Сергей Бакшеев - Череп Тимура
В этот момент в помещение ворвался истошный крик. Он исходил из ниши, где скрылись грузины. Заколов узнал голос Зураба, который быстро терял силу и переходил на хрип. Пучков на секунду удивился. Так кричит жертва, поверженная страшным разящим ударом, разрывающим тело. Вопль окончательно захлебнулся предсмертным хрипом.
Студенты воспользовались замешательством и скрылись в темном проходе. За ними побежал стряхнувший растерянность Мартин Кинк. Василий Пучков уже прекрасно владел собой. Он понял, что стрелять бесполезно, и быстро захромал следом.
Далеко не уйдут, утешал себя майор, пуля летит быстрее.
Заколов не спешил, пробираясь по неизвестному тоннелю. Он тщательно освещал потолок и стены и лишь затем продвигался дальше. Тамара испуганно дышала в спину.
– Догонит, догонит, – торопила она.
– Он ранен в ногу, – успокаивал Тихон.
– Все равно догонит. Я слышу шаги.
– У страха глаза велики. Когда догонит, тогда и побежим.
– Почему мы идем сюда? Ведь проходы были и раньше.
– Были. А ты слышала крик Зураба?
– Ужас! Он погиб?
– От радости так не кричат.
– А что с Давидом?
– С князем?
– С Давидом Орбелиани?
– Они были вместе, но… – Тихон остановился, вглядываясь в рыхлый грунт под ногами. Осторожно наступил на него, убедился в его твердости и пошел дальше. – Но предсмертный вопль я слышал только один.
– Князь его убил?
– Нет. Это другое. Помнишь, куда мы попали?
– Ты думаешь, здесь могут подстерегать опасные ловушки?
– Без вариантов! Забыла, что случилось наверху? Мы в Городе Мертвых. А отсюда, как ты слышала, еще никто не выбирался.
Девушка помимо рюкзака вцепилась в рукав Тихона.
– Я боюсь.
Подземный тоннель свернул влево. Заколов посмотрел на полусферу с орнаментом и улыбнулся.
– Мне кажется, я знаю спасительный путь.
– Какой? Откуда?
– Подожди, сейчас проверим. Скоро должно быть пересечение с другим тоннелем.
И точно. Через десяток-другой осторожных шагов они оказались на перекрестке двух подземных ходов.
– Откуда ты знал? – удивилась Тамара.
– Теперь нам направо, – не вдаваясь в объяснения, указал Тихон.
– Это самый низкий коридор.
– Все равно туда.
– Он выведет к черепу Тимура?
– Обязательно.
Они шли, пригнув головы. Девушка молчала, глядя на свои перепачканные коленки и представляя, как выглядит ее одежда при свете дня.
Вскоре молодые люди оказались в небольшой комнате, где пахло сыростью. С деревянного потолка из прогнивших досок сочились отдельные капли. Тихон подставил ладонь, собрал несколько капель, лизнул.
– Вода. От жажды теперь не умрем.
– Фу. Как ты можешь? – скривилась девушка.
– Надо быть готовыми к любому варианту. Мы не на курорте.
Заколов осмотрел квадратную комнату. В каждой ее стене имелся выход. Потолок подпирали два деревянных столба. Тамара разочарованно огляделась.
– Здесь нет черепа Тимура.
– Тебе мало горы предыдущих?
– Не издевайся!
– Нам надо двигаться дальше.
– Куда теперь? Тут полно ходов.
– И среди них лишь один верный.
– А в остальных ловушки?
– Несомненно.
– Как мы найдем нужный ход?
– У нас есть орнамент. – Тихон достал половинку шара. – Это не просто узор, это схема подземелий Города Мертвых.
– Покажи!
Девушка склонилась над полусферой. Тихон подсвечивал узор фонарем.
– Я догадался об этом, когда мы попали в большой зал. Видишь, в центре схемы десятиугольная звезда. Она повторяет форму той комнаты с выступами, куда мы свалились. Из каждого угла отходит подземный коридор. Это линии орнамента.
Неожиданно тело девушки резко отшатнулось назад. Она вскрикнула и прогнулась, запрокинув голову. Заколов дернул фонарем и увидел острый нож, впивающийся в вытянутую девичью шею. Из-за ее плеча выглядывали колючие глазки Мартина Кинка. Высокий эстонец крепко держал Тамару и хладнокровно угрожал:
– Отдай мне шар, иначе, я ее зарежу.
– Вы не сделаете этого!
– Сделаю. Этот нож уже познал вкус убийства.
Заколов вспомнил тело кинооператора в домашнем кресле и кровоподтек под узкой дыркой в левой груди.
– Касымов?
– Да! И хватит болтать! – не сдержался эстонец. – Положи шар на землю и отойди.
– Не отдавай ему, – воскликнула Тамара, попытавшись вырваться. Она лягнула эстонца пяткой. – Сволочь!
– Стерва! – вскричал Мартин Кинк, стиснув объятия. На шее девушки показались капли крови.
– Успокойтесь. Я все отдам. Вот. – Заколов осторожно шагнул навстречу.
– Не подходи! Положи на землю, – предупредил Кинк.
– Хорошо, вы только успокойтесь.
Заколов вытянул вперед руку с полусферой и стал медленно приседать. Он следил за взглядом эстонца, стараясь оценить решительность его намерений. Человек, сознавшийся в одном убийстве, вряд ли остановится перед следующим. В глазах Мартина Кинка разгорался огонек триумфа.
Как вдруг они округлились и выпучились от удивления.
– Я вижу, что успел вовремя, – прохрипел довольный Василий Пучков.
Ствол его пистолета упирался в спину растерянного эстонца.
61. Смертельная борьба продолжается
– Интересно, одна пуля прошибет сразу троих? – ухмыльнулся Василий Иванович. – Кому не хватит, добавлю.
Испуганный Мартин Кинк разжал руки, девушка бросилась к Тихону. Майор Пучков отпихнул эстонца и грозно рявкнул:
– Эй, вы, стоять! Я не спасать вас пришел, а совсем наоборот. – Студенты замерли. Пучков перевел ствол на эстонца. – И ты, чухонец, застынь. А ножичек на землю. На землю, я сказал! А то, блин, метатели расплодились.
Мартин Кинк послушно выронил нож. Пучков одной рукой поправил повязку на раненой ноге. С прогнившего потолка сорвалась грязная капля и шлепнулась на его потную макушку. На лице майора расплылась кривая усмешка. Трое бедолаг стояли перед ним на расстоянии пары шагов.
– Теперь я не промахнусь. Так что не рыпаться. – Он указал пистолетом на полусферу в руке Заколова. – Что там у тебя, карта подземелья? Давай ее сюда. Только не сам. Передай девчонке, а она принесет.
Тамара сжала половинку шарика, похожую на декоративную пиалу. Тихон мельком изучил ближайший столб, поддерживающий потолок. Майор продолжал насмехаться:
– За черепом Тимура все гоняетесь? Теперь его и без вас найдут. А лет через сто, может, и ваши черепушки кто-нибудь обнаружит. Ха-ха. Здесь все будете лежать. – Он сменил иронию на серьезный тон и обратился к Кушнир: – Так, сионисточка, неси карту в протянутой руке. И не вздумай уронить! Вещь, я вижу, хрупкая.
Тамара вопрошающе посмотрела на Тихона. Заколов едва заметно опустил и поднял веки. Девушка осторожно шагнула к майору, вытянув вперед руку. Тихон дождался, когда любопытный взгляд вооруженного противника упал на полусферу.
Настал момент для решающих действий.
Он подпрыгнул и ударил пяткой в середину деревянной опоры. Старый столб хрустнул и надломился, дощатый потолок над ним резко просел, комья жидкой грязи шлепнулись на пол. Тихон дернул девушку к боковому выходу за спиной эстонца.
Василий Пучков в первое мгновение взглянул на сломанный столб, потом на потолок и лишь затем направил пистолет вслед убегающим. В этот момент потолок не выдержал. Свалившаяся доска ударила по руке майора, пуля впиявилась в земляной пол, пистолет отлетел вперед под ноги эстонцу. Вслед за этим огромная масса влажной земли резко ухнула в центр комнаты. В мгновение ока тело майора было погребено под многотонным обвалом.
Мартина Кинка засыпало выше колен. Он с трудом выдернул большую ступню, сунул руку в жидкую грязь. Пальцы нащупали сталь пистолета. Эстонец вытащил оружие и поспешил за студентами, вытирая на ходу ствол о длинный плащ. На перекрестье двух тоннелей он остановился. Выключил фонарик. Из трех темных проходов чуть светлее был правый. Эстонец устремился туда.
Хорошо, что глупые студенты не додумались затаиться в темноте, радовался эстонский патриот. Новая встреча с ними будет куда эффективнее. Теперь у него огнестрельное оружие вместо ножа и нет тупого солдафона за спиной. Не было бы счастья, да несчастье помогло, впервые понял смысл русской поговорки эстонский функционер.
Заколов и Кушнир вбежали в большую подземную комнату и устало прислонились к стене. Тамара опустилась на колени и тяжело дышала.
– Не могу больше. Сколько мы пробежали?
– Сотню-другую метров.
– А такое впечатление, что марафон.
– Это из-за страха. Тоннель все время шел под уклон.
– Как ты думаешь, сумасшедший с пистолетом и эстонец с ножом от нас отстали?
– Слышала обвал?
– Я ничего не слышала. Только сердце вот здесь колотилось. – Она показала на шею, почувствовала рану и спросила: – Что там у меня?
Тихон посветил.
– Царапина. Уже подсыхает. Ты ее не трогай.
– Сволочь! – вспомнила Тамара пережитый страх. – Их завалило?
