Тесс Герритсен - Умереть снова
«– Вам и в самом деле нужно это записывать? – спросил он.
– Мне нужна точность. А кроме того, это освобождает меня от необходимости делать заметки, и я могу сосредоточиться на разговоре»…
Видео крутилось, а Джейн не отрывала глаз от Милли. В комнате звучали лишь вопросы Джейн и ответы Оберлина. Милли стояла прямо, по-прежнему цепляясь руками за спинку стула, словно это был единственный надежный якорь в комнате. Она не шевелилась. Казалось, даже не дышала.
– Милли? – спросила Джейн. Она нажала клавишу «пауза», и на мониторе замерло лицо Грегори Оберлина. – Это он? Джонни?
Милли посмотрела на нее.
– Нет, – шепотом ответила она.
– Но вы вчера видели фотографию. Вы сказали, что, возможно, это он.
– Я ошиблась. Это не он. – У нее подогнулись ноги, и она рухнула на стул. – Это не Джонни.
От этого ответа в воздухе словно исчез кислород. Джейн была практически уверена, что убийца у них в кармане. А они вместо человека-леопарда, похоже, поймали Бэмби. Это вознаграждение ей за то, что она поставила все на неуверенного в себе свидетеля с ненадежной памятью.
– Господи Исусе, – пробормотала Джейн. – Мы снова вернулись к началу, у нас ничего нет.
– Да брось, Риццоли, – сказал Фрост. – Она никогда не была по-настоящему уверена.
– Лейтенант Маркетт и без того уже грызет меня за эту командировку в Кейптаун. А теперь еще и это.
– А чего вы ожидали? – Милли с неожиданной злостью посмотрела на Джейн. – Для вас это всего лишь головоломка, пазл, и вы решили, что у меня есть недостающий фрагмент. А если у меня его нет?
– Послушайте, мы все устали, – сказал Фрост, выполняя, как всегда, роль миротворца. – Думаю, нам нужно поглубже вдохнуть. Может быть, перекусить.
– Я сделала то, что вы просили. Больше ничем не могу помочь вам! – сказала Милли. – Теперь я хочу домой.
Джейн вздохнула:
– Хорошо. Знаю, день для вас выдался трудный. Сейчас патрульный отвезет вас к Мауре.
– Нет. Я имею в виду – домой. В Таус-Ривер.
– Послушайте, прошу прощения, что сорвалась. Завтра мы все обсудим еще раз. Может быть, мы что-то…
– Я с этим покончила. Хочу к семье. Я возвращаюсь домой. – Милли оттолкнула стул и встала. Глаза ее горели яростью, какой Джейн не видела прежде. Вот эта женщина и выжила в буше, несмотря на мизерные шансы. Женщина, которая не пожелала упасть на колени и умереть. – Завтра я улетаю.
Зазвонил сотовый Джейн.
– Мы можем поговорить об этом позднее.
– Говорить здесь не о чем. Если вы не посадите меня в самолет, я улечу сама. Я с этим покончила. – Она вышла из зала.
– Милли, постойте, – сказал Фрост, выходя за ней в коридор. – Я найду кого-нибудь, кто отвезет вас.
Джейн ответила на звонок:
– Риццоли.
– Похоже, я звоню не в самое удачное время, – сказала криминалист Эрин Волчко.
– Время, откровенно говоря, паршивое. Я тебя слушаю. Что там есть?
– Это улучшит твое настроение, а может, и нет. Те образцы волосков, что ты извлекла из чучела бенгальского тигра. Из дома Готта.
– И что?
– Они хрупкие и поблекшие. Поверхностная кутикула разложилась и ослабла. Думаю, этот тигр убит не одно десятилетие назад, потому что волоски претерпели возрастные изменения и воздействие ультрафиолетового облучения. Вот тебе и проблема.
– В чем?
– На тигрином волоске с халата Джоди Андервуд никаких следов блеклости. Он свежий.
– Хочешь сказать, он с живого тигра? – Джейн вздохнула. – Плохо дело. Мы только что исключили ветеринара зоопарка из списка подозреваемых.
– Ты говорила, что в тот день в дом Готта тело снежного барса доставляли два работника зоопарка. На их одежде должна быть масса всяческих волосков. Может быть, они слетели там с их одежды, а на одежде убийцы оказались потом. Передача через третье лицо могла бы объяснить присутствие тигриного волоска на халате Джоди.
– Значит, мы все еще можем считать, что оба убийства совершил один человек.
– Да. Это хорошая новость или плохая?
– Не знаю.
Джейн вздохнула и отключилась. «Понятия не имею, как связать воедино все это дерьмо». Расстроенная, она принялась отключать видеокамеру от монитора, свернула кабели, затолкала все это в сумку. Прикинула, на какие вопросы ей придется отвечать завтра на совещании, как защищать свои решения. Не говоря уже о расходах. Кроу вцепится в нее, как стервятник, – он таков и есть. И что она ответит?
«По крайней мере, я побывала в Кейптауне».
Она откатила тумбочку к стене, на прежнее место. И замерла – кое-что привлекло ее внимание. Здесь в рамочках висели сведения о сотрудниках учреждения. Доктор Миковиц, ветеринары, разные специалисты по птицам, приматам, амфибиям и крупным млекопитающим. Но ее взгляд остановился на сведениях об Алане Роудсе.
ДОКТОР АЛАН Т. РОУДС
бакалавр наук, колледж Карри.
доктор наук, университет Тафтса
Натали Тумз тоже училась в колледже Карри.
Алан Роудс, вероятно, был на выпускном курсе в тот год, когда исчезла Натали. Она ушла из дома для занятий с неким Тедом, и больше ее никто не видел. Увидели только ее кости четырнадцать лет спустя, завернутые в синий пластик, со щиколотками, связанными оранжевой нейлоновой веревкой.
Джейн бросилась из конференц-зала вверх по лестнице, туда, где размещались кабинеты администрации.
Секретарша посмотрела на вбежавшую Джейн и взметнула брови:
– Если вы ищете доктора Миковица, то он ушел, его сегодня не будет.
– А где доктор Роудс? – спросила Джейн.
– Могу вам дать его сотовый. – Секретарша открыла ящик и вытащила справочник зоопарка. – Сейчас найду.
– Нет, я хочу знать, где он находится. Он еще на работе?
– Да. Он, вероятно, в тигрином вольере. Именно там они договорились встретиться.
– Встретиться?
– С женщиной из офиса коронера. Ей понадобился тигриный волосок для каких-то исследований.
– Силы небесные, – пробормотала Джейн.
«Маура».
33
– Он такой красавец, – сказала Маура, глядя в вольер.
С другой стороны ограждения на нее, помахивая хвостом, смотрел бенгальский тигр. Окрас идеально скрывал его, он был почти невидим, если не считать внимательных глаз, устремленных на нее сквозь траву, и слегка колеблющегося хвоста.
– Вот это настоящий людоед, – заметил Алан Роудс. – Их в мире осталось всего несколько тысяч. Мы так глубоко вторглись в их среду обитания, что они неизбежно нападают на людей. Если посмотрите на эту кошку, то поймете, почему охотники так их ценят. Не только за шкуру, но и за то, что одолеть такого страшного хищника очень нелегко. В этом есть что-то извращенное. Как могут люди убивать то, чем мы больше всего восхищаемся?
– Меня вполне устраивает восхищение издалека.
– Ну, подходить к нему нет нужды. Как и любая кошка, он теряет немало волос. – Он посмотрел на нее. – Так зачем вам понадобились его шерстинки?
– Для криминалистического анализа. Лаборатории требуется образец волос бенгальского тигра, а у меня есть знакомый, который может помочь. Да, кстати, спасибо вам.
– Это какое-то расследование? Как-то связано с Грегом Оберлином, да?
– Извините, я не могу об этом говорить. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Конечно. Любопытство меня убивает, но вам нужно работать. Пройдемте к служебному входу. Вы сможете найти его шерсть в ночной клетке. Если только вы не собирались вырвать несколько шерстинок у него со спины. Но в этом случае, доктор, флаг вам в руки.
Маура рассмеялась:
– Нет, недавно выпавшие волоски меня вполне устроят.
– Какое облегчение! Потому что подходить к этому парню не рекомендуется. В нем пятьсот фунтов мышц да зубы….
Роудс повел ее по дорожке, над которой висело предупреждение: «Только для персонала». Укрытая от глаз публики густыми кустами, дорожка напоминала каньон между стенами двух соседствующих вольеров – тигра и пумы. Животных за этими стенами видно не было, но Маура почти ощущала сквозь бетон исходящую от них мощь и спрашивала себя, знают ли и кошки о ее присутствии. Возможно, в этот самый момент они фиксируют ее перемещения. Хотя Роудс чувствовал себя совершенно уверенно, Маура поглядывала на верх стен, чуть ли не ожидая увидеть там пару желтых глаз.
Они подошли к заднему входу в тигриный вольер, и Роудс отпер ворота.
– Могу проводить вас в ночную клетку. Или подождете здесь, пока я соберу для вас образцы?
– Я должна сделать это сама. Таков порядок сбора вещдоков.
Роудс вошел внутрь, отпер внутреннюю дверь в ночную клетку:
– Прошу. Клетку еще не чистили, так что волос там сколько угодно. Я побуду снаружи.
Маура вошла в ночную клетку, которая представляла собой закрытое пространство площадью около двенадцати квадратных футов со встроенной поилкой и бетонной полкой для спанья. На бревне в углу виднелись глубокие царапины – тигр точил здесь свои когти. Яркое напоминание о тигриной мощи. Присев у бревна, Маура вспомнила похожие параллельные царапины на теле Леона Готта. Пучок тигриной шерсти прилип к бревну, и она потянулась в карман за пинцетом и пакетом для вещдоков.
