Джой Филдинг - Не делись со мной секретами

— Миссис Костэр, — предупредил судья Харрис, — не могли бы вы оставить сарказм и продолжить допрос.

— Простите, Ваша честь, — извинилась Джесс, разглаживая юбку и вдруг вспомнив о нижнем белье, которое привезла ей секретарша Дона до начала судебного заседания. В голове всплыли события сегодняшнего утра и вчерашнего дня. Находка тела Конни, проникновение в ее квартиру, порча ее нижнего белья — все вертелось в ее сознании, подогревало ее гнев, подталкивало ее на произнесение этих слов: — А что вы можете сказать о вечерах 17 октября 1990 года, 14 марта 1991 года, 10 ноября 1991 года, 12 января 1992 года?

— Возражение, Ваша честь! — выкрикнул Хал Бристол. — Свидетель уже признал свою роль в этих домашних ссорах.

— Возражение отклоняется. Свидетель должен ответить на этот вопрос.

— В каждом из этих случаев к вам в дом вызывалась полиция, мистер Вейлс, — напомнила ему Джесс. — Вы об этом помните?

— Конкретные даты я не помню.

— И в двух из этих случаев ваша жена оказалась в больнице.

— Кажется, мы оба оказались в больнице.

— Да, вижу, что вечером 10 ноября 1991 года вы обратились в больницу Сейнт Люк по поводу разбитого носа, где вам оказали медицинскую помощь и отпустили. Ваша жена, напротив, оставалась в больнице до утра следующего дня. Похоже, она нуждалась в том, чтобы хорошенько выспаться.

— Миссис Костэр… — начал было снова предупреждать судья Харрис.

— Простите, Ваша честь. Так вот, мистер Вейлс, вы сказали перед присяжными заседателями, что вас провоцировали на большинство этих драк.

— Совершенно правильно.

— А спровоцировать вас совсем нетрудно, верно, мистер Вейлс?

— Возражение!

— Я иначе сформулирую этот вопрос, Ваша честь. Можно ли считать, что у вас вспыльчивый характер, мистер Вейлс?

— Последние несколько лет в розничном бизнесе появились трудности. Это сказалось и на мне. Подчас мне трудно было сдержать себя.

— Похоже, что не иногда, а очень часто. Даже и до того, как наступили эти трудные в экономическом отношении времена. Я имею в виду, что 1984 и 1985 были довольно хорошими годами с точки зрения бизнеса, разве не так?

— Да, в отношении бизнеса хорошие.

— Я вижу, что тогда у вас были очень хорошие комиссионные заработки, мистер Вейлс, — заявила Джесс, опять заменяя один документ другим.

— Я работал, не покладая рук.

— Не сомневаюсь в этом. И получали хорошее вознаграждение. Несмотря на это, полицейские протоколы показывают, что вы избивали свою жену. Поэтому, скорее всего, ваша вспыльчивость на самом деле не имеет никакого отношения к тому, хорошо ли шли у вас дела на работе. Согласны ли вы с этим?

Терри Вейлс несколько секунд молчал, перед тем как ответить:

— Независимо от того, сколько бы я ни зарабатывал, этого было недостаточно для Нины. Она постоянно скулила, что ей не хватает денег, даже до начала спада. А эти последние годы превратились в сущий ад.

— Ваши доходы резко сократились?

— Да.

— И ваша жена возмущалась, что вы меньше приносили денег?

— Страшно возмущалась.

— Понятно. Как именно снижение ваших доходов затронуло ведение вашего домашнего хозяйства, мистер Вейлс?

— Думаю, что так же, как и у всех остальных, — ответил Вейлс, осторожно подбирая слова и взглянув на своего адвоката. — Мы вынуждены были экономить на развлечениях, питании, одежде. На таких вещах.

— На вещах, которые затрагивали вашу жену, — заметила Джесс.

— Это сказывалось на всех нас.

— Как это сказывалось на вас, мистер Вейлс?

— Не понимаю.

— Возражение! Обвиняемый уже ответил на этот вопрос.

— Ближе к существу дела, миссис Костэр, — посоветовал судья Харрис.

— Вы были единственным кормильцем своей семьи, не так ли? Я хочу сказать, что в своих прежних показаниях вы сделали особый акцент на том, что именно жена настояла, чтобы бросить работу.

— Она захотела оставаться дома и заниматься детьми. Я с уважением отнесся к ее решению.

— Значит, единственные деньги, которые попадали в руки Нины Вейлс, были те, что вы ей давали?

— Насколько мне известно.

— Сколько денег вы давали ей еженедельно, мистер Вейлс?

— Столько, сколько ей было нужно.

— Примерно сколько же?

— Точно не помню. Достаточно на продукты и другие житейские нужды.

— Пятьдесят долларов? Сто? Двести?

— Ближе к сотне.

— Сто долларов в неделю на продукты и другие житейские нужды семьи из четырех человек. Ваша жена, должно быть, была очень экономной хозяйкой.

— У нас не было другого выбора. Лишние деньги у нас не водились.

— Вы состоите членом в клубе игры в гольф «Идеи Рок», верно, мистер Вейлс?

Небольшая пауза.

— Да.

— Сколько составляют годовые взносы?

— Точно не знаю.

— Хотите, я скажу вам?

— Думаю, что они несколько выше тысячи долларов, — быстро ответил он.

— Более точно: одна тысяча сто пятьдесят долларов. Вы вышли из клуба?

— Нет.

— А из ружейного клуба «Элмвуд»? Вы ведь состоите и в этом клубе, правда?

— Да.

— Каковы годовые взносы там?

— Примерно пятьсот долларов.

— Вы не вышли из него?

— Нет. Но я заплатил кучу денег, чтобы вступить в эти клубы. Поэтому, если бы я вышел из них, я бы потерял свои вступительные суммы.

— Но вы бы экономили в год тысячу пятьсот долларов.

— Послушайте, понимаю, что это выглядит эгоистично, но я вкалывал, как проклятый. Мне нужна была какая-то отдушина…

— Входите ли вы еще в какой-нибудь клуб, мистер Вейлс? — спросила Джесс и затаила дыхание. Она все еще не получила от полиции сообщения в связи с ее последним запросом.

— Нет, — немедленно последовал ответ.

— Вы не состоите членом никакого другого спортивного клуба?

Джесс ждала, что во взгляде Терри Вейлса появится нерешительность, но не заметила ничего подобного.

— Нет, — отчеканил он.

Джесс кивнула, обводя взглядом задние ряды суда. Куда запропастилась Барбара Коэн? Ясно, что к этому времени она уже получила какие-то сведения от полиции.

— Давайте вернемся назад, к вечеру 20 января 1992 года, — предложила Джесс, — когда полицию в последний раз вызвали в ваш дом, чтобы разобраться в семейной ссоре. — Она подождала несколько секунд, чтобы позволить присяжным заседателям освоиться с переменой темы допроса. — Вы показали, что в этот вечер ваша жена впервые сказала вам, что у нее есть любовник.

— Совершенно правильно.

— Как именно это произошло?

— Не понимаю.

— Когда она вам сообщила об этом? За обедом? Когда вы смотрели телевизор? Когда вы находились в кровати?

— Когда мы легли в кровать.

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Вейлс.

— Мы как раз побывали в интимной близости. Я протянул руки, чтобы обнять ее. — Его голос дрогнул. — Я просто хотел прижаться к ней. Я… я знаю, что не всегда был образцовым мужем, но любил ее, действительно любил, и мне хотелось, чтобы между нами все было хорошо. — Глаза его наполнились слезами. — Как бы там ни было, я потянулся к ней, а она отпрянула и начала смеяться. Она сказала, что я не знаю, что такое любовь, что я не знаю, что такое интимная близость. Что я не умею удовлетворить женщину. Что я просто посмешище. Что у меня нет даже представления о том, что значит сексуально обслужить женщину, удовлетворить ее. А потом она добавила, что в общем-то это не имеет значения, потому что она познакомилась с кем-то, кто знает, как удовлетворить ее. Что у нее есть любовник, с которым она уже встречается много месяцев. Что он — настоящий мужчина, который умеет удовлетворить женщину. Что, может быть, она как-нибудь позволит мне посмотреть, как это делается, чтобы я мог чему-нибудь поучиться. — Его голос опять дрогнул. — Вот тогда-то я и сорвался.

— И вы избили ее.

— И я ударил ее, — уточнил Терри Вейлс. — А она стала колотить меня, царапаться, поносить меня, что я слабак и ничтожество.

— Поэтому вы ударили ее еще, а потом еще и еще, — сказала Джесс.

— Не могу похвастаться своим поведением.

— Об этом вы уже говорили. Скажите мне, мистер Вейлс, как зовут любовника вашей жены?

— Не знаю. Она не сказала.

— Чем он зарабатывает на жизнь?

— Не знаю.

— Не знаете ли вы, сколько ему лет, какого он роста? Женат он или нет?

— Не знаю.

— Были ли у вас подозрения, кто это может быть? Может быть, приятель?

— Не знаю, кто такой ее любовник. Это не такая вещь, о которой бы она мне сказала.

— И, несмотря на это, она все-таки призналась вам, что у нее есть любовник. Любопытно, что она поделилась таким секретом с мужем-скандалистом, не странно ли это?

— Возражение, Ваша честь!

— Принимается.

— Слышал еще кто-нибудь признания вашей жены о том, что у нее имеется любовник?