Лев Пучков - Закон гор
— Ты что тварыш, э? — злобно поинтересовался Рашид, когда я уселся обратно и завел двигатель. — Тэхныкь тут при чем, э?
— Сейчас будем проезжать твой блокпост, — невозмутимо сообщил я, трогая машину с места. — Хочу, чтобы твои ребята видели, кто едет, и не наделали глупостей.
— Я заложьнык? — удивился Рашид. — Ты вызял мэнэ в заложьнык?!
— Видит Бог — не хотел, — сокрушенно сказал я. — Но ты сам виноват. Я шел себе мимо, дай, думаю, посижу в кустах… а ты попытался меня обоссать. Нехорошо! Разве так с гостем обращаются? В общем, ты наказан за скверные манеры.
Немного помолчав, Рашид досадливо крякнул и сообщил:
— Зелимхан бил прав… зря я над ним прикалывался… Ты хот знаишь, бляд, кто в заложьнык взял, э? Я Ращид Бэкмурза, мэнэ вэс ЗОНА баитса! А ты, бляд…
— Рот закрой, а то язык отрежу, — по-простецки предупредил я. — И сиди спокойно, когда будем проезжать блокпост, — у меня в последнее время что-то с нервишками не того… — В качестве иллюстрации к сказанному я любовно похлопал автомат по ствольной коробке, поудобнее уложив его на колени и направив ствол аккурат Рашиду в пупок.
Выехали из ущелья. Справа в кустах явственно обозначилось какое-то шевеление — спустя секунду, узнав машину хозяина, из леса выскочила целая кодла парней с автоматами — минимум три индивида держали на плечах противотанковые гранатометы, направив их на нас.
— И чего им там Зелимхан по рации напел? — нервно усмехнулся я, сбавляя ход и включая блокировку дверей. — Мы тут едем себе, гуляем, а они — гранатометами…
— Слышь, Иван, — я тэбэ как брат прашу — щьтаны подны-ми! — вдруг тихо пробормотал Рашид, зардевшись, как девушка. — Нэхарашо — бэз щьтанов!
Я покосился вправо — действительно, штаны моего пленника окончательно упали на пол. Перед тем, кто заглянет в машину через выбитое окно, предстанет весьма живописное зрелище.
— Очевидное — невероятное, — пробормотал я, останавливая машину. — Или лучше так — в мире животных… Если хочешь — сам подними, братан. У меня руки заняты.
— Руки за спына, — пожаловался Рашид, подаваясь вперед и высовывая голову в окно. — Нэ магу дастат!
— Ну, значит, и сиди себе — с вентиляцией, — посоветовал я. — И помни — мы торопимся. Я даю тебе двадцать секунд на объяснялки, потом, независимо от результата, стартую. Если тебе не удастся убедить их в том, что стрелять по нас совсем не надо, тем хуже для тебя.
Справа к нам приблизились трое парней — остальные грамотно рассредоточились на обочине, не переставая целиться в «Мицубиси» из всех видов оружия.
— Что делать, хозяин? — поинтересовался один из досмотровой группы, заглянув в салон. — Зелимхан передал…
— Я заложник — ты что, не видишь? — злобно буркнул Рашид. — Что делать… Передай Юхи — пусть готовятся. Передай Имрану, чтобы выкатывал свои игрушки — готовность пять минут. Передай маленькому Рашиду — пусть лезет наверх и прихватит свою оптику. Если не получится у Юхи, тогда будет работать Имран. Все! А теперь отходите, и скажи им, пусть опустят стволы, — Рашид кивнул в сторону ощетинившейся оружием толпы.
Троица отошла на почтительное расстояние. Один из них потыкал пальцем вниз — кодла у обочины дисциплинированно опустила стволы.
— Можно ехать — они не будут стрелять, — пообещал Рашид. Я включил передачу и нажал на акселератор, спустя несколько секунд блокпост скрылся за поворотом. Интересно, что задумал этот бесштанный мужлан? Отдал кучу распоряжений, из которых я не понял ровным счетом ничего.
— Юхи — готовится, Имран — выкатывает игрушки, маленький Рашид лезет наверх со своей оптикой, — задумчиво перечислил я. — Что все это значит, родной мой?
— Ты понымай по-чеченски? — удивился Рашид.
— Обязательно, — подтвердил я. — А еще я хорошо стреляю. Если ты думаешь, что успеешь увернуться от моей пули, — на здоровье. Как только я почувствую, что пахнет какой-нибудь пакостью, я мгновенно пристрелю тебя. Доступно?
— Все будит нищтяк, братуха! — с каким-то нездоровым весельем воскликнул мой пленник — в этот момент я начал сворачивать на проселок, ведущий к грунтовке, змеившейся над обрывистым берегом Терека. Мне показалось, что этот маневр странным образом вдохновил Рашида.
— Ты чего обрадовался? — недоверчиво буркнул я. — Пятнадцать минут — и мы в гостях у казаков. Не думаю, что они буду тебе страшно рады.
— Все бутит нищтяк, — повторил Рашид и вдруг, побелев лицом, заорал:
— Стаят! Там мина!
От неожиданности я резко даванул на тормоз — машина клюнула носом и встала как вкопанная. Автомат с моих колен слетел на пол. Рашид, воспользовавшись заминкой, здоровенной змеей ввинтился в окно и выпал наружу.
— Ну и дурак же ты, Рашид! — сердито крикнул я, подхватывая оружие и открывая дверь. — Я тебе за такие штуки — жопу на барабан!
Выскочив на дорогу, я несколько секунд полюбовался, как мой стреноженный штанами пленник перемещается гигантскими прыжками к кустам, смешно вихляя волосатой задницей. Вот бы видеокамеру сюда! Шагнул было вслед за ним, чтобы догнать и примерно наказать негодяя. И замер, уловив периферийным зрением подозрительное шевеление в «зеленке» справа по ходу движения. Сознание еще не успело четко сформулировать ситуацию, а руки и ноги уже делали свое дело — не заметив как, я оказался за баранкой, с полоборота завел двигатель и рванул машину с места.
Из кустов, страшно шипя, стартовали две «Мухи» — чудом не задев корму джипа, пролетели метров пятьдесят и оглушительно шарахнули, напоровшись на чахлые кусты слева от дороги. Я придавил педаль акселератора до самого пола, пригнулся к баранке и смиренно попросил железяку:
— Выноси, родимая!
Сзади одновременно заработали минимум полтора десятка стволов — не скажу, чтобы пули вжикали над головой, но ощущение не из приятных. Спасли высокие заросли акаций, тянувшиеся вдоль дороги, — через несколько десятков метров джип выпал из сектора обстрела засадной группы и аки птица понесся по грунтовке, петлявшей над самым обрывом. Через пять минут бешеной гонки я понял, что нас никто не преследует и долгожданное избавление совсем рядом — рукой подать. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, заходясь в радостном предчувствии: еще немного, совсем чуть-чуть…
— И хер вы видели команду Сыча! — заорал я от избытка чувств. — Хер!
— Они клизму ставили, — совсем некстати забормотал сзади несколько очухавшийся Лось. — Клизму… Через жопу закачали по бутылке — водич-ч-чкой теплой разбавили. Мы не могли…
— Пошел ты! — радостно крикнул я. — Все вы пошли! Пьянь подзаборная! Я вас всех вытащил, дебилы! У-у-у-у, бляд!!! Я маладэць бляд!!!
Лось смолк — опять впал в алкогольную прострацию. Вот команда мне досталась — алкаши! Но ничего — зато командир не подкачал. Ай да я — как все лихо рассчитал. Сейчас мы едем по земле Рустема Гушмазукаева, у которого с Рашидом довольно серьезные трения. Даже если нас здесь кто-то остановит — ничего страшного. Да и не станем мы останавливаться — тут рядом, рукой подать, пологий съезд к Тереку. Один отчаянный рывок — и привет. Нам нужно только добраться до этого спуска, а там… Нет, проехать на машине через бурную реку не получится — джип придется бросать. Но перейти можно — там есть брод, я прекрасно изучил географические особенности данного региона. И, пожалуй, наиболее существенное добавление — с той стороны реки, на казачьей земле, наверняка сидит застава. У казаков считается признаком дурного тона оставлять без присмотра такие удобные места, где с враждебной стороны можно переправиться на их территорию. Могу отдать фрагмент своей задницы на отсечение, что в кустах у брода скучают десятка полтора оружных терцев. Так что — более никто за нами не сунется. Вот она, свобода! Вот он — желанный миг победы!
— Я тебя сделал, Зелимхан! — заорал я, приспустив окно со своей стороны и любуясь стремительным пенным потоком, бурлящим глубоко внизу, под обрывом. — Я вас всех сделал, индюки!
Тю-ю-ю-ю-ю… Ба-бах!!! — оглушительно рвануло метрах в пятидесяти справа по курсу. Я заложил крутой вираж, огибая здоровенную воронку, и чуть сбавил скорость. Вот так ни фуя себе! Вот так… Так вот, значит, что за игрушки у загадочного Имрана! Нет, вы совсем оборзели, ребята, — лупите из миномета по чужой земле. Давненько, давненько мне не приходилось слышать этого чудесного свиста — с достопамятных времен РЧВ.
Тю-ю-ю-ю-ю… Ба-бах!!! — на этот раз шарахнуло практически сразу за спиной — метрах в двадцати, машину слегка подбросило взрывной волной, но характерного стукотка сыпанувших по жести осколков я не услышал. Значит, фугасами долбят — нет у них осколочных. Однако миномет вслепую работать не может — где-то на горе у них сидит довольно опытный корректировщик и поправляет артиллеристов, ориентируясь по разрывам. Вот, значит, куда залез маленький Рашид — и ясно теперь, что у него за оптика. Однако хер вам по всей морде, дорогие! Вот он — спуск! Сейчас проскочу петлю над обрывом — и до свидания!
