Марджи Орфорд - Как часы
В первый раз взглянув на Терезу, он недовольно поморщился. Снова взял скальпель, оттянул воротник ее трикотажной майки и обрезал бретельки топа. По щекам Терезы, как она ни сдерживалась, потекли горячие слезы. Он улыбнулся: вот теперь она готова к съемкам. Он толкнул ее на неудобный стул, развернул лицом к телевизору, включил камеру и навел объектив на резкость. Наклонившись вперед, убрал с ее лица волосы и снова поправил фокус.
— Тебя ждет захватывающее шоу. Считай, что тебе повезло.
— Вы так и не сказали, кто снимался в фильме.
Он пожал плечами.
— Сама увидишь. Тебе понравится. Они, во всяком случае, были в восторге. А потом мы снимем фильм, который сделает тебя кинозвездой. — Взяв пульт, он включил телевизор. Затем прильнул к камере. Она заработала.
— А почему ты не воспользовалась ключом? — ласково спросил он. — Мы ведь тоже снимем фильм о свадьбе.
Терезу прошиб холодный пот.
— Открой шкаф, — злобно прошипел он. — Я ведь знаю, что ты просмотрела эти кассеты.
— Нет, даже не прикоснулась к ним и смотреть не хочу.
Он наклонился к ней.
— Уверяю тебя, посмотришь. И это будет последний фильм, который доведется тебе видеть. Кассету выберешь сама. Судьба главной героини — это твоя судьба. У тебя свобода выбора. Если у тебя возникнут какие-то сомнения, я все решу за тебя.
Тереза почувствовала, что ее время истекло. Открыв шкаф, он наугад достала кассету, дотронувшись до локона неизвестной девушки.
— О ком этот фильм?
— Сейчас увидишь. Давай кассету.
— Расскажите мне об этой девушке. Кто она? Как ее имя? Я хочу понять, зачем вы привезли меня сюда. И главное — я хочу домой.
Он пришел в бешенство. Девушка ведет себя неподобающим образом. Все остальные беспрекословно подчинялись, а она, видите ли, корчит из себя Шэрон Стоун. Хочет, подлая тварь, испортить финал киносериала. Выхватив кассету из рук Терезы, он вставил ее в видеомагнитофон. Тереза, отступив на три шага, забилась в угол.
Он дважды ударил ее по лицу. В ответ она укусила его до крови.
Он засмеялся:
— Делай, как я скажу, и все будет в порядке. А теперь ты посмотришь фильм, чтобы лучше вжиться в роль.
Заломив ей руки за спину, он крепко связал их. Тереза, стиснув зубы, старалась не стонать, опасаясь, что он, наслаждаясь ее мучениями, свяжет ее руки еще крепче. Убедившись, что ситуация под контролем, он несколько успокоился. Раздвинув коленом ее ноги, он затянул на ее бедре синий пояс с резинками. Затем сунул ей под мышку букет ирисов. Тереза думала только о том, чтобы не потерять сознание.
Видеомагнитофон пока не работал — у Терезы в запасе еще несколько минут. Маловато, конечно, но все же…
— Давайте сначала займемся любовью, а потом посмотрим ваш фильм, — тихо сказала она, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Молчи, маленькая шлюха. Любовью займемся, когда я этого захочу. А сейчас смотри на экран. Увидишь там такое, что тебе ни в одном страшном сне не снилось. — Он включил видеомагнитофон — экран ожил. Чувствовалось, что над отснятым материалом кто-то основательно поработал. Рваный монтаж призван был усилить ощущение ужаса. Однако Тереза испытывала не столько страх, сколько гнев.
Камера показала крупным планом девушку, скорчившуюся посередине комнаты. Руки привязаны к коленям. Худенькие плечи трясутся. Из одной ладони сочится кровь. В эллинге было тихо. Слышалось лишь прерывистое дыхание девушки. Тереза украдкой взглянула на своего мучителя. Полуоткрыв рот, он высунул розовый мокрый язык, предвкушая удовольствие от того, что скоро произойдет на экране. Тереза содрогнулась от отвращения.
В телевизоре раздался короткий скрип открываемой двери. Девушка повернулась на звук. Ее большие черные глаза расширились от ужаса. Камера приблизилась к ней — глаза заняли весь экран. В эллинге что-то щелкнуло. Мужчина включил свою камеру и навел объектив на лицо Терезы, чтобы дать его крупным планом. Затем отступил на несколько шагов, избрав общий план, чтобы в кадр попали и Тереза, и экран телевизора.
На экране тем временем появились четверо мужчин. Они, как гиены, подкрадываются к девушке, сжавшейся от страха. Она вскинула голову. Сверкнули изящные серьги, сделанные в форме распятия. Мужчины решают между собой, кто первым насладится легкой добычей. Тот, кому выпал жребий, навалился на несчастную. Остальные ему помогают, прижав к полу руки и ноги девушки. Однако помощь эта не требуется: тело жертвы обмякло. Она превратилась в тряпичную куклу. Мужчины позабавились по очереди и заскучали. Один из них закурил сигарету и бросил горящую спичку на обнаженное тело девушки. Затем один из насильников расстегнул молнию на брюках и заставил беднягу сделать ему минет. После этой отвратительной сцены экран погас. Первая часть кончилась. Лента продолжала шелестеть, но Тереза не в силах была смотреть фильм дальше.
— Вы талантливый режиссер, — сказала она льстивым голосом.
Ее неожиданная реплика заставила его вздрогнуть. Он нажал на кнопку — пауза. На экране застыло лицо человека, которого Тереза уже видела. Но не помнила, где и когда. Она молилась Богу, чтобы он отвел ей еще какое-то время. Индикатор на камере ее мучителя показывал, что пленки осталось на 90 минут. Тереза не желала смириться с мыслью о том, что она столь же беспомощна, сколь та девушка на экране. Она будет бороться до последней минуты. И единственный шанс на спасение — опередить на долю секунды человека с камерой. Другого варианта нет.
— Мы смогли бы работать вместе, — миролюбиво сказала она. Конечно, этот тип не знает, что такое жалость, но если постараться, можно хотя бы на немного продлить свою жизнь. В конце концов, она актриса и должна блестяще сыграть финальную сцену. Жаль, что мать сейчас ее не видит: она бы гордилась дочерью. При этой мысли Тереза успокоилась и обрела силы для рискованной импровизации.
— Надо изобрести что-нибудь новенькое, — сказала она, надеясь, что он больше ее не ударит.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Шестнадцать. Я достаточно взрослая.
— Прекрасно. Тогда готовься.
— Так вы хотите заняться со мной любовью? — призывно спросила она тоном старой кокетки.
— Хочу, дорогая, очень хочу. Но только не в вульгарном стиле, который ты имеешь в виду. И не думай, что ты таким образом спасешь свою никому не нужную шкуру, — он плюнул ей в лицо. — А теперь готовься к финальной сцене. Приведи себя в порядок. — Он протянул ей щетку для волос.
Тереза взяла ее и расчесала волосы, стараясь не задевать засохшие струпья. Сейчас она должна разговорить его, нарушить план его действий.
— Какие фильмы вы обычно снимаете? — спросила она. — Где вы учились?
— Я снял несколько фильмов для клуба «Изида». Это кино для взрослых, — ответил он, перебирая в руках моток веревки.
— Рынок порнофильмов и так насыщен, — продолжила Тереза светскую беседу. — Я несколько таких лент озвучивала. А вот фильмы, которые вы снимаете здесь — вы их продаете? Через Интернет или высылаете кассеты по заказам? Первый фильм, который мы смотрели — удачный. Девушка сыграла неплохо.
По его лицу пробежала нервная дрожь.
— Этот фильм вовсе не игровой. Он чисто документальный. Я снял сцены из жизни.
Тереза внимательно следила за каждым его движением. Вдруг она услышала какой-то звук. Не шум прибоя и не вой сирены. Это было нечто новое, незнакомое. Затеплилась надежда. Может, кто-то идет ей на помощь. Только он бы, неровен час, не услышал.
— Забойное кино, — весело сказала она, словно похвалив стакан яблочного сока.
Он засмеялся:
— Ты, пожалуй, права. Хотя, с другой стороны, такие фильмы можно назвать познавательными или образовательными. — Оставив в покое веревку, он стал искать что-то в карманах.
— А кто была Алисой в Стране чудес — ваша жена, подружка, мать?
— Почему тебя так интересует именно Алиса? — Он медленно подошел к ней, взял хлыст и несколько раз ударил им по ее левой ладони.
— Так называлась первая кассета. Я подумала, что, если просмотрю этот фильм, он поможет мне лучше вжиться в роль. — Снова непонятный, но обнадеживающий звук. На сей раз — ближе. — Расскажите мне про Алису. Мне кажется, она — ваша мама.
В ответ Тереза получила удар бичом по лодыжке. Но потом палач разоткровенничался:
— Нет, моя мать здесь ни при чем. Эта сука умерла, когда я был совсем юнцом. Подохла так, как заслужила.
— Но кого же вы снимали? Подружку, которая наставила вам рога? — Новый удар хлыстом рассек блузку Терезы, оставив кровавый рубец на ее животе.
— Алисой была моя старшая сестра! — Его лицо налилось кровью. Он вплотную придвинулся к Терезе, обдав ее тяжелым жарким дыханием.
— Чем же она заслужила такое наказание? Должно быть, серьезно провинилась?
— Она была потаскуха и дрянь. Такая же, как ты. Как все бабы. Лезла не в свои дела. Подглядывала, подслушивала. А притворялась овечкой. Я такие мерзости не мог перенести.
