14-я колония (ЛП) - Берри Стив
«Все наверху упаковано и отправлено в Теннесси. Полина уехала несколько дней назад, предположительно, чтобы справиться с переездом. Ей не терпится начать новую жизнь, и, должен сказать, я очень хотел, чтобы она ушла. Время двигаться дальше.»
«Когда ты разведешься?»
«Через несколько месяцев. Однажды на меня или на нее никто не наплевал. Красиво и тихо. Например, как это сделал Эл Гор. Дерьмо бывает, и люди его понимают. Никому нет дела до бывшего вице-президента или президента».
Она понимала его раскаяние. Десятилетия назад ее собственный брак распался до такой степени, что они с Ларсом долгие годы жили отдельно. Вероятно, так и было бы, если бы он не повесился на мосту во Франции. В конце концов, с помощью Коттона и Кассиопеи, она пришла к пониманию того, почему это произошло, но его окончание все же принесло ей глубокую печаль.
«Разве тебе не следует спать?» она сказала ему.
«Я ночной человек. Ты знаешь что. И я не спал за дерьмо последний месяц или около того. Мне не нравится, куда движется эта страна. Это страшно. И мне интересно, виновата ли я в этом».
«Потому что вы хорошо поработали, защищая всех?»
«Мы сделали это слишком простым».
Она знала, что это не так. Новый президент казался на 180 градусов от Дэнни. Но в этом была суть американской политики. Его маятник качался с предсказуемой регулярностью, ничто не длится долго, как если бы страна постоянно пыталась пробовать что-то новое, но постоянно жаловалась, что все, кажется, остается прежним. Невозможно угодить массам, и она задавалась вопросом, зачем кому-то даже пытаться. Но Дэнни не только попытался, но и преуспел.
«Вы сделали свою работу», — сказала она. «И сохранил эту страну в безопасности, не нарушая гражданских прав».
«У нас были проблемы, не так ли?»
Она улыбнулась ему. «Вы знаете, что все еще можете быть полезны. Твоя жизнь еще не окончена».
Он покачал головой. «Мой преемник — новичок».
«Через тридцать шесть часов он станет президентом Соединенных Штатов».
«Он никогда не имел дела с чем-то подобным. И люди, которых он нанимает, не самые умные. Меня это тоже пугает».
«Это не наша проблема», — сказала она.
«Ненавижу, что это случилось с тобой», — сказал он. «Я бы никогда не вовлек тебя, если бы думал, что тебя уволят».
Он звучал так, словно действительно имел это в виду.
«Ты был со мной только откровенен с первого дня нашей встречи», — сказала она. «И давайте проясним одну вещь. Я делаю только то, что хочу, и ты это знаешь. Я решил сделать то же самое, что и сделал, поэтому расплачиваюсь за это».
Он улыбался ей, продолжая раскачиваться.
«Мустанг Люка исчерпан?» он спросил.
«Только запчасти».
«Он любил эту машину».
Ей было интересно, с кем он разговаривает. Он казался за миллион миль отсюда. «Вы устали.»
«Нет, я волнуюсь. Что-то здесь происходит. Я чувствую это. И это нехорошо. Вы не увидите начальника станции СВР, который каждый день вальсирует в Белый дом и разглашает государственные секреты. Где-то здесь спрятано пять ядерных боеприпасов».
«Это не похоже на кино. Эти вещи нуждаются в уходе, и это было давно».
«И все же этот Зорин продолжает идти впереди. Это меня беспокоит.»
«Русские никогда не отличались умом».
«Но они — один серьезный конкурент».
Она позволила пройти минуту молчания, прежде чем нарушить протокол и спросить: «А что насчет нас?»
Его взгляд сосредоточился на ней. «Есть ли мы?»
«Если ты хочешь быть там».
«Я хочу.»
Несколько нервов подергивались по ее предплечьям. Необычно, мягко говоря. Она была рада услышать это признание и надеялась, что в ближайшие полтора дня ему немного приподнимется настроение.
«После приведения к присяге я возвращаюсь в Теннесси, — сказал он. «Мой домик в лесу. Добро пожаловать ко мне».
«Как насчет того, чтобы вы сначала развелись».
Он усмехнулся. «Я думал, ты можешь так сказать. Но вы ведь можете приехать в гости, да?
«И попасть на первую полосу какого-нибудь таблоида? Нет, спасибо. Я подожду, пока ты не станешь свободным человеком.
«Что ты будешь делать сейчас?»
Она не особо об этом думала. «Мне приходит пенсия, поэтому я думаю, что буду собирать. Потом посмотрю, кому могут понадобиться услуги опытного бывшего разведчика».
«Я полагаю, что на это предложение будет много людей. Как насчет этого? Не принимайте решения о том, что делать, пока вы сначала не проконсультируете меня».
Она могла видеть, что он что-то задумал. Но меньшего она и не ожидала. Этот человек был игроком. Всегда был, всегда будет.
«Я не смею спрашивать, правда?»
Он ухмыльнулся, как Чеширский кот, и сказал: «Не смей. По крайней мере на данный момент.»
Затем она увидела что-то еще в его глазах.
Он знал то, чего не знала она.
Что-то важное.
«Что это?» спросила она.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Зорин сидел на пассажирском сиденье, Келли ехала на небольшом хэтчбеке-купе. Они сбежали из дома через кухонную дверь и нашли машину в гараже, сумевшую уехать без происшествий. Он все еще был озадачен какофонией выстрелов в доме. Они миновали две полицейские машины на мосту через реку, обе двигались на восток, когда ехали на запад. Но никто не встретил их, когда они проезжали через Шарлоттаун, а затем наткнулись на главную магистраль.
«Куда мы идем?» он спросил.
«Вернемся к главному противнику.»
Главный противник. Америка.
«Вы спрятали RA-115 в надежном месте?»
«Мои приказы были ясны. Найдите место, где они не будут обнаружены, но останутся жизнеспособными. Это было нелегко. Но я сделал это».
«Что с тобой случилось?» он спросил. «После того, как мы уехали от Андропова той ночью?»
«Я вернулся к своей жизни. В отличие от вас, Александр, я родился не на Родине. Мои родители были встроенными оперативниками в США. Я гражданин США с паспортом. Я приехал в Москву в ту ночь с гастрольной группой. Я полагаю, что в 1980-х Россия не была популярным туристическим направлением, но американцы все равно туда ходили. Мне приказали вернуться на личную встречу, поэтому я забронировал тур. Той ночью я выскользнул из отеля и попал в конспиративную квартиру».
Он знал все об «Интуристе», принадлежащем государству и когда-то единственном разрешенном туристическом агентстве в Советском Союзе. Его основал сам Сталин. Укомплектованный всегда сотрудниками КГБ, он когда-то управлял всем иностранным доступом в Советский Союз. Официально он работал более чем в одном офисе «Интуриста». Так он мог понять, как Келли могла попасть и в Москву, и на встречу.
«После той ночи с Андроповым я вернулся в гастрольную группу и вернулся в Вашингтон. Я работал на своей работе, выполнял приказы для Fool's Mate и много слушал».
Которая всегда оказывалась наиболее эффективным средством сбора разведданных. Он сыграл свою роль во время нескольких зарубежных командировок, но его специальностью было не общение. Он был больше исполнителем.
«После декабря 1991 года все это больше не имело значения», — сказал Келли. «Все только что закончилось. Больше со мной ни КГБ, ни СВР не связались. Как насчет тебя, Александр, что случилось?»
«Я быстро устал от новой России. Слишком много мафиози для меня. Итак, я переехал на восток, в Сибирь. Моя жена и сын умерли, поэтому я жил один, ожидая подходящей возможности».
Они приближались к мосту Конфедерации, протянувшемуся на тринадцать километров через Нортумберлендский пролив, отделяющий остров Принца Эдуарда от материковой части Канады. Тридцать лет назад для него единственный путь был на пароме.
Келли остановилась и заплатила за проезд, а затем помчалась на освещенный пролет.
«Я тоже задавалась вопросом, представится ли когда-нибудь такая возможность», — сказала Келли. «Долгое время я думал, что все кончено. Андропов умер в 84 году. Мои приказы должны были исходить прямо от него. Но меня никогда не просили уйти, поэтому я продолжал выполнять свою работу».
