Константин Скуратов - Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Неожиданно проснулся зверский аппетит. Андрей нагишом прошел на кухню, открыл дверцу исправно работающего холодильника, нашел в морозилке – еще из той жизни – каменные сардельки. При свете из холодильника поставил на газ кастрюльку, налил воду и положил сардельки, заодно решил вскипятить чайник.
Возвращаясь за чем-то в ванную, он задел ногой ком грязной одежды и внутри внезапно всколыхнулась, позабытая было, брезгливость. Он присел на корточки, превозмогая отвращение, начал опустошать карманы, складывая находки на стиральную машинку.
Среди вещей оказались сразу два бумажника, паспорт, мобильный телефон, запасная обойма и много денег россыпью – ничего собственного, все досталось в наследство от покойников.
Глебов внимательно оглядел руки, подумал об их грязноте и начал набирать воду в ванну. Хотелось повторения счастья…
…Где-то через час, все так же не включая свет, Андрей прошел в спальню и принялся одеваться, выбирая из своих старых вещей самое лучшее.
Сардельки он, конечно же, проспал, лежа в ванной – хорошо хоть пожар удалось предотвратить. Чайник тоже выкипел на две трети, но на пару чашек кофе все же осталось. Тоже ничего – кофе пошел на «ура» с найденным в закромах шкафов каменным печеньем. Можно считать – перекусил, заодно внимательно изучил новый пистолет. Остался доволен – машинка хоть куда.
Деньги аккуратно переложил в свою старую дорожную сумку, из которой, кстати, только сейчас вытряхнул грязное командировочное белье и спецовку. На дне сумки нащупал какой-то твердый предмет. Вытащил, разглядел и к горлу подкатил комок – это был его собственный бумажник, с его собственными документами, пластиковой зарплатной карточкой, маленькой записной книжкой и прочими такими нужными когда-то бумажками. Если разобраться – тоже вещи покойника.
На прощанье он еще раз заглянул в ванную, внимательно оглядел свое отражение. Выбритое лицо, вытянутое и худое, блестело, словно надетая маска. Из-под этой маски на Глебова смотрели жесткие глаза все того же незнакомца. К новому лицу нужно привыкнуть – мелькнула мысль, и пропала. Чего привыкать, если новое лицо – отражение нового внутреннего состояния человека, который совсем недавно был Глебовым. Да и нравилось оно своей жесткостью и решительным видом.
Уже перед самым уходом Андрей заглянул на кухню, щелкнул светом, убедился, что продолжения пожара не будет, выключил лампу и торопливо вышел на лестничную площадку, неся в одной руке сумку, а в другой сжимая пистолет.
За спиной щелкнул замок, навсегда отрезая его от прошлой жизни. Проклятый замок, из-за которого Глебов во всю эту историю и влип.
Новая жизнь не заставила себя долго ждать. Он едва успел завернуть за угол дома, привычно выбирая дорогу потемней, как в кармане запел про Владимирский централ Михаил Круг – тоже, представьте себе, покойный.
Глебов засуетился, пытаясь одновременно засунуть пистолет в подплечную кобуру, вытащить из кармана телефон и снять мешающую перчатку.
– Ало, – наконец, справившись со всем, сказал он.
В трубке посопели, потом раздался негромкий хрипловатый мужской голос, явно не Боцмана:
– Андрей Иванович? – собеседник скорее утверждал, чем спрашивал. – Ты уж извини, что беспокою. Видать, личная встреча у нас опять откладывается.
– Личная встреча?!
– Ну да, – голос потеплел от явной улыбки, – с пристальным вниманием слежу за твоей эпопеей. Знаешь, парень, нравишься ты мне, честное слово. И Лешка тобой не нахвалится, а он в людях разбирается, ты уж поверь.
– Лешка? – Андрей как-то даже растерялся, потом сообразил – Боцман, постарался взять себя в руки, – а что это вы мне тыкаете? Разве мы знакомы?
Собеседник покряхтел, извинился:
– Тут такое дело – по возрасту ты мне в сыновья годишься, вот я…. Да и вообще, с годами мало осталось людей, кому я «вы» говорю. А ты не обращай внимания, считай это старческим бзиком, что ли? Согласись – еще толком не познакомились, а уже из-за такой ерунды ругаться будем! Ну, уговорил?
– Ну, в общем…
– Вот и хорошо!
– А то, что я деньги ваши утащил – ничего?
– Разве это деньги, – пренебрежительно ответил собеседник. – Конечно, для кого-то сумма запредельная, но по большому счету – хороший человек стоит дороже трех или пяти лимонов, или сколько там.
– Одиннадцать, – быстро назвал первую пришедшую на ум цифру Глебов.
– Ого! – удивился собеседник, – я и не знал…. Разберусь завтра. Но все равно – не в этом суть. Я тебе чего звоню, знаешь? Работу хочу предложить. Постоянную и высокооплачиваемую. Если согласишься – деньги считай авансом.
Глебов потряс головой, оглянулся и внезапно обнаружил, что стоит в тени соседнего дома, подхватил сумку и быстрым шагом бросился прочь от ставшего смертельно опасным двора.
– Ты, Андрюша, личность просто уникальная, – мерно гудел в трубку неизвестный, – это я тебя не хвалю, это я факт констатирую. Тебе в разведке цены нет. Поверь старику – я талант за сто верст чую. Как ты Лешку с ребятами встряхнул! Я даже вчера с… одним… соседом на бутылку коньяка поспорил, что ты вывернешься. Так и сказал: ничего Лешка со своими оперскими штучками тут не сделает!
– Боцман – мент?! – потрясенно спросил Глебов.
– Кто? Лешка? А, ты же не знаешь, – довольно мурлыкнул собеседник, – он на мента учился. На последнем курсе попал на практику в рядовое отделение полиции. А там на дежурстве попался им пьяный мужичок с гонором не по чину. Ну, они его и успокоили привычными средствами. А мужичок тот обиделся и помер в камере к утру. В общем, кого под суд, кого под увольнение, а Лешку – без пяти минут опера – на улицу. Там я его и подобрал – злого и голодного. Так полиция потеряла гениального сыщика, а я приобрел толкового помощника. Говорю же – чую таланты!
– А я вам зачем нужен? – Андрей торопливо шел темными переулками дальше и дальше.
– Ну, не по телефону же о таких вещах говорить, – укоризненно сказал собеседник, – для того и нужна личная встреча. Да я понимаю – подумать надо, обмозговать. Не тороплю. А то могу в гости заглянуть.
– В гости?!
– Ребятки – не Лешкины, пограмотнее – сейчас в квартирке студента прибираются. Может, какие записи Витек оставил, или вообще что-нибудь любопытное отыщется. Ты же тетрадки спалил? Спалил. Теперь нам туго будет.
– Зато наркотик этот больше не появится!
– Да ты что?! Уверен?! Эх, Андрюша, такой умный и такой наивный. Запомни – то, что один человек, пусть даже гений, придумал, то другой обязательно повторить сможет. Потому что известно – сделать можно. Ну, спалил ты лабораторию, тетрадки перевел на отопление, студента чикнул…. Так ведь есть люди, которые помогали студенту, кое-какие записи дублировались, а, главное – есть образцы товара! Немного денег и времени, и любая химическая лаборатория восстановит формулу, как нечего делать! Так что и здесь на тебя обиды особо великой нет. Тебя это не раздражает? Может, хотелось стать спасителем отечества? Или просто бэтменом?
– А облава…
– Тут извини – облавой Лешка заведует, это с ним сам решай. Да и не буду я ее отменять, иначе коньяк проиграю.… Ах, да – про гости. Короче, ребятки совершенно случайно увидели, как в одной квартирке в доме напротив свет на кухне загорелся и тут же погас. Секундное дело, а вот сообразили, что квартирка нужная. Да ты не переживай, они только мне сообщили, а я Лешке помогать в поисках не намерен – в особенности из-за спора. Ну что – встретимся?
Глебов остановился перед выходом на проспект, отдышался и сказал как можно спокойнее:
– Интересное предложение. Подумать надо.
– Подумай, – легко согласился собеседник, – как надумаешь – свяжемся. Ты телефон не выбрасывай, мы тебе сами звякнем. Через пару недель, лады? А пока давай – продолжай с Лешки спесь сбивать, а то он шибко важничать в последнее время начал. Что делать! Спокойная жизнь кого хочешь вокруг пальца обкрутит. Эх, и расшевелил ты наше болото!
Вместо слов прощания раздались короткие гудки. Глебов подумал, что и впрямь расшевелил местный гадюшник, и отключил телефон совсем, чтобы Боцман не догадался вычислить его по характерному голосу Круга.
Он остановил такси – не как разведчик второе или третье, а первое и единственное – сел в салон и сказал водителю:
– На вокзал. Пожалуйста.
Беседу с неизвестным криминальным работодателем он решил не вспоминать, руководствуясь гениальной мыслью героини романа «Унесенные ветром» – я подумаю об этом завтра.
Такси остановилось у входа в вокзал. Глебов расплатился, неторопливо вылез, огляделся с видом человека, которому некуда спешить.
Внимание привлек стоящий в глубине зала ожидания банкомат со знакомой эмблемой. В этом банке Андрей и его коллеги уже третий год получали с помощью карточек заработную плату. Мелькнула шальная мысль – а ну-ка, проверим! В самом деле, вряд ли железный коробок станет орать и звать на помощь, максимум – заблокирует списанную карточку.
