Дин Кунц - Черные реки сердца
Мы должны во что-то верить, мистер Грант.
До моста оставалось десять ярдов. Потоки воды подняли машину, бросили ее вниз, наклонили вправо, потом отшвырнули влево и с силой хлестнули водой по дверям.
Бурный поток вынес их в полукруглую тень моста, они обошли первые опоры моста справа. Прошли второй ряд опор на огромной скорости. Вода поднялась настолько высоко, что мост нависал всего лишь в каком-то футе от крыши машины. Течением прибило грузовик ближе к опорам. Он пролетел в опасной близости от третьей и четвертой опор.
Фазаны и драконы. Фазаны и драконы.
Течение отнесло машину от бетонных столбов и бросило ее сильно и резко в середину мощного потока. Теперь уже грязная вода доходила до верха окон. Река подразнила Спенсера, вселив надежду на то, что они минуют страшную западню моста. Она толкала и бросала их так, как будто они мчались по скоростному спуску бобслея.
Но робкий огонек надежды угас, когда вода снова подняла машину и ударила ее о следующую опору. Треск был подобен разрыву бомбы, металл заскрежетал, и Рокки завыл.
Резкий толчок откинул Спенсера влево. Его не смог задержать даже ремень безопасности. Головой Спенсер врезался в стекло. Несмотря на шум вокруг, он услышал, как стекло «триплекс», быстро покрываясь миллионами трещин, тонкими, как волоски, издало такой звук, будто хрустящий кусок тоста внезапно смяли в кулаке.
Чертыхаясь, Спенсер приложил левую руку ко лбу. Крови не было, в голове начало пульсировать в такт с сердцем.
Окно стало мозаичным, составленным из тысяч крохотных осколков стекла, которые держались на пленке, проложенной между двух стеклянных плоскостей.
К счастью, боковые окна не пострадали. Но передняя дверь возле Рокки прогнулась внутрь, и там начала капать вода.
Рокки поднял голову, теперь он боялся не увидеть опасность. Он жалко скулил, глядя на бешеную воду, на низко нависавший над ними бетонный свод и на треугольник безрадостного серого штормового света за мостом.
– Черт, – сказал ему Спенсер. – Если хочешь, можешь писать прямо на сиденье.
Машина попала в следующий водоворот.
Они прошли две трети туннеля.
Шипящая, тонкая, как ниточка, струйка воды потекла через крохотное отверстие в дверной раме. Рокки завопил, когда вода начала капать на него.
Машина вырвалась из водоворота, но ее не кинуло на опоры. Что было гораздо хуже, вода сильно поднялась, как будто переваливая через высокий порог, и прижала машину к нависавшему бетонному мосту снизу.
Спенсер с силой уцепился двумя руками за руль. Он боялся, что его выбросит через боковое окно. Но он не был готов к броску вперед. Когда крыша прогнулась вниз, он упал на сиденье, но отреагировал не слишком быстро. Потолок с силой обрушился на его голову.
У него из глаз посыпались искры. Боль пронзила позвоночник. Кровь рекой струилась по лицу, градом лились слезы, в глазах потемнело.
Поток понес машину вниз, и Спенсер попытался подняться на сиденье. У него закружилась голова, и он опять съехал вниз, тяжело дыша.
Его слезы были темными, будто смешивались с грязью. Спенсер стал плохо видеть. Вскоре его слезы почернели, как чернила, и он вообще перестал видеть.
Он испугался, что слепнет, но паника помогла ему все понять: слава Богу, он не ослеп, это просто был обморок.
Он старался сохранить сознание. Если он упадет в обморок, то может никогда не очнуться. Он балансировал на грани сознания. Сотни серых мошек появились из черноты. Они прыгали из света в тень. Потом он снова увидел кабину.
Спенсер постарался выпрямиться на сиденье, насколько позволяла прогнувшаяся крыша, и в этот момент ему опять стало плохо. Он осторожно коснулся головы – под руками была кровь.
Из раны кровь лишь понемногу сочилась, видно, там была глубокая ссадина.
Они снова оказались на свободе, дождь продолжал стучать по машине.
Аккумулятор еще не сел окончательно, и «дворники» работали.
«Эксплорер» спокойно плыл посредине реки, которая стала еще шире. Ее ширина была равна примерно ста двадцати футам. Вода с силой плескалась о берега и даже заливала их. Было совершенно невозможно представить, какая здесь глубина. Вода неслась быстро, но несколько спокойнее, чем раньше.
Глядя вперед на реку, Рокки жалобно скулил. Он уже не качал головой и не испытывал удовольствия от того, что мчится с такой скоростью. Пес вел себя совершенно иначе, чем на улицах Вегаса. Он не доверял силам природы настолько, насколько мог доверять своему хозяину.
– Милый добрый мистер Рокки-Собака, – ласково сказал ему Спенсер. Он услышал, как нетвердо выговаривает слова.
Несмотря на волнение Рокки, Спенсер не видел впереди какой-либо опасности, подобной мосту, который они с трудом и потерями, но все же миновали. На пару миль впереди, казалось, поток мчался без всяких препятствий, дальше все пропадало в дымке дождя, тумана и холодном свете солнечных лучей, с трудом проходивших через грозовые облака.
По обеим сторонам русла лежала пустыня. Пейзаж был мрачным. Кое-где попадались шуршащие кусты мескита, скатавшиеся в шары перекати-поле. Из песка торчали изъеденные ветрами обломки камней. Это были природные образования, но под влиянием солнца и ветра они приняли странные геометрические формы древних построек друидов.
У Спенсера вдруг резко усилилась боль в голове. Перед глазами разлилась кромешная тьма. Он не приходил в себя минуту, а может быть и час. Его не донимали ни сны, ни видения. Он просто провалился в бездонную мглу.
Когда он пришел в себя, прохладный воздух обдувал его лоб и холодные капли дождя падали на лицо. Доносились влажные голоса реки – они жаловались, шипели и чмокали гораздо громче, чем раньше.
Спенсер не сразу пришел в себя. Он не понимал, почему звуки стали слышнее. У него мешались мысли. Наконец он понял, что боковое окно вылетело, пока он был без сознания. Куски стекла лежали у него на коленях.
Вода в кабине достигала его щиколоток. Ноги онемели от холода. Спенсер положил их на педали и напряг пальцы в насквозь промокших туфлях. Машина погрузилась глубже за то время, что он пробыл без сознания. Вода плескалась всего лишь в дюйме от окна. Течение было быстрым, но более спокойным. Может быть, потому, что река стала гораздо шире. Если русло опять сузится или изменится ландшафт, поток снова станет бурным. Вода проникнет внутрь и зальет их.
Спенсер настолько плохо себя чувствовал, что его не сильно взволновала эта мысль. Ему всего лишь стало неприятно.
Следовало что-то предпринять, чтобы закрыть зиявшее отверстие на месте разбитого окна. Но казалось, что тут ничего нельзя придумать. Чтобы что-то сделать, нужно было двигаться, а двигаться ему не хотелось.
Ему хотелось одного – спать! Он так устал, был совсем без сил.
Его голова откинулась вправо на подголовник, и он увидел пса, сидевшего на пассажирском сиденье.
– Как у тебя дела, лохматик? – невнятно спросил Спенсер. Было такое ощущение, как будто он выпил слишком много пива. Рокки глянул на него, а потом снова уставился вперед на реку. – Не бойся, дружище. Они победят нас, если ты станешь бояться. Не позволяй, чтобы ублюдки победили нас. Они не могут нас победить! Мы должны найти Валери: до того, как они найдут ее. Но он здесь. Он всегда... что-то выслеживает...
Постоянно думая о женщине, Спенсер ощущал на сердце огромную тяжесть. Так они въезжали в мокрый день. Спенсер что-то бормотал в бреду. Он что-то искал – неизвестное и неопределенное. Собака сидела рядом и сторожила его. Она сидела молча, не шевелясь. Дождь капал с продавленной крыши машины.
Может, он снова потерял сознание или просто прикрыл глаза, но когда его нога соскользнула с педалей, вода скрыла ее уже до середины икры. Спенсер поднял голову, которая жутко болела, и увидел, что «дворники» перестали работать. Аккумулятор иссяк.
Река неслась, как скорый поезд. Течение стало неспокойным. Грязные ручейки воды затекали внутрь машины через разбитое окно.
Рядом с окном плыла дохлая крыса. Она плыла влекомая потоком, рядом с машиной. Она была длинная и гладкая. Один немигающий стеклянный глаз уставился на Спенсера. Обнажились острые зубы. Длинный отвратительный хвост застыл, как проволока. Он странно загибался в сторону.
Спенсер перепугался, увидев крысу. Так его не пугала даже вода, заливавшаяся внутрь. Его охватил страх, подобный тому, который вызывали кошмарные сны, и удушающе не хватало воздуха, и бешено билось сердце. Он знал, что умрет, если крысу занесет в машину, потому что это была не просто крыса. Это была Смерть! Это был крик в ночи и шум крыльев совы, блеск стали и запах горячей крови. Это были катакомбы, это был запах времени, и, что еще хуже, это была дверь, через которую его вытянули из невинного состояния мальчишества, это был проход в ад, в комнату, которой кончалось Ничто. Все это олицетворяла холодная плоть крысы! Если она коснется его, он станет кричать до тех пор, пока не лопнут его легкие и после последнего выдоха не наступит темнота.
