Джеймс Паттерсон - Умереть первым
— Я понимаю все это, — вдруг сник Дженкс и тяжело вздохнул. — Понимаю также, что сам дал некоторые основания для этого. Я солгал относительно своих связей с Кати Когут, соврал, что не был в Кливленде в момент ее убийства и все прочее. Но я не убивал ее и не имею никакого отношения к другим убийствам. Я писатель и прекрасно знаю, что такое подстава. Меня подставили, поверьте. Кто-то хочет засадить меня за решетку.
Я недоверчиво покачала головой.
— Кто именно, мистер Дженкс?
Тот глубоко вдохнул и растерянно пробормотал:
— Понятия не имею.
— Значит, вы считаете, что кто-то настолько сильно ненавидит вас, что совершил все эти преступления от вашего имени? — недоверчиво хмыкнула Джилл. — Если бы я знала вас не так хорошо, мистер Дженкс, то, возможно, приняла бы ваши домыслы за чистую монету. — Она повернулась к Леффу. — Насколько я понимаю, вы с нетерпением ждете судебного разбирательства?
— Миссис Бернардт, пожалуйста, выслушайте моего клиента до конца, — взмолился адвокат.
— Послушайте меня, — снова вмешался Дженкс, — я прекрасно знаю, что вы обо мне думаете. Я действительно виноват во многих прегрешениях. Я эгоистичен, жесток груб, непостоянен, неразборчив в связях. У меня совершенно несносный характер, с которым я не всегда могу справиться. В особенности по отношению к женщинам… Я охотно верю, что вы можете найти дюжину женщин которые настрадались из-за меня и готовы отомстить, повесив на меня все эти убийства и упрятав за решетку. Но я еще раз повторяю, что не совершал этих жутких убийств. Я никого не убивал! Кто-то все так ловко подстроил, что я действительно выгляжу преступником, но это не так. На меня пытаются взвалить чужую вину.
Глава 98
— И ты веришь во всю эту чушь? — недоверчиво хмыкнула Джилл, когда мы дожидались лифта после встречи с Дженксом.
— Я верю только в то, что он сам верит в эту чушь, — ответила я, размышляя над словами Дженкса.
— А я так не думаю. Уж лучше бы он притворился сумасшедшим, чем морочить нам голову своими небылицами. Если Николас Дженкс действительно захочет составить список людей, которые, по его мнению, пытаются его подставить, то он может начать с тех, с кем когда-то переспал.
Я рассмеялась, живо представив этот гипотетический список. Он окажется очень длинным.
Когда перед нами отворилась дверь лифта, я с удивлением увидела выходящую оттуда Чесси Дженкс. Она была в длинном летнем платье, прекрасно подчеркивающем все достоинства ее стройной фигуры. Я снова подумала, что она очень красива и вызывает восхищение у мужчин.
На мгновение наши глаза встретились. Я арестовала ее мужа, перевернула все вверх дном в ее доме, и Чесси имела все основания смотреть на меня как на злейшего врага. Но к моему удивлению, ничего подобного не произошло.
— Я приехала навестить мужа, — мягко проворковала она.
Я представила ее Джилл, а потом показала на комнату для свиданий. В этот момент Чесси показалась мне совершенно одинокой и даже какой-то смущенной.
— Шерман сказал, что вы представили множество доказательств его вины, — тихо промолвила она, вкрадчиво заглядывая мне в лицо.
Я кивнула, решив не распространяться на этот счет. Не знаю почему, но мне стало жаль ее. Конечно, Чесси и раньше производила впечатление юной и очень ранимой особы, которая влюбилась в этого мерзкого и грубого монстра. Но сейчас в ней было что-то другое, чего я раньше не замечала.
— Ник не делал этого, инспектор, — тихо произнесла она.
Ее слова удивили меня.
— Вполне естественно, миссис Дженкс, — сказала я сдержанно, — что жена выгораживает мужа, каким бы он ни был. Но этого мало. Если у вас есть конкретные доказательства его алиби…
Чесси решительно покачала головой.
— Никаких доказательств у меня, к сожалению, нет Просто я хорошо знаю Николаса, вот и все.
Пока мы беседовали, двери лифта закрылись, и нам пришлось снова ждать его. Как и во многих учреждениях, лифт работает очень медленно. Он долго опускается, а потом так же долго поднимается. А Чесси Дженкс не подавала признаков того, что хочет оставить нас в покое.
— Знаете, инспектор, — продолжала она, заламывая руки, — мой муж очень сложный человек. Порой он бывает чрезвычайно грубым и жестоким, постоянно наживая себе врагов. Я видела, как он налетел на вас с кулаками. Но он не всегда такой. Я понимаю, что в это трудно поверить, но иногда он бывает удивительно нежным, любящим и необыкновенно добрым.
— Мне не хотелось бы казаться вам слишком строгой, миссис Дженкс, — вмешалась Джилл, — но при сложившихся обстоятельствах вам не следует делиться с нами такими подробностями.
— А мне нечего скрывать от вас, — с наивной улыбкой ответила Чесси и отвернулась. — Тем более что я прекрасно знаю все то, что стало известно вам совсем недавно.
Я удивленно посмотрела на нее. Что она хотела этим сказать?
— Я недавно разговаривала с Джоанной, — продолжала Чесси. — Она сказала, что на днях вы побывали у нее и расспрашивали о моем муже. И догадываюсь, что она рассказала вам о нем. Конечно, она затаила на него обиду и имеет для этого все основания, но Джоанна не знает его так хорошо, как я.
— Вы можете пересмотреть свои показания, миссис Дженкс, — произнесла я официальным тоном, желая поскорее прекратить этот пустой разговор.
Чесси отмахнулась от моего предложения.
— Может быть, только насчет оружия, инспектор. Что же до всего остального, мне нечего вам сказать. Я не знаю, где находится нож, и вообще не поверю в то, что Ник может искромсать на куски этих несчастных в отеле. Если откровенно, то он и рыбу-то не может разделать как следует.
Мое первое впечатление о том, что Чесси еще очень молода и неопытна, еще больше усилилось. Как Дженкс называл таких людей? Чересчур впечатлительными? И вместе с тем в ее словах и манере поведения было нечто загадочное и необъяснимое.
— Вы сказали, что разговаривали с Джоанной? — уточнила я.
— Да, совсем недавно, — охотно подтвердила она. — А в прошлом году мы общались довольно часто. Я даже принимала ее у себя дома несколько раз, но только в том случае, когда Ник отсутствовал. Я знала, что она обиделась на него и горько переживала из-за развода. Мне также известно, что он часто причинял ей боль и даже избивал, но это только сближало нас. Мы просто поддерживали друг друга, делясь впечатлениями о его проделках.
— А ваш муж знал обо всем этом?
Она вымученно улыбнулась.
— Он не возражал против наших встреч. Могу сказать откровенно, что Джоанна до сих пор влюблена в Ника и пользуется определенной взаимностью.
В этот момент отворилась дверь лифта, и мы поспешно распрощались. А когда дверь закрылась, я вопросительно посмотрела на Джилл. Она стояла с широко открытыми глазами, задумчиво вздувая щеку языком.
— Эта чертова семейка приводит меня в недоумение, — сказала она, передернув плечами от негодования.
Глава 99
Я все поняла без слов в тот момент, когда доктор Медведь вошел в комнату.
— Боюсь, что ничем не могу порадовать вас, Линд-си, — сказал он с серьезным выражением лица, — К сожалению, ваши кровяные тельца продолжают убывать, Значит, болезнь прогрессирует со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями — слабостью, головокружением, кровотечением и так далее.
— Прогрессирует? — зачем-то переспросила я. Доктор молча кивнул, стараясь не смотреть на меня.
— Да, третья стадия.
Его слова гулким эхом отозвались в моей голове. Значит, мне не избежать самой ужасной и болезненной стадии лечения.
— Ну и что же теперь будем делать?
— Думаю, что можем предоставить вам еще один месяц, — ответил доктор после долгих раздумий. — А если за это время не наступит улучшение, то придется вас госпитализировать.
Я с трудом понимала, о чем он говорит. Казалось его слова просто не доходят до меня. Всего лишь месяц. Один месяц. Очень мало времени. Слишком быстро приближается развязка. А ведь именно сейчас, после ареста Дженкса, начинается самый ответственный этап работы. Как не хочется уходить в тот момент, когда можно своими глазами увидеть результат кропотливого труда. Что такое месяц? Четыре недели!
Вернувшись в отдел, я сразу обратила внимание на многозначительно ухмыляющихся и подмигивающих друг другу сотрудников. На моем столе стояла ваза с огромным букетом полевых цветов. Я уткнулась в них лицом и жадно вдохнула давно забытый аромат поля, леса, лугов и солнца. Внутри букета была открытка. «Таких цветов у меня море, — прочитала я уже знакомый мне почерк Криса. — Ими покрыты все окрестные холмы в Хивенли, где у меня есть небольшая хижина. Завтра пятница. Возьми отгул, и поедем туда».
Это было именно то, в чем я сейчас нуждалась больше всего. Горы, свежий воздух, полевые цветы… А самое главное — несколько дней беспрерывного общения с Крисом. Сейчас, когда болезнь продолжает свою разрушительную работу, его поддержка была бы весьма кстати.
