Марсель Монтечино - Убийца с крестом
— Я — тем более.
— Ладно, ладно. Знаю, откуда ты тогда явился, и тем более понимаю, что тобой руководило. Но где тебе понять, что такое наркотики и что без них порой не обойтись!
— А уж тут, Хоуи, ты заблуждаешься. Я слишком долго имел дело и с наркотиками и с наркоманами и прекрасно отдаю себе отчет, зачем потребляют эту дурь. И потому прихожу в бешенство, когда вижу, что этим занимается муж моей дочери.
— Джек, Джек. — Хоуи хмыкнул и поправил галстук. — Немного кокаина для бодрости духа — еще не наркомания.
Голд глотнул воды. В стакане плавала косточка. Голд выудил ее вилкой.
— Слушай, Хоуи, не пудри мне мозги. Оставь это для своих вонючих клиентов.
— Хорошо, — быстро проговорил Хоуи, — с этим покончено. — Он протянул руку над столом, покрытым дорогой скатертью, и дотронулся до Голда. — Слышишь, Джек? Навсегда. Решено. — Он проникновенно посмотрел на Голда. — Клянусь Господом, Джек. — Он поднял правую руку. — С этим делом я завязал.
Голд смерил зятя долгим взглядом. Потом дотянулся до хлебницы, отщипнул корочку, намазал ее маслом.
— Хватит врать, Хоуи. Чертовски не люблю, когда меня водят за нос. По-моему, тебе это известно.
— Джек, не я ли клялся именем Господа? Только что? Может, ты хочешь, чтобы я поклялся жизнью собственного сына? Клянусь жизнью Джошуа...
— Ладно. На сегодня хватит. Рад, что ты так решил.
Подошел официант, протянул меню. Они заказали по двойному шотландскому виски. Официант удалился. Голд всматривался в названия блюд в свечном полумраке.
— Ослеп я, что ли, на старости лет, или цены тут и впрямь такие чудовищные?
— Не бери в голову. Это мое дело.
— Семь семьдесят пять за салат?
— Ты платишь за вывеску, за обстановку. За то, чтобы тебя здесь заметили.
— Но семь семьдесят пять!
— Да прекрати! Закажи-ка телятину. Она тут превосходная, лучшая в городе.
— Еще бы! Да за такие деньги можно потребовать целого быка! Неудивительно, что ты торговал наркотиками. Естественно, нужны огромные средства, чтобы соответствовать здешним ценам.
— Джек, — Хоуи рассмеялся, — только прикажи!
— А почему с нами нет моей дочери? Она что, не годится для этакой роскоши? И в одиночку должна поглощать телевизионный ужин, чтобы ты тут разыгрывал героя из Беверли-Хиллз?
— Во имя всего святого, Джек, не надо! Я часто бываю здесь с Уэнди. Но сегодня, ты же знаешь, мне нужно было поговорить с тобой без свидетелей. А сейчас закажи телятину марсала или телятину пармеджиано. Право, не прогадаешь.
Официант принес виски. Они сделали заказ, и официант удалился, сладенько улыбаясь.
— Джек, — Хоуи глотнул из стакана, — сегодня утром мне звонил помощник прокурора.
— Да?
— Все улажено. Он даже извинился за причиненные неудобства.
— Очень мило с его стороны, — усмехнувшись, заметил Голд.
— Джек, — Хоуи помотал головой, — как тебе это удается? Черт побери, как вообще тебе все удается?
Голд тронул кубики льда в бокале с «Джонни Уолкером».
— Поработай с мое, лет эдак тридцать, — узнаешь.
— Но это неправдоподобно! Ты меня просто ошарашил! Чтобы так быстро решить все вопросы!
— Я же говорил, не изволь беспокоиться, не твоя забота — ведь так?
Хоуи улыбнулся.
— Ну, говорил.
— А ты мне не верил.
— Каюсь, не верил.
Голд пожал плечами. Хоуи полез во внутренний карман и вытащил чековую книжку в футляре из крокодиловой кожи. Он щелкнул авторучкой.
— Что ты делаешь?
Хоуи положил чековую книжку на стол.
— Джек... — начал он.
— Что ты задумал?
— Джек...
— Хоуи, убери это куда подальше. Не оскорбляй меня.
— Джек, я знаю, это слишком дорого стоило. Ты оказал мне неоценимую услугу, так позволь по крайней мере оплатить расходы.
Голд покачал головой.
— Я же сказал, что обо всем позабочусь сам, что и сделал. И довольно об этом.
— Джек, пожалуйста.
— Хоуи, пожалуйста.
Хоуи, со вздохом закрыв чековую книжку, положил ее в пиджак.
— Я на все для тебя готов!
Голд отхлебнул виски.
— Я уже сказал, чего хочу, чего жду от тебя.
Хоуи воздел руки.
— С этим покончено. Голову даю на отсечение, больше не повторится.
Голд улыбнулся.
— Идет.
Официант принес салаты. Крошечную тарелочку прикрывал листик латука, на нем лежали несколько ломтиков огурца, обильно политых соусом.
— И за это — семь семьдесят пять? — воскликнул Голд, уставясь на салат. — Ну и жулики! Их стоило бы арестовать.
Хоуи расхохотался.
11.23 вечера
— ...Двадцать три минуты двенадцатого, в студии — ведущая Жанна Холмс. В нашей программе — беседа с Джессом Аттером, кандидатом в Законодательное собрание штата Калифорния от Дезерт-Виста. Мистер Аттер также является Верховным магистром Калифорнийского клана, что не мешает его намерениям попробовать свои силы в политике. Не так ли, мистер Аттер?
— Жанна, зовите меня просто Джессом. Вы абсолютно правы. Принадлежать к Калифорнийскому клану и одновременно баллотироваться в Законодательное собрание — отнюдь не противоречит одно другому. Более того, я уверен, что членство в Клане — лучшая подготовка к работе в собрании.
— Поясните, пожалуйста, Джесс.
— Так вот, Жанна. Возглавлять Калифорнийский клан — задача не из легких. Это тяжкий путь к вершине. Ты все время подвергаешься давлению — словесному, физическому, умственному, наконец, просто ругани — со стороны либералов и сочувствующей им прессы, со стороны правительства, симпатизирующего коммунистам, со стороны так называемых христианских клерикальных кругов, а также модного еврейско-сионистского лобби. Быть членом Клана — крайне неблагодарное дело. Порой чувствуешь, что ты — просто глас вопиющего в пустыне. Единственный одинокий голос разума и правды, тонущий в какофонии истерических воплей безумия. Это очень угнетает, но в то же время делает тебя непреклонным, заставляя твердо идти к поставленной цели. Члены Клана — люди горячего нрава. Нас нелегко сбить с верного пути, заставить поступиться принципами. Нам могут твердить, что черное — это белое, нам миллион раз будут выдавать ложь за правду, но мы плюнем им в лицо и в миллион первый раз ответим, что их правда — лжива. Не думаю, что хоть кто-то из нынешних членов Законодательного собрания настроен столь же решительно.
* * *
Уолкер припарковал синий фургон на служебной дорожке, которая шла параллельно проспекту Пико. Он выскочил из машины, не выключив мотор, оставив гореть фары, даже не приглушив радио, и торопливо прошел вдоль цепи, ограждавшей станцию Фишера по обслуживанию.
* * *— Джесс, как вы относитесь к недавним актам вандализма в синагогах и прочих еврейских сооружениях?
— Сказать по правде, Жанна, меня это даже не удивляет. Я столько времени твердил тем, кто желал слушать, что в этой стране незримо бьется большое трепетное сердце, полное ненависти к евреям. И по-моему, последние акты героизма лишь подтверждают мои слова.
* * *
Доберман, тихо дремавший под передним крылом «мерседеса», услышал знакомые шаги, вскочил с места и встал в стойку у ограды, угрожающе скаля зубы. Уолкер хихикнул.
* * *— Неужели можно безнаказанно оставаться нацией роботов, нацией ростовщиков, мошенников и лжецов, нацией, запятнавшей себя позором бесчестья и предательства, и не осознавать, какую ненависть это рождает в честных сердцах! Какие ответные действия влечет за собой!
* * *
Уолкер пнул решетку ограждения, и собака с рычанием прыгнула на него, царапая когтями металл.
* * *— Заметьте, Жанна, антиеврейские выступления знаменуют крушение надежд белых американцев-христиан. Ибо кому заступиться за них? Абсолютно некому. У негров есть Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения и Национальная городская лига, к услугам евреев — вся пресса и телевидение, латиносы — под крылом католической церкви; даже у индейцев есть свой правоохранительный орган. Но кто выступит в защиту белых американцев-христиан?
* * *
Уолкер приставил «магнум» 357-го калибра к ограде, потом протолкнул его внутрь. Псина кинулась на оружие и сжала челюсти. Раздался сдавленный хрип, и в воздух полетели куски плоти. Правую половину собачьей морды снесло вчистую, на том, что осталось от левой, застыл тусклый безжизненный взгляд, как у чучела. Кровь хлынула на гладкий лоснящийся бетон. Туловище добермана боком пропрыгало несколько шагов, пошатнулось и рухнуло. Черные изящные лапы вздрогнули, царапнув когтями воздух, и оцепенели.
* * *— Известно ли вам, Джесс, что очень многие — например, Джерри Кан из Еврейского вооруженного сопротивления — обвиняют в осквернении синагог именно членов Калифорнийского клана?
