Расселл Эндрюс - Гадес
— Китайский автопром выходит на международный рынок, — медленно проговорил Джастин.
В голове у него зазвучал голос Дэниела Френча: «За ними будущее. Китайские машины… все китайское».
— А без платины им никуда не деться, — заключил Роджер. — Если они действительно хотят захватить рынок.
— Вот оно, — тихо проговорил Джастин. — Платина для этих… как их… субстратов. Субстраты для выхлопной системы. Контроль выпуска — выхлопных газов и ценных бумаг.
— Умница, ты все правильно понял, — снова похвалил Роджер. — Я сражен.
— Что, ты еще говорил, тебя смущает? Связи? Нет, можешь не объяснять, — перебил сам себя Джастин. — Тут тоже все ясно. У них есть выход на Китай через Г. Р. Хармона.
— «Рокуорт», насколько я знаю, связан с Китаем теснее некуда. У всех остальных на Уолл-стрит просто слюнки текут. Тут тебе и консультации, и операции с бумагами, и коммерческие возможности, о которых никто больше не знает, а если знает, то не подступится…
— И китайские денежки рекой текут через них в «Восхождение». Папочка должен помочь сыночку.
— Согласен. В твоем списке есть пара компаний, наверняка имеющих отношение к Китаю. Но тут опять нестыковки.
— Какие?
— В который раз не берусь утверждать, но у меня такое чувство, что там несколько подставных. Я о них вообще ничего не слышал, и найти мне их не удалось, соответственно, делаю вывод, что это все одна большая афера. Зачем только «Восхождению» или «Рокуорт» понадобилось водить за нос китайское правительство, если для них там просто золотая жила? Хотя, с другой стороны…
Он умолк.
— Что с другой стороны? — нетерпеливо спросил Джастин.
— Если на самом деле их никто за нос не водит, зачем бы китайскому правительству участвовать в этой афере?
Ответа ни у кого не нашлось. Наконец Джастин сказал:
— Ладно, с неподходящим временем и странными связями разобрались. Остается крупное невезение.
— Дело в том, что рынок платины недавно здорово скакнул вверх. Из-за дефицита.
— Дефицит платины? С чего бы?
— Из-за того сухогруза.
— Роджер, давай поподробнее. Про китайский автопром я еще каким-то чудом слышал, а вот про сухогрузы с платиной ни сном ни духом.
— Один затонул. Пару месяцев назад.
— Где?
— Шел из Южной Африки. Затонул где-то около Сицилии, если мне память не изменяет.
— И большой теперь дефицит?
Роджер шумно выдохнул. Видимо, это должно было означать «очень большой».
— Точную цифру не назову. Достаточный, чтобы изменить ситуацию на рынке. Порядка пятидесяти-шестидесяти миллионов долларов. Может, больше.
— А нельзя поднять сухогруз?
— Рано или поздно поднимут. Но это долго. А пока дефицит.
— И что это значит?
— Да ладно тебе, Джей. Это ведь школьный курс! Спрос-предложение. Когда предложение уменьшается, цена растет. В данном случае она буквально взлетела.
— И не снижается?
— Пока нет.
— Невероятно! — поразился Джастин.
— Нет тут ничего невероятного, — возразил Роджер. — Нестыковки есть, а так все вполне оправданно. Особенно если глянуть на отчеты по командировкам.
— Ла Салля и Хармона?
— И еще этого из «Восхождения», как его… Фенвик.
— Хочешь сказать, в этих отчетах есть что-то, что может пролить свет?
— Ну да! Посмотри на пункты назначения. — Голос у Роджера был такой, будто он разговаривает со слабоумным. Он терпеливо, как ребенку, перечислил все города и страны, куда заносило в последнее время Эвана Хармона, Рональда Ла Салля и Хадсона Фенвика.
— И что? — все еще не понимал Джастин.
— Там платиновые рудники. Добывают платину. В каждом из этих мест.
Джастин недоверчиво покачал головой.
— Что, и в Сан-Франциско? Какие в Сан-Франциско платиновые рудники?
— Никаких. Зато в двух часах езды на север Тринити-Ривер… и платина. Самолетом до Сан-Франциско, а оттуда на машине. Карту показать?
— А Палм-Бич? — начал распаляться Джастин. — Хармон и Ла Салль летали туда одновременно. Что, в Палм-Бич теперь тоже платину добывают?
— Нет, — ответил Роджер. — Это единственное, что никуда не лезло. Да, еще Мексика. С Мексикой я, правда, до сих пор не разобрался. Зато с Палм-Бич все оказалось просто.
Джастин не поверил своим ушам.
— И что же там?
— Главное, когда именно они туда летали. Палм-Бич, первые выходные марта.
Уэствуду-старшему это, видимо, о чем-то говорило, потому что он медленно закивал головой.
— Может, поделитесь? — попросил Джастин.
— Тебе такие вещи простительно не знать, — утешил отец. — Первые выходные марта — самые важные для хеджевиков дни в году.
— Конференция хеджевых фондов, проводимая «Рокуорт и Уильямс», — снизошел Роджер. — Ежегодная. Первые выходные марта в отеле «Брейкерс».
— И что в ней такого?
— Там водятся большие деньги, — объяснил Джонатан. — «Рокуорт» приглашает своих самых крупных клиентов (и тех, кем хочет пополнить их ряды). Хеджевики слетаются как мухи на мед. Проводят встречи, общаются, выпивают — и после всей этой выпивки и разговоров можно подставлять карманы.
— Пап, а есть где-нибудь списки гостей конференции?
— Наверняка. В «Рокуорт». Они ведь приглашения рассылают.
— У тебя не найдется там кого-нибудь, кто может добыть мне эти списки? Срочно?
— Могу позвонить Линкольну Бердону…
— Нет! — поспешно возразил Джастин. — Так высоко не надо. Кто-нибудь из низшего звена, кто не сильно удивится такой просьбе и кого на этом не поймают? Да, еще чтобы мог держать язык за зубами?
— Спрашиваешь! — похвастался Роджер. — У меня там толпы аналитиков, которым эти списки добыть раз плюнуть. Могу попросить в любой момент.
— Тогда попроси.
— Сейчас?
— Прямо сейчас, — подтвердил Джастин. — Пожалуйста.
Роджер позвонил. После короткого обмена любезностями с невидимым собеседником продиктовал номер факса. Через две минуты факс выплюнул список.
— Около пяти сотен фамилий, — предупредил Роджер. — Ты кого-то конкретного ищешь?
— Не знаю пока. Но как найду, сразу пойму, что это он. — Джастин забрал у Роджера листок и начал просматривать. — Вот и нашелся.
Он снял трубку и набрал номер Реджи Боккенхойзер.
— Я выяснил, при чем здесь Ленни Рубин, — сказал он, услышав «алло».
Заодно поведал, что предчувствия насчет платины ее не обманули и все сходится как нельзя лучше. Объяснил про затонувший сухогруз и дефицит драгметалла на рынке с высокой конкуренцией. Не забыл про разгадку тайны многочисленных поездок — опять все, как ни крути, упирается в платину. Реджи начала забрасывать его вопросами, но Джастин пообещал, что расскажет подробнее, когда договорит с Роджером. Потом спохватился: «Подожди!» Она заверила, что никуда не исчезает, и Джастин сказал:
— Я понимаю, что наш номер шестнадцатый, но ты не могла бы задействовать иммиграционную службу, чтобы они проверили кое-кого по срокам прибытия и выезда? И кое-какие пункты назначения чтобы заодно посмотрели?
— Почему бы и нет, там нас, наверное, не завернут. У иммиграции и таможни мы все еще в почете. Кого проверяем?
Он сказал, и Реджи удивленно присвистнула.
— Чудеса в решете!
Не успел он съязвить, как в трубке раздалось поспешное: «Созвонимся…» — и гудки.
Джастин вернулся к отцу и Роджеру.
— Леонардо Рубинелли, глава мафиозного клана, на конференции представителей хеджевых фондов. Многое в жизни повидал, но чтоб такое!
30
Еще час Роджер и Уэствуд-старший объясняли Джастину странности, которые заметил финансист, когда просматривал архивы «Восхождения».
Вроде бы ничего сложного, но темных мест хватало. Роджер выписал компании, которые хотели сыграть на понижение на платине и потеряли деньги. Потом выписал те, которые одолжили свои акции играющим на понижение и, когда цены на платину взлетели, принялись грести лопатой свои миллионы. Сперва убытки понесли некие «Чарльз Чан и партнеры» и «Американская корпорация любителей лапши». Роджер чуть не плевался, произнося названия.
— Головы этим хеджевикам оторвать! Думают, очень смешно.
— Похоже на китайские компании.
— Пустышки. Руку даю на отсечение. Наплодят подставных компаний и названия подбирают позабористее. Мол, им сам черт не брат, тычут всем в нос своим обманом. Вспомни все эти компании, которые «Энрон» создавал перед самым крахом — та же бравада, чем глупее звучит, тем лучше.
— Значит, китайские пустышки теряют деньги. А кто в выигрыше?
Роджер перечислил.
— «Флейм бразерс, Лтд», «Пенсионный фонд Национальной ассоциации свекловодов», «Пинкни и партнеры», «Россович и сыновья», «Скарлет найт инкорпорейтед».
— Ничем не лучше, — заключил Джастин. Поймав недоуменные взгляды отца и Роджера, пояснил: — Ленни Рубинелли. Его еще называют Ленни Рубин. И Ленни Красный. А все эти компании… там везде есть что-то красное в названии.[7]
