Хилари Боннер - Дикое правосудие
— Да и не надо, но, боюсь, тебе придется долго ждать, — безрадостно усмехнулся Тодд.
— Понимаю, мистер Маллетт, — ответил Лодочник.
Тодд предпринял последнюю попытку вытащить из него ту информацию, которая его действительно интересовала:
— Лодочник, сказал бы ты нам, кто тебя нанял, а? Срок бы поменьше получил.
Все это Лодочник отлично знал и сам. Он кивнул, но не уступил. Если честно, то детектив-суперинтендант и не ждал, что тот сдаст клиента.
— Ничего я вам не скажу, мистер Маллетт, — бесцветным голосом произнес Лодочник.
Джоанна позвонила Филдингу на мобильный, снова пытаясь выяснить, кто бы мог нанять Лодочника. К тому же для нее это был хороший повод. Она боялась признаться себе, но ей безумно нравилось слышать его голос. Пусть старый и усталый и ноет о пенсии, словно говорит не Филдинг, а кто-то другой. Каждый раз, когда она видела его, говорила с ним, она вспоминала, каким он был прежде. Именно таким оставался он в ее мыслях, и она упорно не желала замечать перемены.
Майк сказал, что будет в Лондоне через пару дней.
«Как ты смотришь на то, чтобы вместе пообедать?» — поинтересовался он.
Джоанна ответила не сразу. Как она на это смотрит… Идея пообедать с Майком была очень заманчива. Что и говорить. И, нарушая свое принципиальное решение навсегда порвать с ним, она услышала, словно со стороны, как соглашается встретиться с ним в том же самом итальянском ресторанчике, приткнувшемся на выезде из Стрэнда, где они так часто обедали двадцать лет назад.
Она удивилась, что Майк до сих пор помнит об этом ресторанчике. Каждый раз, проходя мимо, Джоанна тоже вспоминала их встречи там.
«Нам обоим известно, о каком ресторане идет речь», — будто вскользь заметил Филдинг.
И она снова согласилась с ним, словно поверила, что причина только в этом — выбрать удобное место для встречи. Когда она вошла в обеденный зал, он уже сидел за столиком для двоих в дальнем углу. Джоанна отметила, что Филдинг выглядит гораздо приличнее, чем когда она видела его в Девоне. В голове промелькнул вопрос: может, теперь свой лучший костюм он бережет для поездок в Лондон? Или для нее? Нет, она льстит себе. Но несомненно, выглядел он шикарно, точно так, каким она запомнила его с тех старых добрых времен. На нем были модный легкий пиджак, светлая рубашка и шелковый полосатый галстук в тон. Взгляд по-прежнему оставался разочарованным, но не настолько усталым, будто на плечи Филдинга легли все тяготы мира. Майк поднялся поприветствовать Джоанну. Его не поймешь: то воспитанный и очаровательный, а то вдруг просто свинья.
Перед ним на столе стояла уже на треть пустая бутылка белого вина.
Даже не спрашивая, он тут же налил ей бокал, как только она села.
Минеральная вода и Майк Филдинг — понятия несовместимые. До Джоанны только сейчас дошло, что больше никто из ее знакомых не покупает во время ланча вино бутылками.
Несколько минут они поговорили ни о чем.
— Как поживает твое служебное расследование? — наконец спросила она.
— Вроде оправдали. Да у них нет доказательств, и они это знают, — ответил он. — Но дерьма, конечно, всплыло много, как всегда в таких случаях.
Джо кивнула и отпила глоток вина. Наверное, у нее, как и у многих других, мозги промыты рекламой здорового образа жизни. Она почти забыла, как приятно на вкус прохладное вино посреди жаркого дня. А это вино было просто замечательным. Джо мало разбиралась в итальянских винах, зато отлично знала, что Майк всегда покупает вино лучше, чем может себе позволить. «Если вспомнить, сколько он пьет, то спрашивается, не все ли равно, что пить в таких бешеных количествах», — подумала Джоанна, заметив, что он только что почти залпом осушил очередной бокал.
— В общем, Джо, выкинули они меня, — неожиданно произнес Филдинг. — Теперь я — главный завхоз управления полиции Девона и Корнуолла.
— И чем занимаешься?
— Хороший вопрос! Официально отвечаю за то, чтобы все материальные ценности нашего полицейского управления использовались по назначению. Теперь эту должность ввели в каждом подразделении по всей стране. Неофициально — убрался подальше от всех неприятностей. Понимаешь, я больше не имею отношения к настоящей полицейской работе! Все, я приплыл в свою тихую заводь. Мне даже не положено сидеть в полицейском участке — пересадили в здание управления в Миддлмуре. Теперь моя жизнь — сплошная чехарда из семинаров, заседаний разных комиссий по разным вопросам и еще бог знает чего. Сейчас вот приехал в Лондон на совещание в Скотланд-Ярде и, по правде говоря, даже не представляю, в чем суть этой работы. Я ведь говорил тебе, что теперь мне только и остается — перекладывать бумажки.
— Майк, мне жаль, что у тебя все так сложилось, — сказала Джоанна. Всю жизнь он был «активным» детективом, и каким же несчастным он должен чувствовать себя на новой работе.
Филдинг что-то проворчал в ответ, наполнил до краев оба бокала и заказал еще одну бутылку.
«А, была не была!» — подумала Джоанна, с удовольствием потягивая вино. Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз у нее был по-настоящему пьяный ланч. Мысли улетели в те дни, когда обитатели Флит-стрит ланч и ланчем-то не считали, если он не заканчивался затемно. Летом. «Любой может сделать так, чтобы ланч закончился затемно зимой, а ты летом попробуй», — шутили тогда коллеги.
— По Лодочнику есть новости? — наконец спросила она, переходя к теме, которая интересовала ее больше всего. — Версии, кто его нанял?
— Да, версий целый килограмм. Подозреваются все те же старые знакомые, и никто из них, по логике вещей, не подходит. Ни один из Филлипсов, ни семья Джереми Томаса, — последние всегда считали, что их сын погиб из-за убийства Анжелы. Подозревается даже Сэм О’Доннелл: якобы он втайне возмущался выходкой Джимбо и боялся, что тот выкинет еще какое-нибудь коленце, и если так, Большой Сэм вряд ли стал бы долго раздумывать, семья это его или не семья. Хотя по отношению к Джимбо он всегда был слеп.
— А ты как считаешь?
— Если честно, Джо, никак. Даже если бы я подумал, скажем, на Роба Филлипса. Ну, он обычный дартмурский фермер, и у него никогда в жизни не было проблем с полицией. Так откуда ему знать, как выйти на Лодочника и нанять его или кого-то ему подобного? Разумеется, Лодочник раньше делал всякую черную работу для О’Доннеллов, но валить одного из них, каким бы куском дерьма он ни оказался… в это я не верю. Есть еще одна версия. В свое время Джимбо нажил достаточно врагов. И возможно, его прикончил некто, совершенно не связанный с делом Анжелы Филлипс.
— Но Лодочник считает, что его наняли, чтобы отомстить. Он сам в этом признался, так? А иначе зачем ему везти Джимбо в Дартмур и убивать таким зверским способом? Предположим, ему велели так сделать. И, вспомнив, какую часть он отрезал Джимбо… Намек, по-моему, ясен. Если это не месть за Анжелу… Не верю я в такие совпадения.
— Только если все это не задумано для отвода глаз. Но тогда в круге подозреваемых окажутся только те, кто имеет отношение к старому делу о Дартмурском Звере. И какой в этом смысл? Чем больше думаешь об этом, тем больше заходишь в тупик.
— Может, в конце концов Лодочник расколется? Он же наверняка знает, что ему зачтется.
Майк пожал плечами:
— Разумеется, знает. Но и ты же знаешь: такие, как он, делают свое дело — и концы в воду. Для них это закон жизни.
Они ели сардины-гриль и свежую пасту и снова вспоминали старые добрые времена.
— А помнишь, как мы однажды пришли сюда, заказали и ушли, не дожидаясь, пока принесут заказ? — с озорным блеском в глазах спросил он.
Конечно, она помнила. Они съели какой-то салатик и вдруг оба остро почувствовали, что не могут друг без друга и им срочно надо отправиться в постель и заняться любовью. Поэтому они решили не тратить понапрасну время, дожидаясь, когда принесут остальное.
Джоанна не знала, жалеет она или нет, что он упомянул тот случай. Они пили уже третью бутылку вина. И Майк выпил значительно больше, чем она. Однако она уже довольно разгорячилась, чтобы почувствовать, что они все еще небезразличны друг другу. Но в этом она не собиралась признаваться. Во всяком случае, ему.
— Да, что-то такое припоминаю, — будто вскользь ответила она.
Неожиданно он стал очень серьезным и, наклонившись вперед, коснулся ее руки.
— Я все еще жалею, что не бросил ради тебя семью, — прерывисто дыша, произнес он.
Она внимательно посмотрела на него: глаза покраснели, язык заплетается. «Правда заключается в том, — вдруг поняла Джоанна, — что я тоже все еще жалею об этом, но ни за что на свете не признаюсь тебе».
Она не ответила на его замечание, но вместо этого, чуть помедлив, произнесла ровным, спокойным голосом:
— Нам обоим необходимо выпить по чашечке кофе. Как ты на это смотришь?
