В зеркале Фауста - Артур Гедеон
– Вот такой вот он человек, – кивнул Антон Антонович. – Любит свою работу. Горит буквально. Сгорает на работе. Как и вы, Крымов, между прочим.
– Тогда уж как и вы тоже, Антон Антонович.
– Да уж, – кивнул Долгополов. – Мы такие – немного безумные. Не жалеем себя. А стоило бы.
– Освободите стол для альбома! – услышали они из кабинета и тотчас сдвинули приборы вместе со скатеркой.
– Вот! – торжественно внес альбом в гостиную хозяин дома. Положил на стол и открыл его. Пролистал и распахнул на середине. – Вот он!
Крымов и Долгополов потянулись к странице.
– Это он? – спросил Антон Антонович, глядя на чудовище с рылом, рогами и длинным драконьим хвостом, закрывающим то, что под животом.
– Там есть что закрыть, уж поверьте, – кивнул Кирилл Кириллович. – Там все до колен! Та еще похотливая тварь!.. И вот какое дело: Баррабас никогда не бывает сам по себе. Это вспомогательный демон. Дворецкий, камердинер, сенешаль. Как правило, он служит демонессе, которая намного сильнее его, – и служит верно. И выбирает самую привлекательную, самую сильную, самую похотливую хозяйку, под себя, одним словом…
– О ком вы говорите? – нахмурился Крымов.
– На ваших снимках везде присутствует женщина, которая женщиной, конечно же, не является. Посмотрите, она везде руководит им. Он таскает за ней трупы, топит машину в озере. Все делает за нее своими лапами. Она же – сама элегантность. Горнолыжница просто. Много веков подряд Баррабас был слугой одного и того же демона в женском обличье. – Кирилл Кириллович перелистнул еще несколько страниц и ткнул пальцем в очередную средневековую гравюру. – Вот, ее! Самой соблазнительной демонессы с начала этого мира!
– Боже правый, – пробормотал Крымов.
– Да, Лилит! – торжественно произнес Разумовский.
Долгополов усмехнулся, качнул головой:
– Да уж, Андрей Петрович, какая встреча, а?
– А что, вы с ней уже сталкивались? – спросил у детектива старый хозяин дома.
– Доводилось, – кивнул тот.
– Было дело, – подтвердил и Долгополов. – Теперь ясно, почему он так быстро преобразился. В считаные дни помолодел. А до этого десятками лет читал заученные лекции в университете, старел, мрачнел, язвил, чувствовал себя обделенным, а дома грезил в своей эзотерической библиотеке. Понимаете, Андрей Петрович? Грезил об ином существовании! И видимо, так горячо взмолился о помощи, что она нашла его. И взяла к себе, под свое крылышко.
– Что это значит?
На этот раз переглянулись уже Долгополов и Разумовский.
– Это значит, Крымов, – продолжал Антон Антонович, – что теперь она поведет его в одно невероятное место, где он научится всему, чему хотел научиться. И вернется оттуда настоящим магом, колдуном, грозой и проклятием этого мира.
– И что это за место, Антон Антонович?
И вновь переглянулись хозяин дома и его старый гость. Долгополов кивнул, что означало: «Скажите ему сами».
– Она поведет его в «Проклятую библиотеку», где он напитается такими знаниями, которых не получил бы и за сто, и за тысячу жизней, проживи он их здесь, в обычном мире.
– И что это за библиотека? И где она? Вы мне ничего не говорили о ней, Антон Антонович.
– Мало ли о чем я вам еще не говорил. Хм! Она ведь мигрирующая, да, Кирюша? Сегодня тут, а завтра там?
– Еще как мигрирующая. Она почти неуловимая. Я отслеживаю ее передвижения по разным приметам, Антоша, буквально по звездам, но Лилит, как ее истинная хозяйка, держит нос по ветру. У меня есть пара-тройка ключей…
– Ты все еще водишь свой старый «Фольк»?
– Разумеется.
– Тогда бери эти ключи, одевайся, и поедем.
И пока Разумовский бросился искать ключи и собираться, Крымов взволнованно спросил:
– А почему высшим силам не прекратить это путешествие? Если эта библиотека так страшна? Не закрыть ее? Почему не расстараться ангелам из Небесной канцелярии?
– Да все по той же причине, что добро никак не может победить зло. Кишка тонка! Потому что на земле люди скорее построят ад, чем хотя бы подобие рая, – пояснил Долгополов. – Со своими пороками и страстями, необузданными желаниями и дикими фантазиями, с которыми они носятся как с писаной торбой. Со своей извечной глупостью! Иначе говоря, потому что земной мир несовершенен и человечество для демонов – питательная среда!
– У нас на земле, если вы успели заметить, Андрей Петрович, – подхватил Разумовский, надевая свитер на тощий стариковский торс, – ничего не делается по мановению волшебной палочки. Всего нужно достигать самим! – Впрочем, он был довольно быстрым и юрким для старика. – Хочешь построить собор на века – научись, вот тебе тысяча лет, пятьдесят поколений, – он ушел в кабинет, но продолжал говорить, – вырасти архитекторов, каменщиков, воспитай королей и иерархов церкви, которые тоже захотят этого, и только тогда вперед! А по хлопку или удару посоха о землю – не выйдет. Так только в романах в стиле фэнтези бывает. В сказках! Оттого они так и любимы простаками.
Разумовский вышел в джинсах, по дороге застегивая ремень.
– И если хочешь приготовить седло барашка, – подхватил Долгополов, – то мало заглянуть в духовку, начинать надо с рынка и поваренной книги.
– А можно сходить в ресторан, – заметил Крымов.
Разумовский по-мальчишески рассмеялся.
– Можно, конечно, можно. Как и в собор, который построили до тебя. Но если этого ничего нет? Я готов, Антоша.
– Отлично, – кивнул Долгополов.
Разумовский обреченно замотал головой:
– Эта библиотека не примет нас. Ты понимаешь это?
– Да, она не примет нас, но пока ее новый гость не обжился, мы сможем вытащить его оттуда. Мы не сможем вынести аквариум, но рыбку вытащить в состоянии. Мы обязаны это сделать. Время там идет быстро – и уже скоро он не просто выйдет на свет белый хитрецом, а выползет змеем, чтобы творить несчастья. Кстати, – кивнул он старому товарищу, – ты взял пару револьверов с серебряными пулями?
– Разумеется.
– А то у нас в аэропорту оружие изъяли… Ну что ты смотришь так на меня? Шучу я!
Они вышли из квартиры Разумовского и нырнули в лифт.
– Расскажите мне об этой библиотеке, Антон Антонович, – почти потребовал Крымов.
– В машине расскажу, Андрей Петрович, в машине. Я все еще слишком взволнован.
5
Старый «Фольксваген» Кирилла Разумовского остановился у тротуара в одном из отдаленных уголков юго-запада Москвы. Уже стемнело, многоэтажки горели огнями, всюду топали по яркому от иллюминации снегу пешеходы. И оттого еще более одиноко смотрелось за узким парком двухэтажное здание, сильно утопленное в глубину квартала. Три аллеи вели от этого тощего парка к двухэтажному зданию пятидесятых годов двадцатого века. Даже отсюда, с дороги, хорошо были видны портик, фальшколонны, широкая длинная лестница с перилами и шарами. Тусклый фонарь освещал парадный вход
