Никки Френч - На грани

Я вскинула бровь:

— Тебе разрешают пить?

— Само собой, — ухмыльнулся он.

Ну и ладно. У меня своих забот полно. Я достала тарелки, стаканы и ножи.

— А если бы меня не оказалось дома? — поинтересовалась я.

— Моррис был уверен, что вы здесь.

— Вот как? — Я иронически взглянула на Морриса.

Он улыбнулся:

— Не обижайтесь. Я знал, что вам хочется побыть дома.

— Верно, — вздохнула я. — Меня никуда не тянет.

— Так я и думал. Ну, ешьте.

Это было настоящее пиршество. Вот чего мне не хватало — сытной, сочной, не слишком изысканной еды, где намешана куча ингредиентов. Я заедала ее хлебом, обмакивая его во все соусы по очереди. Потом мы стали подзадоривать друг друга попробовать жгучий пхал. По-моему, Моррис смошенничал и откусил совсем чуть-чуть, а Джош глубоко вздохнул, сунул в рот полную ложку мясного кушанья, прожевал его и проглотил. Мы уставились на него во все глаза. Джоша мгновенно прошиб пот.

— Беги-ка скорее в ванную, — посоветовала я.

— Да мне не надо, — сдавленно отозвался Джош, и все мы рассмеялись.

Впервые я видела его не только смущенным. И сама давно так не смеялась. Просто было не над чем.

— Твоя очередь, — сказал Джош.

Элегантным движением я зачерпнула полную ложку и поднесла ее ко рту. На меня смотрели так, словно ожидали фейерверка.

— Ну и как? — не выдержал Моррис.

— Обожаю остренькое, — заявила я. — И умею есть, как подобает леди.

— Потрясно, — оценил Джош.

А я торопливо глотнула холодного пива.

— Ты в порядке? — спросил Джош.

— Просто захотелось пить.

Вскоре от роскошной трапезы остались лишь остывшие объедки. Пока я убирала со стола, то есть сваливала в ведро пластиковые тарелки, мужчины занялись моим компьютером. Я присоединилась к ним, прихватив стакан пива. У меня уже кружилась голова.

— Опять потешаетесь?

— Наоборот! — запротестовал Джош, ловко орудуя мышкой. — У тебя же здесь первые версии программ. Такой электронный парк Юрского периода. А это еще что такое?

Оказалось, что у меня на компьютере установлена какая-то древняя карточная игра. Правил я не знала. Мужчины начали играть без меня, вопя и отнимая друг у друга мышь.

— Прямо вечер в компании двух подростков, — заметила я.

— Ну и что? — откликнулся Джош.

Он совсем разошелся. И перестал стесняться меня. От прежней неловкости и старательной вежливости не осталось и следа. Они кричали, требовали пива, и я наконец принесла им две банки из холодильника.

— В этой компании я принцесса Лея, — пошутила я.

Джош оторвался от экрана, задумчиво взглянул на меня.

— Скорее Чубакка.

— Кто?

— Не важно.

От возни и воплей у меня заболела голова. Я ушла варить кофе. Горячий и очень крепкий.

— Кто хочет кофе? — спросила я, заглянув в спальню.

Джош увлекся игрой и совсем забыл о моем существовании. Но Моррис был не прочь выпить чашечку.

— А молоко есть?

— Сейчас принесу.

— Сиди, я сам найду.

Моррис ушел на кухню, а я засмотрелась на Джоша, который не сводил глаз с экрана. Меня поразили его белые, удивительно тонкие руки. Все-таки еще мальчишка. Пусть и довольно большой... Вернулся Моррис.

— Отличная квартирка, — заметил он. — Очень тихая.

— Подыскиваешь жилье? Тогда съезди туда, где я была вчера. Правда, там довольно шумно.

— Кстати, как прошла поездка?

— Даже не знаю, — вздохнула я. — Я сама не понимала, зачем мне это. Глупо, но почему-то для меня важно. Я поговорила с подругой Зои, Луизой. Она прелесть. Теперь мне кажется, что я близко знакома с Зоей.

Моррис отпил кофе.

— Почему тебе так интересен человек, которого ты никогда не увидишь?

— Между мной, Зоей и Дженни существует связь. Так мне кажется.

— Ты видела в новостях репортаж об обвале в горах Гондураса?

— Нет.

— Уже нашли около двухсот тел. Сколько еще людей погибло — неизвестно.

— Какой ужас...

— А в газетах об этом только вскользь упомянули. Случись такое во Франции, мы увидели бы большую статью. В Англии или в Штатах — передовицу.

— Извини, но пока мне как-то не думается о других, — призналась я. — Надоели постоянный страх и тошнота. Изнуряют.

Моррис осторожно поставил чашку на журнал, словно боясь повредить мой шаткий стол.

— Правда? — сочувственно спросил он.

— Да, — кивнула я. — Пытаюсь забыть — не выходит. Знаешь, иногда во время болезни у привычной еды появляется странный привкус. Вот и со страхом так.

— Если хочешь, давай поговорим. Мне ты можешь рассказать все.

— Спасибо, но рассказывать почти нечего. Я просто хочу, чтобы все кончилось.

Моррис оглянулся. Джош с упоением играл.

— Что думаешь делать? — спросил Моррис.

— Не знаю. Можно попробовать самой поискать улики, но, по-моему, это пустая трата времени. Полиция уже везде побывала.

— Что ты хочешь искать?

— Понятия не имею. Нелепо, да? Искать иголку в стоге сена — это одно, а вот каково ворошить стог, когда даже не представляешь себе, что ищешь? Пожалуй, сначала просто поищу стог. Я же видела документы.

— Тебе показали «дело»? — встрепенулся Моррис.

Я рассмеялась:

— Вроде того.

— И что там? Есть результаты вскрытия?

— Главным образом никчемные бумажки. И жуткие снимки. Что он сделал с Дженни! Тебе лучше не знать. До сих пор стоит перед глазами...

— Могу себе представить, — кивнул Моррис. — Что-нибудь еще узнала?

— Почти ничего. Точнее, ничего полезного. Только озноб пробирает, вот и все. Я надеялась найти какую-нибудь ниточку, звено, связующее нас — Зою, Дженни и Надю, трех сводных сестер.

— Ты же нашла меня, — улыбнулся он.

— Да. Не волнуйся, теперь я не спущу с тебя глаз. И с того агента, Гая, тоже — кажется, это ниточка между Зоей и Дженни. Есть в нем что-то зловещее. Но это лишь догадки. Все мы живем в Северном Лондоне. У нас просто не может не быть общих знакомых. Мы наверняка бывали в одних и тех же магазинах, встречались на улицах. Но и это не важно. Просто мысли не дают мне покоя. Должна же быть хоть какая-то зацепка. Должна! Доктор Шиллинг говорила, что преступник всегда оставляет что-то на месте преступления и одновременно уносит что-то с собой. Мысль из тех, что надолго западают в голову, верно?

Моррис пожал плечами.

— Мне запала. И не дает покоя. Я уже нашла стог, где есть две такие соломинки, которые могут спасти мне жизнь.

— Ну конечно, — подтвердил Моррис. — Не надо отчаиваться.

— А иногда так хочется опустить руки! Ты знаешь, что такое настоящая боль? Это минуты, когда мечтаешь, чтобы все поскорее кончилось, стало, как раньше, а я спокойно состарилась. — Я умолкла, чтобы не расплакаться. Кто-то подсел ко мне. Джош. Я налила ему кофе. — Сегодняшний вечер для меня — неожиданный подарок. Радостный и грустный.

Мы помолчали. Джош снова повзрослел, замкнулся. Мы пили кофе, переглядывались и улыбались.

— Значит, ты пытаешься найти связь между собой и этими двумя женщинами — Зоей и... мамой Джоша, — произнес Моррис.

— Вот именно.

— Я долго думал... если хочешь, скажу одну глупость. Авось пригодится.

— Давай, — разрешила я. — Я уже устала от болтовни.

— Связь между вами очевидна. Вопрос с подвохом: кто ваши общие знакомые?

Я перевела взгляд с Морриса на Джоша. Тот вдруг слабо улыбнулся, посветлев лицом.

— Знаю, — торжествующе выпалил он.

— Ну и кто? Делись.

— А ты подумай сама. — Он уже дразнил меня, как вредный младший братец.

— А ну сейчас же говори, Джош, а то укушу! — И я угрожающе придвинулась к нему.

— Не надо! Это полицейские.

— Они же одни и те же, — подсказал Моррис.

— Да, но... — Я задумалась.

— Правда, в моей блистательной теории есть один серьезный изъян.

— Какой?

— Первая женщина. Зоя. Полицейские узнали о ней, только когда она получила первое письмо.

— Вообще-то да.

Мы умолкли. И вдруг у меня внутри что-то дрогнуло. Как раз такую улику я и искала.

— Нет, не так! — воскликнула я.

— Что не так? — спросил Моррис.

— Ты сказал, о Зое полицейские узнали только после первого письма.

— И что это значит? Откуда им было знать ее?

— В «деле» упоминалось, что незадолго до смерти Зоя помогла поймать уличного грабителя. Ударила его арбузом. Она прославилась, в полиции ее фотография висела на стене. О ней знали.

— Да я же просто пошутил, — объяснил Моррис. — Но... стоит задуматься. В том, как они к тебе относятся, нет ничего странного? Они ведут себя сдержанно, как положено полицейским?

Я занервничала. И поняла, что тайна должна остаться при мне.

— Вроде бы да, — ответила я нерешительно. Врать я не умею. А вдруг Моррис читает чужие мысли?

— Ты в порядке? — спросил он.

— Само собой. — Я не знала, что подумать. — Да нет, убийца не может быть полицейским!

— А ты как думаешь, Джош?

Паренек озадаченно встряхнул головой: