Андрей Ветер - Белый Дух
На следующий день Мария попыталась подняться, но не смогла. Слабость целиком завладела её телом. К вечеру женщина стала бредить, её охватил жар. На следующее утро индейцы обнаружили, что она не дышит.
Нарушитель терпеливо ждал.
Поначалу шёл сильный ливень, затем холодный ветер уволок дождевые тучи и заполнил пространство взвесью из грязи и мокрой снежной пыли. Весь день воздух клубился серыми бурунами, к вечеру буйство постепенно угасло, однако небо так и не просветлело, низко нависая над холмами.
Джордж Торнтон отправился на охоту вместе с Жераром, но отстал во время дождя. Решив переждать непогоду, он приютился под кряжистым деревом, у которого за долгие годы в корнях образовалось нечто вроде пещеры. Когда дождевая пыль стала рассеиваться, он увидел неподалёку фигуру всадника, накрывшегося бизоньей шкурой.
– Жерар! – позвал Джордж.
Человек медленно повернул голову. Сквозь мутное дрожание воздуха Торнтон сумел различить, что это был вовсе не Жерар, а индеец.
– Чёрт возьми!
Нарушитель ждал. Он знал, что Джорджу оставалось недолго. Часы отсчитывали последние минуты его жизни. Последние дни Нарушитель находился рядом, дышал Джорджу в затылок.
«Давай, мальчик, действуй. Днём раньше, днём позже, но ты попадёшь в то самое место, где тебя подловит стрела…»
Джордж торопливо выставил перед собой ружьё, проверяя замок. Индеец уже повернул коня в сторону Торнтона, вытащил из-под бизоньей накидки лук, натянул его и направил стрелу на Джорджа.
– Разрази тебя гром! – опять выругался юноша.
Сквозь ровный шум мелких капель воды Джордж отчётливо услышал, как тренькнула тетива и стрела рассекла вязкий осенний воздух. Увенчанная крохотным наконечником стрела ударила Торнтона в верхнюю часть груди. Ощущение было такое, словно целый мир собрался в пучок и впился в Джорджа всей силой своего многообразия: в голове зашумело тысячами звуков, перед глазами пронеслись потоки цветных пятен, боль сконцентрировалась сначала в одной точке, затем чёрными кругами расползлась по телу.
Джордж поднял ружьё и выстрелил. Неторопливо двигавшийся к нему дикарь качнулся и рухнул в грязь.
– Если бы ты умел пользоваться своим сознанием, Джордж, – услышал Торнтон чей-то голос, – ты бы справился с этой ситуацией. Не так тяжела твоя рана. Тебя подкосили растерянность и страх. Ты не в силах перешагнуть через то, что тебе дано, так что не мучай себя, не цепляйся за жизнь попусту.
– Кто здесь? – пробормотал слабо Джордж. – Я уже умер? Кто тут?
– Ещё не умер, но уже близок к этому.
– Чей это голос? Это бред? – Джордж попытался подняться, но руки и ноги не слушались его. – Я умираю, но мне почему-то не страшно.
– Умирать страшно только в тех случаях, когда ты что-то теряешь. У тебя ничего нет. Ты свободен.
– Кто разговаривает со мной? Дьявол? Ангел?
– Забудь об этих глупостях…
Джордж поднатужился и на этот раз поднялся. Зрение прояснилось, окружающий мир сделался настолько чётким, что Джордж на мгновение испугался. Его глаза видели не только то, что находилось в двух-трёх десятках метров перед ним, но без труда различали даже крохотные камешки на холмистой линии горизонта. Чуть поодаль лежал застреленный Торнтоном дикарь. И точно такой же человек стоял над мёртвым телом туземца – с тем же лицом, теми же глазами.
«Откуда он взялся? Почему их двое? И почему он не хватается за лук, чтобы снова пустить стрелу?»
Индеец равнодушно кивнул Джорджу и, сделав шаг, сразу скрылся из виду, будто его и не было вовсе. Джордж растерянно вздохнул, но вздоха не получилось. Что-то мешало ему дышать. Он решил осмотреть себя и только теперь понял, что разглядывает свою фигуру со стороны – неподвижную, мокрую, окровавленную, с торчащей из груди стрелой.
– Да, – опять проговорил голос, – теперь ты перевалил через рубеж смерти.
Мутная тень промелькнула перед Джорджем и быстро беззвучно упала на его тело, из которого торчала стрела. Он увидел, как тело его шевельнулось, по лицу пробежала гримаса боли.
– Что это? – растерянно спросил он, постепенно осознавая, что он уже не имеет отношения к тому Джорджу Торнтону, который истекал кровью.
Что-то мягко потянуло его прочь…
– Я останусь здесь за тебя, – прошептал едва слышно лежавший на земле юноша. – Я справлюсь с этим делом. Мне не впервой…
– Кто ты? – недоумённо спросил Джордж.
– Меня зовут Нарушитель, но все будут думать, что я – Джордж Торнтон…
Мягкая воздушная подушка подоткнулась Джорджу под грудь и потащила его вверх. Перед глазами появилась незнакомая комната, заставленная книгами. За столом сидела молоденькая девушка в коричневом школьном платье с белым фартучком и белым же воротничком.
– Люська! – радостно воскликнул он, а сам подумал: «Почему Люська? Я же ищу Мари. Кто эта девушка? Почему я так воодушевился при её появлении?»
Однако внутри сидела твёрдая уверенность, что он прекрасно знал Люську. И её одежда, пришедшая из каких-то неведомых времён, была хорошо знакома Джорджу. Даже этот небольшой значок в виде красного знамени и золотистого профиля Ленина тоже был знаком.
– Ты пришла…
– Надо же проверить, как ты… Выздоравливаешь или нет?
– Выздоравливаю. Температуры уже нет…
Краем глаза он заметил стоявшие на столе склянки с лекарством, раскрытую банку варенья, белую чашку. Люська протянула руку и взяла со стола книгу.
– Опять то же самое читаешь? – снисходительно улыбнулась она.
– А почему бы нет? – Он забрал книгу. Это был томик Шульца[21]«Моя жизнь среди индейцев».
– И что тебя так тянет на индейцев? Ты ведь серьёзный парень, Гоша…
«Гоша. Какой ещё Гоша? Всё это очень странно. Впрочем, я же болен. Должно быть, я брежу. Да, конечно, это самый настоящий бред», – отозвалось в голове Джорджа.
Сознание его взвихрилось и понеслось прочь от представшей перед глазами сцены. Он понимал, что увиденное только что имело отношение к его жизни, но он также знал, что этой жизни ещё не было…
Влившись в тело раненого Торнтона, Нарушитель мобилизовал силы организма, оттянув энергию от ног и живота и сконцентрировав её в руках и в сердце. Нижняя часть туловища сразу утяжелилась, налилась чугуном, зато в руках и в груди появилась необычайная мощь. Превозмогая боль, он осторожно вытащил стрелу. Сердце забилось учащённо. Из раны хлынула алая кровь, заливая грудь и руки.
– Хорошо. Теперь надо восстановить весь организм…
Нарушитель умел это делать. Возвращение в жизнь с помощью чужих человеческих тел было его профессией. Он один из всей Тайной Коллегии умел делать это.
– Теперь надо отдыхать, набираться сил, – проговорил Нарушитель. – Мне предстоят тяжёлые годы…
Он нащупал в кармане куртки несколько лоскутков замши и заткнул ими рану.
– Сейчас немного отлежусь и посмотрю, чем богат мой краснокожий брат. Кое-что полезное у него имеется.
Прошло не менее получаса, прежде чем он заставил себя подняться на ноги и, опираясь на приклад длинноствольного ружья, как на костыль, доковылял до мёртвого индейца. В его сумке Нарушитель отыскал снадобье в виде густой пасты, сделанной на основе медвежьего жира и смеси целебных трав. Понюхав мешочек с пастой, он кивнул:
– То самое…
Нарушитель рухнул рядом с дикарём и забрался под его бизонью шкуру, затем разорвал свою рубаху и принялся втирать снадобье в рану.
– Терпи, дружок, терпи. Человек – звание мученическое. Но сколько счастья выпадает порой на долю мучеников…
Он устало откинулся на спину и сразу провалился в тягучую дремоту.
Проснувшись, он первым делом ощупал себя.
– Я здесь, не отлип от плоти. Тогда всё в порядке. Буду жить.
Нарушитель медленно встал и, придерживая тяжёлую накидку, огляделся. Утренняя тишина наполняла прерию, мягко колыхалась на ветру пожухлая жёлтая трава, темнели косматые заросли полыни.
– Кажется, они где-то близко… Боюсь, не поспею к Мари…
Косолапя от боли, он пошёл к своей лошади.
– Если опоздаю к ней, то надо забрать хотя бы ребёнка… Нельзя, чтобы он погиб. Он нужен мне для создания нового коридора событий…
Нарушитель взобрался в седло, поморщился, заставил себя выпрямиться и несколько раз громко вздохнул, прокачивая воздух через лёгкие.
– Трудимся, мой друг, трудимся. Знаю, что в этот раз не самая удачная затея, но другой возможности в ближайшие дни просто не подвернётся. Я должен забрать у краснокожих Мари или её ребёнка…
Он ещё раз зачерпнул снадобье и втёр его в рану.
– Теперь в путь!
Ближе к вечеру Нарушитель остановил коня.
– Вот и они…
Перед ним из-за косогора появилось десять всадников, десять угрюмых воинов-Лакотов. Нарушитель поднял руку, и бизонья накидка сползла с него на конский круп.
– Хо! Белый человек! – воскликнул первый индеец, изумлённо глядя на незнакомца. – Что ему надо от нас? Не похоже, что он хочет драться. Он один, но не боится нас.
