Жером Делафосс - Кровавый круг
— Это было притворство… ты великолепно сыграл свою роль.
— Я был искренен.
— Однако ты нашел дорогу сюда.
— Все мосты были сожжены, я по крупицам собирал информацию, обнаружил на Шпицбергене изуродованные тела, лабораторию в лагере Катале, узнал о смерти моих родителей, видел гибель Казареса… У меня также есть манускрипт Элиаса де Тануарна… Я восстановил истину о наших чудовищных преступлениях…
— Наших преступлениях… Ты понимаешь, о чем говоришь?
— Я…
— Почему ты вернулся?
— Я должен знать… Кто такой Гафаил, почему я стал чудовищем? Говори, потом… ты сделаешь со мной все, что захочешь.
Михаил наблюдал за Натаном, как если бы пытался оценить его искренность.
— Я хочу знать… все, с самого начала, — взмолился Натан.
— Про убийство твоих родителей, это?
— Какое убийство… Что… что ты хочешь сказать?
— Ты не помнишь, что произошло в тот вечер? — удивился монах.
— Я… это мой отец…
— Бедняга…
— Говори, говори…
— Но это же ты совершил эти преступления. Ты забыл? Ты забыл… Тигра.
— Ты лжешь! Это мой отец… отец убил мою мать, а потом застрелился сам.
— Ребенок-Тигр, именно так тебя называл Казарес, по аналогии с воображаемым чудовищем, которое проникало в тебя во время приступов у твоей матери и когда ты дрался с одноклассниками. Тебе было десять лет, ты не вынес мучений, которым она подвергала тебя после смерти твоей сестры, а твой отец замкнулся в своей трусости. Однажды ночью ты услышал стоны, ты их не выносил. Ты встал, нашел охотничье ружье, которое твой отец прятал в спальне, и спустился в гостиную. Там ты увидел, как они дерутся. Ты позвал мать, и, когда она повернулась к тебе, ты выстрелил ей в голову. Ты хотел убежать. Отец попытался тебя догнать, но споткнулся, и ты выстрелил во второй раз. Пуля попала ему в горло.
— Неееееет… — закричал Натан.
— Провинциальные полицейские решили, что виновником этой драмы был твой отец. Но этот умник Казарес раскрыл твою ужасную тайну.
— Негодяй… Негодяй… Негодяй…
— Вот почему мы выбрали тебя. Мы искали и всегда ищем детей с таким типом психики, я бы назвал это… «психологическим смятением». Единственно по этой причине я создал по всему миру центры детской психиатрии. Ты был редким случаем, молодым, жестоким и удивительно умным хищником. То, как ты замаскировал свое преступление, вложив ружье в руки отца… этот Тигр, который тобой владел… Ты имел прекрасные данные, чтобы стать вместилищем для духа одного из семи ангелов.
— Но Казарес…
— Он был всего лишь винтиком в моей организации. Он ничего не знал. Как это до сих пор делают десятки других психиатров, он каждый месяц отсылал мне доклады, результаты безобидных, но очень специализированных поведенческих тестов, которым он тебя подвергал. Я очень быстро сосредоточился на тебе, Натан. Ты был избранником, и воля Господа привела тебя ко мне. Когда я счел тебя подготовленным, то сразу вытащил из центра. У тебя не было родственников, никто не приходил тебя навестить. Было легко заставить тебя исчезнуть. У меня не возникло никаких трудностей с тем, чтобы убедить Казареса скрыть следы твоего исчезновения.
— Именно поэтому вы его убили.
— Он был всего лишь жалким трусом. Твой звонок вызвал у него панику. Мы понимали, что ты заставишь его заговорить, что он выдаст организацию, поэтому так решили эту проблему… Но вернемся к тебе. Позже я поместил тебя в швейцарский пансион. Ты получил самое лучшее воспитание. Ты принадлежал к числу привилегированных, ты был мне… как сын. Во время каникул ты приезжал ко мне в монастырь, недалеко от Александрии, чтобы получить там религиозное образование. Ты выучил там коптский и арабский языки, узнал о ценностях Кровавого круга.
— Смерть, насилие, ненависть…
— Замолчи! В возрасте восемнадцати лет ты вернулся на базу, сюда, в Черный монастырь. Твое образование длилось четыре долгих года: борьба, обращение с оружием, разведка… школа войны. В 1990 году ты начал действовать. Тогда тебя выбрал Гафаил, ты получил его сущность и присоединился к ангелам.
— Орда кровожадных и внушаемых убийц…
— Ты всегда отличался от остальных, — улыбнулся Михаил. — Ты никогда не ходил в стаде, был одиночкой, грозным и очень удачливым охотником. Братья по оружию не любили тебя, опасались, но меня это мало волновало. Я всегда знал, что ты станешь источником проблем, однако решил тебя сохранить, так как если бы мне удалось сделать из тебя то, о чем я думал, если бы Господь принял тебя, тогда я обрел бы преемника. С самого начала ты показал себя необычным бойцом. Ты хладнокровно и целеустремленно выполнял порученные миссии. Мстил за тех, кто дал тебе приют, придал смысл твоему существованию. Противостояние мусульманскому фанатизму, казалось, было твоей истинной природой. Ты провел множество тайных операций в Египте, особенно вследствие массовых убийств коптов в Аль Кошере. Я послал тебя с разведывательной миссией, чтобы узнать о зачинщиках. Ты пробыл там несколько недель, смешался с населением, приблизился к убийцам, собрал о них максимум информации: ежедневные перемещения, знакомые, любовницы. Остальное было детской игрой… Гуманитарная миссия…
Чтобы впрыснуть твой отвратительный рецептор вируса. А через несколько месяцев триста человек умерло от неизвестной кровоточащей лихорадки…
Одно из наших самых красивых достижений. Плод нескольких десятилетий подпольной и трудоемкой работы. Наш первый патогенный возбудитель начал действовать в конце 1970-х годов. Оспа. Я производил и хранил ее в специальном блоке в моих лабораториях «ИстМед». Собственно говоря, для операций мы всегда использовали камикадзе, отшельников и монахов из египетских коптских монастырей, завербованных за их фанатизм, подверженность магии и сверхъестественному. Им вводили вирус, и, как великолепные носители, они смешивались с толпой на рынке, с верующими в мечети, чтобы приблизиться к виновным, их родственникам, поразить и остаться анонимными. Но все это было кустарным, неточным методом, и у него было много неудач. У нас не было ни средств, ни знаний, чтобы развить производство химер, в которых мы нуждались. В 1989 году, когда рухнул советский блока, и все изменилось… в нашу пользу. Я знал, что русские работали над многочисленными программами биологической войны, тысячи исследователей жили, как замурованные, в своих лабораториях, им предоставлялись колоссальные средства. Мы были богаты, но не настолько, чтобы предложить им золотые горы и новую жизнь, которую им предлагали английские и американские правительства просто за то, чтобы обсудить этот вопрос. Работать с нами означало также перейти в подполье, а большинство из них мечтало просто о спокойной жизни. Однако мне было нетрудно убедить тех, кто меня интересовал. Наши идеи, у нас была…
— Причина, общие мотивы, не правда ли? Как с Элиасом и Роком…
— Круг всегда поддерживал контакты с Европой, с членами диаспоры, путешественниками, искателями приключений. Тогда Европа была глубоко христианской. Эти люди, испытывавшие отвращение к судьбе, которую уготовили для нас мамелюки, легко присоединились к нашему делу. Некоторые оказывали нам финансовую поддержку. Новые яды, неизвестные в наших краях, позволяли Кругу убивать, утолять свою жажду мести, не будучи разоблаченными и не начиная новых волн репрессий против своего народа. Некоторые блестящие умы, идущие впереди своего времени, такие как Рок и Элиас, подготовили зародыши первого биологического оружия… Они были вознаграждены, они получили власть ангелов…
— То есть… после падения «стены» ты завербовал христианских специалистов, жертв тоталитарной системы…
— Многочисленные исследователи были угнетенными православными, до сих пор вынужденными исповедовать свой культ в строжайшей тайне. Они видели, как уничтожались их церкви, видели, как их сотоварищей обвиняли в вере в Бога, а не в режим, некоторые даже были сосланы в лагеря. При помощи «ИстМед» я вступил в контакт с руководителями лаборатории «Вектор», входящей в состав комплекса «Биопрепарат», который служил гражданским прикрытием для биологической военной программы бывшего СССР. Пятеро из них, биологи, вирусологи, генетики, присоединились к нам и до сих пор служат Кругу. Между тем невозможно было устроить их в моих лабораториях, регулярно посещаемых египетскими и американскими инспекторами. Финансовая мощь «Одной Земли» позволила создать высоконадежную лабораторию четвертого уровня там, куда никто бы не пришел ее разыскивать, в сердце пустыни. Мы использовали очень древние подземные галереи, которые соединяют монастырь с фараоновским некрополем. Поколения монахов укрывались там от мусульманских палачей. Суданские фундаменталисты однажды пришли, чтобы поджечь монастырь. Это был удачный случай. Мы позволили им действовать, а при реконструкции доставили оборудование, необходимое для наших предприятий. С тех пор у нас больше нет проблем, так как, смирившись с нами, защищая нас, этот хороший президент Аль-Башир показывает остальному миру, что христиане в его стране могут жить спокойно. Таким образом, он выдает массовые убийства на юге за законное подавление мятежа.
