Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей
Мы лежали на кровати и Наталья мне рассказывала о своей матери, доме, сестре, о кошке, которую зовут Катей и мне пришла бредовая мысль, что в вдвоем в камере, жить еще можно.
— Наталья, — вдруг остановил я ее, на половине рассказа о кошке — я хочу попросить тебя об одной вещи.
— Что такое Виктор? — встревожилась она.
— Тебе надо в субботу съездить в Красноярск.
— А ты. Разве ты не поедешь?
— Нет. Я понял по высказываниям полковника, что он и готов отпустить меня, но товарищ Рабинович желает видеть меня поднадзорным. Поэтому, когда я попрошусь в увольнение, меня под каким-нибудь предлогом оставят.
— Хорошо Виктор. Что мне там делать?
— Пойдешь на почтамт, там на твое имя до востребования, должна быть почта.
— Противный, а мне ни чего не сказал. С кем же ты все продумал?
— С Любовь Владимировной.
— Это она будет тебе писать?
— И она, и другие.
Прямо полная конспирация.
— Слушай, а как твои новые подруги?
— Одна, Аля — дочка офицера части. Девочка ни куда не поступила и папа ее устроил сюда. Девочка еще не испорченная и ты ей понравился. А Клавдия Михайловна — вольнонаемная, сама из Красноярска, но снимает здесь дачу, не далеко от лагеря. У нее двое детей и нет мужа. Аля сказала, он ушел. Женщина энергичная и малоразговорчивая и хорошо знает свое дело.
— Не могла бы ты с ними поговорить, что твориться вокруг нас.
— Аля сказала, что здесь в основном вирусники. Группы ученых и врачей занимающихся биологическим оружием. Она сама переведена к нам из отдела сибирской язвы.
— Господи, куда мы попали. Ну сволочь Рабинович, ну удружил.
— Я ее спросила, а как испытания над людьми.
— Ну и что она?
— Сама увидишь, сказала. Распространяться на эту тему не стала.
— Судя по всему, главное у нас впереди.
— Витя, ты о чем?
— Это встреча с теми, кого надо лечить.
— Витя, а им не надо прививать рак?
— Судя по всему, нас к этому толкают.
— Но я это сделать не смогу, у меня руки будут трястись, мне будет плохо.
— Не спеши Натали. Ни кто от тебя этого не требует. Здесь есть свои специалисты, которые без нашего ведома, что хочешь сделают. Но им хочется, чтобы это сделали мы, именно мы.
— Какая пакость и зачем им это надо.
— Запачкать нас надо. Сдать Рабиновичу готовеньких, морально сломленных.
— Витя, я тебя очень люблю. И ни какой Рабинович мне в этом не помешает.
— Давай Наташка спать.
— Прижми меня крепко к себе Витенька. Крепко, крепко, чтобы я всего почувствовала тебя.
На следующий день в лабораторию пожаловал полковник Ампилов.
— Как дела молодой человек? Что вы сделали?
— Пока собрали установку для синтеза, да рассадили больные клетки по пробиркам, для размножения.
— Это вот эти, что ли.
Он ткнул своим толстым пальцем, в десятки пробирок, стоящих под лампой. После чего, ловко ухватил одну из гнезда и посмотрел ее на свет.
— Ничего не видно.
— Под микроскопом можно увидеть. Там хорошо видно, как раковые клетки начинают вылезать из монослоя, образуя очаг.
— Так вы считаете, канцероген виноват в возникновении рака у человека.
— Не только канцероген, могут быть и другие факторы.
— А не считаете ли вы, что вирусный ДНК есть в клетке уже с рождения и только посторонний фактор, а именно канцероген, дает команду, включения вирусной ДНК в работу и возникает заболевание.
— Нет, вы знаете я, вообще, против вирусной теории распространения рака. Да канцероген действует на какие-то участки ДНК, но он также действует на какие-то неведомые нам сигналы дифференцировки, после чего спящий ген, просыпается и попадая в другую часть клетки, где он явно не желателен, начинает активно действовать, забывая все правила поведения.
— А вирус рака, разве его нет.
— Нет. Есть больная клетка, которой можно заразить человека, если ввести ее ему, но это только теоретически. По моему, еще никто не обнаружил этот вирус.
— Скажите Виктор Николаевич, а существуют или разработаны канцерогены, которые, как вы говорите, подталкивают клетку к перестройке и возникает заболевание.
— Да. Есть такой ученый в США — Эймс, работает в Калифорнийском университете. У него много работ по канцерогенам, есть и другие, например, Вайнберг, тоже США. Можете посмотреть.
— А вы, не можете такой канцероген, сделать здесь в лаборатории.
— Это надо перестраиваться в работе, Валериан Павлович. Этим должен заниматься, в другую сторону направленный, специалист — химик.
— Хорошо. По вашей теории, вылечить рак можно, если сковырнуть ваш бешеный ген на его старое место. Ну а если залезть в клетку, втолкнуть чего-нибудь, впрыснуть и вернуть ген, человек вылечиться.
— Мысль верная, но залезть не возможно, попробуй, вычисли, где они клетки, сколько их, как туда залезть. Нет, так человека не вылечить.
— Ну что ж, я рад, что у вас двигаются дела. Хочу попросить вас, запишите эту пробирочку за мной. Я ее возьму с собой. Хочу, все-таки, что бы свои химики помыслили над раздражителем клетки, чтобы она выздоровела.
Он сунул пробирку в карман. У меня заныло сердце. До чего же хитрый мужик. Ну что ему на это сказать, как получить ее обратно. Полковник расписался в журнале, под номером опыта, что пробирку взял и, попрощавшись со всеми, ушел.
Наталья съездила в Красноярск. Писем не было.
В понедельник, к нам в лабораторию пришел молоденький лейтенант.
— Саша, Никифоров, — представился он — Я буду вас курировать по вопросам работ в больнице. Полковник просил, что бы я вас сводил в больницу и показал ваших подопечных.
— Девушек брать?
— Как хотите. Полковник считает, что они сейчас и не нужны там.
— Нет я пойду, — храбро сказала Наташа.
Лейтенант с восхищением оглядел Наталью и с сомнением покачал головой.
— Стоит ли, девушка.
— Стоит, стоит.
— Ну что ж, пойдемте. Давайте ваши данные. Я сейчас позвоню, чтоб вас вписали в пропуск.
Он подошел к телефону и набрал номер.
— Мария, здесь еще впиши одного человека. Наталья С… — начал он, рассматривая ее паспорт.
Мы вышли из здания и пошли по аллее, углубляющейся в густой лес. Глухое, темное здание, вдруг выросло перед нами. У входа стоял часовой. Лейтенант подошел к нему.
— Два человека, со мной, по литеру А.
— Проходите, на вас заявка подана.
Мы вошли в здание. Дважды сверяли нас на наличие с паспортами, наконец, мы вышли на второй этаж. Громадный, светлый коридор лежал перед нами. Слева и справа мелькали двери, чередуясь с проемами, где стояли столы с медперсоналом. Все сверкало белизной и чистотой.
— У вас две палаты, — сказал лейтенант — В женском и мужском отделении. Пойдемте, сначала в женское.
Мы подошли к комнате 222. Дежурная медсестра, в виде откормленной женщины, с выделяющимися погонами, под белым халатом, открыла ключом дверь. Появился откуда-то, худенький, низенький мужчина с всклокоченными волосами, в ослепительно белом халате.
— Доктор Журавлев, — представился он.
— Воробьев, а это Наташа.
Наталья кивнула головой.
— Я заведую онкологическим отделением и хочу вам представить ваших больных, — продолжал Журавлев, когда мы вошли в комнату.
В палате было две койки, две тумбочки и два стула, расположенных симметрично по обеим сторонам комнаты. На одной кровати сидела цыганка, закрученная в халат с длинными, волнистыми, черными волосами, рассыпанными до пояса. На другой, под одеялом лежала женщина, с красивыми чертами лица и короткой стрижкой белых волос. Врач подвел нас к лежащей женщине.
— Колесникова Зоя, — представил он ее — Заболевание матки. Вот ее снимки, а вот дело. Как себя чувствуешь Зоя?
— Ничего доктор. Только тянет внизу.
— Хорошо хоть тянет, — вмешалась в разговор цыганка — После того, как она пропустила через себя всех мужиков лагерей, у нее ломить должно.
— Заткнись с-сука, — огрызнулась Зоя — Я хоть мужиков ублажала, а ты их резала.
— А ну прекратить! — рявкнул доктор — Тебе что Лада, опять хочется в карцер.
— Нет, нет доктор. Из-за этой бляди и в карцер. Нет, нет, я сижу тихо.
— Больную Колесникову лечим лекарствами, пока успокаивающими, — как ни в чем не бывало продолжал доктор — Вот в деле перечень лекарств.
Я взял снимок и подошел к окну.
— Вот видите, — за моей спиной оказался доктор — темное пятно у таза.
— Какой размер пятна?
— Примерно, куриное, — понял меня доктор.
— Запущено.
— Конечно. Все по тюрьмам, там плохо лечат, да и нечем.
— Давайте перейдем к следующему пациенту.
— Это Иванова Лада.
Мы подошли к цыганке, которая кокетливо повела плечами.
