Грег Лумис - Врата Аида
— Я останусь на связи.
— Но…
— Я останусь на связи.
Шум наверху усилился.
— Послушай, — прошипел Питерс в трубку. — Ситуация обостряется. Мне нужен канал связи. — Он назвал круглосуточный номер Мамы. — Перезвоню через пять минут. Скажи тому, кто ответит, что звонят из Италии.
Человек в Неаполе попытался было протестовать, но Джейсон дал отбой. Только бы у Мамы не было других операций в Италии.
Расправив плечи и глядя перед собой, он решительно направился на полубак, где находилась и его каюта. Двое, один из которых был в форме транспортной компании, прошли мимо. Пострадавший итальянец указывал в сторону кормы. Похоже, они искали исчезнувшего в темноте пьянчужку.
Едва войдя в каюту, Джейсон включил верхний свет, потом сел на жесткую койку и снова набрал номер в Неаполе.
Ничего.
Еще одна попытка — тот же результат. Сигнал блокировала стальная переборка, из-за которой каюта превращалась в камеру, а он в узника. Связаться со спутником отсюда не получится.
Приоткрыв дверь, Джейсон осторожно выскользнул в узкий коридор и торопливо поднялся по трапу на верхнюю палубу, где не было никого, кроме нескольких стоявших у поручня пассажиров. Он спустился на автомобильную палубу и тронул ручку белого фургона.
Заперт.
Следующим оказался маленький грузовичок «Мерседес». Дверца открылась сразу, и Джейсон сразу забрался в самый темный уголок, откинул крышку сотового и пробежал пальцем по кнопкам.
На этот раз человек в консульстве был вежлив и внимателен.
— Канал открыт, сэр. Насколько я понимаю, вы звоните по незащищенному телефону. Все, что будет сказано, может быть перехвачено.
Как и везде. Но если только экотеррористы не обнаружили каким-то образом номер, по которому он звонил, и не настроили компьютер на запись всех звонков на него, разговор затеряется в миллионах других. Так и вор, решаясь на кражу, полагается на толпу, в которой можно раствориться.
— Да?
Джейсон сразу узнал голос Мамы.
Вторая, после объема звонков, надежда звонящего — краткость разговора, хотя и это не давало гарантии анонимности.
— Конференция в Вашингтоне. Завтра. Хиллвуд. — Он на мгновение остановился, спрашивая себя, не произнес ли ключевые слова, на которые уже среагировала поисковая программа какого-нибудь следящего устройства. Времени на околичности не оставалось. — Дыхание Земли вызывает самовоспламение. Камни и растения.
— Камни и растения?
— Как на траулере. Если заседания будут проходить у открытых окон, например в столовой Хиллвуда.
Снова пауза.
— Не уверена, что понимаю.
— Газ, этилен, вызовет у всех — участников, секьюрити и остальных — сонливость и галлюцинации, но никого не убьет. В том-то и фокус. Пока все под кайфом, кто-то проникает в комнату снаружи, перерезывает несколько глоток и исчезает. Все тихо и спокойно. Возможно, кто-то из «Эко» будет иметь при себе дыхательное устройство. Когда газ рассеется, никто не будет знать, что же случилось. Людей убили на глазах у охраны, и никто ничего не понимает. Месть Земли, причем посредством натуральных продуктов, растений и газа.
— Господи, там же будет президент!
— Пусть поменяет план.
— У тебя есть подтверждение?
— До завтрашнего утра ничего.
Снова пауза, затем густой голос Мамы:
— Конференция слишком важна для него. Президент полагает, что войдет в историю как человек, посвятивший жизнь примирению промышленников и экологов.
— Он и войдет. Только по другой причине.
— Если ты ошибаешься, мы все предстанем в нелучшем свете.
— Понимаю. И вот что я тебе скажу. Я передаю эту же информацию в ЦРУ. Они — наш клиент, и могут поступать, как им угодно.
В Вашингтоне никто не берет на себя ответственность. Ее постоянно перебрасывают друг другу.
Глава 50
Возле Силануса, Сардиния
Часом позже
В «Мерседесе», отъехавшем два часа назад от паромной переправы, сидели трое. Лицо одного из них, расположившегося сзади, частично закрывала глазная повязка. На щеке багровели свежие шрамы. Все четверо были в свободного покроя рубашках и мешковатых штанах, обычной одежде местных крестьян, за которых они вполне могли сойти.
Вот только сардинские крестьяне вряд ли стали бы разъезжать в такой машине. Столь же сомнительно, что они помчались бы ночью к сельскому дому, осмотр которого установил бы факт отсутствия его хозяев на протяжении уже нескольких дней.
От холодильника неприятно попахивало давно скисшим молоком, открытый пакет которого одиноко стоял на полке. Источник электропитания, где бы он ни находился, был выключен, а на плоских поверхностях уже лежал легкий слой пыли. Ничего особенного в доме не обнаружилось. Несколько недорогих картин на стенах да грозных размеров меч над камином — меч, несомненно, эффективный в свое время, но вряд ли способный тягаться с оружием, которое носили нагрянувшие в дом люди.
Один из них, повернувшись к другому, с повязкой на глазу, сказал по-русски:
— Ты уверен, что шотландец и американец вернутся? Одноглазый кивнул.
— Вернутся. С женщиной. Подождем.
Глава 51
Кальяри, Сардиния
Следующим утром
Прежде чем сойти в числе первых с парома, Питерс незаметно бросил за борт сотовый. Осмотревшись, он обнаружил несколько рыбацких лодок, пару катеров и ни одной конторы, где можно было бы взять автомобиль. «Эдриан сей факт упустил», — грустно подумал Джейсон.
Зато такси имелось в избытке. На одном из них он и отправился в аэропорт.
Поездка по городу интереса не вызвала. Многоквартирные дома неопределенной архитектуры соседствовали с недавно построенными частными, совместно заслоняя вид на море. Церкви давали лишь слабый намек на богатую мультикультурную историю города. Изящные фасады в мавританском стиле сменялись романскими, оставленными давними завоевателями, норманнами и испанцами. В равной степени была представлена и итальянская готика. Уличные рынки попадались едва ли не на каждом втором перекрестке.
Аэропорт не удивил даже современной безликостью. Расплатившись с таксистом, Джейсон прошел в зал с двумя билетными кассами и куда более многочисленными бутиками, магазинчиками «дьюти-фри» и офисами турагентств. Повернув налево и следуя указателям, он направился к другому зданию, где помещались офисы бюро проката автомобилей. Очередей здесь не было.
Паспорт на имя Раггера остался в пансионате, призванный убедить власти в том, что его владелец упокоился в обвалившейся пещере. В кожаном бумажнике лежали еще два документа, полученные от Мамы перед убытием из Доминиканской Республики. Фотографии на паспортах соответствовали фотографиям на водительских удостоверениях. Джейсон выбрал те, что были выписаны на имя Эндрю Фореста Страуда, проживавшего на Восточной семьдесят второй улице в Нью-Йорке.
Оставалось только надеяться, что он еще может сойти за обитателя фешенебельного Верхнего Истсайда. С другой стороны, нью-йоркские богачи нередко щеголяют в потрепанной одежде.
Своим клиентам «Еврокар» предлагал широкий выбор: от внушительных «Мерседесов» до крохотных «Смартов» и «Даймлер-Крайслеров», хотя производитель и постеснялся, по понятным причинам, украсить их трехконечной звездой. Джейсон, не желая привлекать к себе внимание, предпочел четырехдверный «Пежо».
На обратном пути в город ничего примечательного не случилось, привычное раздражение вызвал лишь поиск парковки. В конце концов ему повезло втиснуться на место отъехавшего «Опеля» всего в шести кварталах от бухты.
Расположившись за столиком траттории, Джейсон наблюдал за паромным причалом. Машины отъехали, и среди немногочисленных оставшихся пассажиров он сразу заметил яркое пятно золотисто-голубого шарфика Марии. Интересно, как ей удается каждый раз появляться в другом? Наверное, она сумела бы отыскать магазинчик «Эрме» даже в пустыне Сахара.
Может быть, у женщин есть какая-то врожденная навигационная система, безошибочно сориентированная на такие вещи? Лорин даже в незнакомом городе легко отыскивала обувные магазины. Однажды в Париже…
Питерс тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. В последнее время воспоминания о бывшей жене уже не тревожили его слишком часто. Мария села за столик — напротив него, но на другой стороне небольшой бухты. По плану она должна была взять кофе и ждать, пока Джейсон удостоверится, что за ней не следят.
В отличие от Штатов, в итальянских и большинстве европейских тратторий, в бистро и прочих им подобных заведениях даже один заказанный напиток служил своего рода билетом, дающим право занимать столик сколь угодно долго. Во многих крупных городах люди нередко просиживали часами за бокалом вина.
