Грегг Гервиц - Программа
«И вот теперь, — подумал Том Альтман, — он сделает мне огромное одолжение и поможет избавиться от груза в 90 миллионов долларов».
Какое-то время они сидели в тишине. За окном бушевала непогода. ТД торжественно кивал, как священник. Вдруг он наклонился и сжал коленку Тима рукой, оказавшейся на удивление сильной:
— Мы поможем тебе преодолеть это. Прояви преданность, и Программа сделает все остальное.
ТД поднялся, и Том, который не любил проявлять пассивность, последовал его примеру. Эхо шагов ТД в ботинках с толстыми подошвами разносилось по всему пустому коридору. Снаружи стояла Лорейн в темно-сером плаще. Белый овал ее лица выглядел загадочно, в руках она сжимала закрытый зонт и пару галош, которые она дрожащими руками протянула ТД.
— Пожалуйста, иди и приготовь мне постель. Потом Том будет ждать тебя в своем домике, чтобы подготовиться ко сну. — Лорейн стояла перед Учителем в ожидании. — Это все.
Лорейн заспешила прочь и скрылась за стеной дождя. ТД пропустил Тима обратно внутрь. Дверь захлопнулась, и все погрузилось в полумрак. ТД наклонился развязать шнурки и отбросил ботинки в сторону. — Я пошлю ее за ними позже. Она хорошая… одна из хороших, Лорейн.
Том Альтман кивнул.
— Они больше всего нуждаются в том, чтобы их сломали и перепрограммировали. Женщины. На большом половом конвейере желание быть жертвой в основном закладывается в людей вместе с маткой. Женщины созданы для того, чтобы вынашивать детей. И что же они делают со своей болью? Со своей злостью? Они принимают ее, поглощают, растворяют в своей готовой к развитию яйцеклетки утробе. Они проталкивают эту боль и злость по венам и артериям до тех пор, пока все их тело ими не пропитается, пока они не закостенеют от стремления быть жертвами. Их нужно разбирать на части, а потом собирать заново. По-другому с ними нельзя.
ТД сунул ноги в калоши и сверкнул на Тима на редкость хищной ухмылкой — как будто волчий оскал блеснул из-под чепчика бабушки Красной Шапочки.
— Есть большая ирония в том, что женщины считают мужчин богами, потому что мы скорее склонны разрушать, чем создавать. И именно мужчины дали миру самые великие идеи, изменившие ход мировой цивилизации. Создать что-то новое можно, только если предварительно разрушить до основания старое. Для того чтобы внедрить какие-то инновации, нужно уничтожать. Каждая великая доктрина убивает все ей предшествовавшие. Изобретение видео прикончило радио, мой друг. Любая сука может щениться. Только способность разрушать может заставить уважать Бога. И Бог Отец, и Аллах заслужили уважение тем, что стерли с лица Земли парочку крупных городов.
— Как насчет Будды? — спросил Тим.
— Последователи Будды сжигают друг друга, а иногда и себя на кострах, руководствуясь его учением. — Он похлопал Тима по плечу. — Так что прибереги свою иронию до следующего раза.
ТД толкнул дверь, шагнул под дождь, и оба мгновенно промокли до нитки. Он прижимал зонтик к груди Тима до тех пор, пока тот его не взял. ТД подмигнул ему и пошел, бодро помахивая руками и сложив губы трубочкой, по чему можно было догадаться, что он что-то насвистывает.
29
Несмотря на то что на улице лило как из ведра, Тим побродил вокруг своего домика и заметил установленные на крыше детекторы движения. С виду они производили впечатление вполне рабочих устройств, но защитные решетки давно проржавели. Похоже, эти приборы остались еще со времен реабилитационного лагеря для малолетних преступников, где их использовали в качестве меры предосторожности. Кирпичи, установленные в грязи по обеим сторонам дорожки, свидетельствовали о том, что здесь были маленькие грядки. Хотя на них уже много лет никто ничего не выращивал.
Тим пихнул ногой один из этих кирпичей и стучал по нему до тех пор, пока он не расшатался достаточно для того, чтобы в случае экстренной необходимости его можно было схватить и использовать в качестве оружия.
Тим стоял у дверей домика, промокший насквозь, и наслаждался царившей в лагере тишиной. Члены секты все еще были заняты важными государственными делами вроде вытирания тарелок по часовой стрелке.
Пожарная сигнализация присутствовала в каждой комнате в виде потрескавшихся панелей с кнопками и мигающими красными огоньками. Батарейки были на месте. Проводка старая, но рабочая. На территории наличествовало даже несколько пригодных к использованию огнетушителей. Нарушений правил пожарной безопасности в лагере не наблюдалось. Тим подумал, что хватается за соломинку: вряд ли прокурор согласится прислать сюда наряд из-за такого мелкого нарушения.
При более тщательном осмотре Тим обнаружил на окнах спальни датчики сигнализации. Он проследил кабель до панели в крохотной кухне — панель представляла собой довольно жалкое зрелище. Достаточно было просто вытащить вилку адаптера из розетки, чтобы вывести из строя всю систему.
Тим продолжал обход дома, оглядываясь, чтобы не пропустить неминуемое появление Лорейн.
В кладовке лежали ящики «Ред Булла» и других энергетических напитков, а также чая с женьшенем, гингко и тому подобной дребеденью. Люк на чердаке предназначался для выхода на крышу, но отверстие люка оказалось заколоченным — еще один привет от той полукарательной-полуисправительной организации, которая располагалась здесь раньше. От загородного дома кинорежиссера до колонии для несовершеннолетних и резиденции секты — у этого места была очень неприятная история. В шкафу одной из комнат Тим наткнулся на запрещенный телевизор, но, пощелкав каналы, не увидел ничего, кроме помех, что было вполне объяснимо: антенный кабель перерезан, а сама антенна отсутствовала. Из деки для видео торчала кассета. Тим затолкал ее внутрь.
На экране появилось изображение ТД, стоящего на вершине горы. Одной ногой он опирался на валун, рука свободно и расслабленно лежала на колене. За его спиной горел по-киношному красивый закат, отбрасывавший золотистые блики на его взъерошенные волосы и лицо, которое было плохо видно. Тим почувствовал, что он весь напрягся, чтобы разглядеть черты лица ТД.
Голос ТД звучал монотонно и усыпляюще:
— Это поворотный момент в вашей жизни. Вы можете выключить эту кассету прямо сейчас. Давайте. Возвращайтесь к своей жизни. И если вы считаете себя идеальными, то это, пожалуй, неплохая идея. Но если вы не идеальны, то вам лучше слушать дальше. Потому что сейчас, в эту минуту, вы, возможно, открываете дорогу к своему скрытому потенциалу.
Тим включил быстрый просмотр, глядя, как ТД плавно покачивает головой. Когда камера дала крупный план, Тим вернул просмотр записи в нормальный режим и увидел, что это середина сеанса мягкой, ненавязчивой групповой медитации. Камера продолжала отъезжать и наезжать в такт бормотанию ТД. Тим смотрел медитацию, подмечая собственную реакцию на нее. Резкая боль не давала Тиму поддаться ее течению — он с силой закусил щеку, этот прием был не менее эффективным, чем вжимание ногтя в ладонь, и засечь его было труднее. Через несколько минут Тим опустился на пол и сел перед экраном. Он подавил зевоту. ТД на экране поднял руку, и Тим почувствовал, как его рука тоже начинает подниматься, словно на волне. Он с удивлением следил за тем, как его рука вытянулась к потолку, раздумывая, то ли рука действовала отдельно от него, то ли он от нее.
Громкий стук в дверь выдернул Тима из ступора. Лорейн вошла в домик, стряхивая дождевые капли с рукавов плаща. Когда она сняла капюшон, ее волосы рассыпались по плечам. Лорейн погрозила Тиму пальцем:
— Ты должен быть в своей спальне, заниматься работой по росту.
Тим встал, часто моргая и пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. Он выключил кассету:
— Просто пытался понять, что к чему.
— ТВ у нас запрещено. У нас есть только ТД. И все-таки я рада, что ты видел видеосеанс. Как тебе? Понравилось?
— Очень увлекательно.
Лорейн пошла перед ним по коридору, не переставая болтать:
— Что тебе понравилось больше всего сегодня? — Тим заметил шпильку, слетевшую с ее волос и зацепившуюся за капюшон плаща.
Он честно ответил:
— Мой разговор с ТД.
— Что особенно понравилось тебе в этом разговоре? — Лорейн повернулась вполоборота. Тим подошел к ней почти вплотную и быстро вынул шпильку, торчащую в мокрой подкладке капюшона.
— Ход его мыслей.
— Ну, знаешь, похоже, ход твоих мыслей ему тоже по душе. ТД никогда не встречался наедине с Нео на столь раннем этапе. — Они дошли до спальни Тима. — И вот этого он тоже никогда так рано не делал. — Лорейн распахнула дверь. — Та-дам! — На кровати его ждала аккуратно свернутая рубашка-поло. Тим стянул свой мокрый свитер и надел ее, поняв, что сможет переносить свой домашний арест с максимальным комфортом. Разглядывая свою рубашку Про, Тим с изумлением отметил, что его довольное выражение лица было не совсем притворным. Он вспомнил внезапно возникшее сильное импульсивное желание завладеть столом своей матери, которое очень умело вызвал в нем его отец.
