показал на небольшое зарешеченное окошко в стене дома примерно на уровне человеческого роста.
— Там сортир для гостей. Идешь отлить и слушаешь, о чем говорят на улице. Прикольно, да? Ну, и до чего вы додумались? Этот чертов псих ненавидит детей, он их насилует и убивает. Но это мы давно знаем.
Шиб собирался ответить, но тут до него дошел смысл предыдущих слов Грега. Оказывается, их разговор мог подслушать кто угодно — через окошко туалета на первом этаже. Он жестом подозвал Гаэль и прошептал:
— Продолжай разговаривать с Грегом, а я зайду в дом и выясню, не подслушивает ли кто.
— Эй, ты куда собрался? — окликнул его Грег, дожевывая сэндвич. — Я-то думал, тебя заинтересует то, что я сказал. Ты ведь хочешь выяснить, кто изнасиловал Белоснежку, убил котят и всех прочих?
— Я скоро вернусь. Умираю от жажды. А вам принести кока-колы?
— Лучше пива, — ответил Грег, плюхаясь в металлическое кресло.
Гаэль тоже села и взяла сэндвич.
— А почему ты назвал ее Белоснежкой? — спросила она.
— Ну, стеклянный гроб и все такое... и потом, в сказке ее убивает мачеха, помнишь? Я не хотел распространяться на эту тему перед Шибом, но, если честно, мамаша Андрие не внушает мне особого доверия. По-моему, она из тех, кто всадит в тебя нож с той же легкостью, как в жаркое за обедом. Вообще они все тут напоминают сатанистов. У них даже священник есть. А уж если в дело замешан священник, без дьявола точно не обошлось. Они притягивают друг друга, как красивая блондинка и возбужденный член.
Шиб, стоя перед умывальником, вздохнул. Действительно, слышно каждое слово. Направляясь сюда, он никого не встретил, а когда открыл кабинку туалета, она тоже оказалась пустой. Но это не значит, что кто-то не мог подслушивать их раньше. Или в любой другой день... Он быстро осмотрел содержимое мусорной корзины. Салфетка со следами губной помады, комок жевательной резинки, обертка от мыла, пустой пробный флакончик из-под духов, пуговица...
Шиб схватил пуговицу, чтобы рассмотреть ее поближе. Это была запонка, точная копия той, которую он нашел в перелеске, с вырезанной на ней буквой «А». Вариант: Андрие, зайдя в туалет, обнаружил, что потерял одну запонку, и решил, что незачем оставлять другую. Отцепил ее от манжеты и выбросил в мусорное ведро... Но ведь мужчины обычно так не поступают. Любой в подобном случае отправится к жене и спросит; «Дорогая, ты не находила мою запонку?» Подтекст следующий: «О, всемогущая богиня порядка в доме, хранительница домашнего очага, соверши чудо и найди мне эту треклятую запонку!» Если он этого не делает, значит, не хочет, чтобы жена заметила отсутствие запонки. Потому что знает, когда и при каких обстоятельствах мог ее потерять... Правдоподобно, но прямых доказательств нет, подумал Шиб, открывая дверь и сталкиваясь нос к носу с Бланш. Он замер на пороге, растерянный, как кролик, попавший в свет автомобильных фар.
— Я забеспокоилась, не потеряли ли вы сознание, — сказала она, не отрывая глаз от его повязки.
— Нет, все в порядке, — ответил Шиб, король светской беседы. — А как вы?
— Пока держусь.
— Я хотел спросить: у вас все в порядке?
— Я вам ответила.
Вот так. Уж не приснилась ли ему бурная сцена в часовне? Впрочем, ему казалось столь же маловероятным, что он вообще мог без трепета дотронуться до Бланш или взглянуть ей в глаза, не моргая, словно филин, внезапно разбуженный дневным светом... «Очнись!»— приказал себе Шиб и, не отрывая взгляда от ее затуманенных глаз, посторонился, пропуская ее внутрь. В этот момент в коридоре появилась Бабуля, за которой ковыляла Энис.
— Где Айша? — возмущенно спросила Бабуля. — Малышку оставили совсем одну, без присмотра!
— Не знаю, — растерянно пробормотала Бланш. — Правда, не знаю. Который час?
— Бланш, вы хорошо себя чувствуете?
Бабуля пристально всматривалась в лицо невестки, как капитан корабля, стремящийся разглядеть на горизонте долгожданную сушу, но не различающий ничего, кроме тумана.
Бланш попыталась улыбнуться, с видимым усилием изогнув уголки губ, и скрестила руки на груди.
— Пойду поищу Айшу, — пробормотал Шиб, но ему никто не ответил.
Он прошел в восточное крыло дома и слегка постучал в дверь комнаты Айши. Тишина. Дверь не была заперта на ключ. Он вошел. Айша лежала на кровати, сложив руки и закрыв глаза. Шиб одним прыжком оказался возле нее, готовый к самому худшему, но тут заметил, что грудь девушки слегка вздымается. Слава богу, облегченно подумал он, просто она потрахалась с Грегом и заснула, вместо того чтобы присматривать за детьми. Интересно, такое происходит со всеми партнершами Грега? Шиб осторожно встряхнул Айшу за плечо, но она только что-то пробормотала в ответ, не просыпаясь. Тут он вспомнил о снотворном, которое Кордье выписывал Бланш, и внимательно осмотрел ночной столик, Кипа журналов, пепельница, сигареты, зажигалка, настольная лампа под кремовым абажуром, флакончик аспирина, креольские серьги, маленький пластмассовый будильник, бумажные салфетки, полупустой стакан кока-колы... и, наконец, упаковка мепронизима, в которой не хватало пяти таблеток. Что скажешь, Шиб? Похоже, все женщины в этом доме питают слабость к маленьким волшебным таблеточкам... Странно, Айша вроде не злоупотребляет лекарствами... Как же ее разбудить? Вылить на голову стакан холодной воды? Пока он раздумывал, за спиной скрипнула дверь.
— Что здесь происходит? — недовольно спросил Андрие и тут же повторил более резко: — Что, черт возьми, здесь...
— Она спит, — поспешно сказал Шиб. — Кажется, выпила слишком много снотворного.
— Снотворного? Среди бела дня? Оставив детей без присмотра? Когда у нас гости? Это просто безумие!
Шиб пожал плечами. Действительно, безумие. Весело провести время с Грегом, а после его ухода сказать себе: «Что ж, пока больше нечем заняться, выпью-ка я побольше мепронизима и вздремну часок-другой...» Он снова встряхнул Айшу за плечи, уже сильнее. Она на мгновение приоткрыла глаза, застонала.
